Читать интересную книгу Эскадрон комиссаров - Василий Ганибесов

Командир вложил клинок, остальные без команды сделали то же.

Едва успели передохнуть, Абрамов подскочил с вестью.

— Из-за увала выходит рота, в колонне.

— Чьи? Какие повязки на фуражках?

Командир достал бинокль и выехал на окраину сам.

— Кто это? Неужели красные так скоро?

— Как же красные? Ведь та деревня-то занята была. Значит, синие.

— Началось теперь, — пробурчал Карпушев.

— Закурить можно? — спросил один у Исакова.

— Погоди. Узнать надо.

— Ты зачем на поводу держишься? — спросил Куров у переменника, сидевшего на Егозе.

— Я не знаю, за чего я держался, — откровенно усмехнулся тот.

— Страшно?

— Не знаю.

В это время командир крикнул легкий пулемет. Отделение, спешившись, убежало. К комэску уехал один с донесением, и красноармейцы, опять подобравшись, замолчали. Куров, спешившись, выглянул из-за угла. Пулемет эскадрона уже был на позиции, готовый открыть огонь. Но из-за увала в колонне шла рота синих, за нею вытягивалась другая. Пулемет сыпал очередь, другую, третью, но рота шла, не останавливаясь. Из деревни подъехал второй взвод и, спешившись, рассыпался на окраине. Застрочил еще пулемет, загукали одиночные выстрелы винтовок, а рота шла, будто ее это не касалось. Подъехавший комэска послал Исакова разыскать у синих посредника или сказать комроты, что он расстреливает из пулемета. Исаков уехал. Комроты что-то махнул руками, потом что-то крикнул роте; она брызнула в стороны и залегла. Задняя колонна продолжала двигаться до крайнего лежавшего и потом встала, от нее отделился один и пошел к командиру первой роты. Вскоре вторая рота свернула в сторону и пошла к берегу, на ходу рассыпаясь. Исаков вернулся. Залегшая рота встала и опять пошла во весь рост. Пулеметы застрочили непрерывно, но рота не обращала внимания. Комэска кусал себе губы, обе роты подходили все ближе и ближе. Военком, двигая фуражку то на затылок, то на нос, беспрерывно говорил командиру:

— В атаку, командир, в атаку! Порубим!

Сзади подъехал третий взвод и прижался между домами, не спешиваясь. На увал въехали повозки синих и, видя рассыпавшиеся роты, встали, не зная, куда себя девать.

— Товарищ Маслов, пулемет! — крикнул командир, указывая на окраину. — По коням!

С окраины, путаясь в шинелях, на бегу надевая винтовки, бежали красноармейцы, ловили поводья своих лошадей и садились.

— Пики к бою! Шашки-и!

Опять атака. Увидя выскочившую из-за домов лавину трех взводов, роты встали, некоторые из синих упали, лихорадочно двигая затворами. Командиры что-то кричали, бегая от одного красноармейца к другому, но эскадрон вихрем налетал.

— А-а-а!..

Красноармейцы приседали, готовясь отскочить от скачущих на них кавалеристов. Куров методично взмахивал клинком над головами зажмуривающихся красноармейцев. В одном месте пехотинец, ощеря штык, ждал кавалеристов, но они, круто сворачивая, объезжали его. Куров повернул на него, в глазах и оскале зубов пехотинца светился отчаянный задор, кольнувший Курова. Он повел коня как на лозу, но штык повернулся опять против груди лошади. Куров поднял клинок и припал к гриве, чувствуя, как холодок прошелся по хребту. В одно мгновение он хотел уже свернуть еще левее, но поборол в себе это невольное движение, впившись глазами в ощеренный вороненый штык. В момент, когда конь, со следующим скачком должен был напороться на штык, Куров рубанул по нему. Клинок, направленный с оскользом, вжикнул, как ножницы на точиле, винтовка качнулась в сторону, повернув на месте за собой и пехотинца. Куров проскочил мимо. Эскадрон повернул вправо на вторую роту, уже залегшую и беспрерывно пукающую и по своим и по кавалеристам. Рядом с Куровым скакал Ковалев, он делал зверское лицо, ворочал глазами и пугал своим видом. В двух местах он поехал прямо на прильнувших к земле красноармейцев и перескочил через них с диким визгом.

Когда, огибая полукругом, повернули обратно к деревне, первая рота с криками «ура» бежала на пулеметы эскадрона, вслед за нею поднялась и вторая рота и тоже побежала на деревню. На первую роту ударили с фланга, но красноармейцы, уже пропустившие через себя одну кавалерийскую атаку и увидавшие, что никому из них ничего худого не стало, бежали, не обращая внимания на скачущий эскадрон, Комэска подъехал к комроты, и оба они раскричались. Наконец подъехал наштадив, и эскадрон отошел до переулка в деревню. Роты повели наступление с перебежками и переползаниями. В деревне эскадрон запутался и стал отходить, оставляя один дом за другим. У переправы роты начали наступать особенно яростно, эскадрон «взорвал» паром, бросив несколько взрывпакетов, и начал отходить дальше, но за деревню роты не пошли, и он опять занял старую балку.

Части красных, на стороне которых был эскадрон, подоспели через полчаса. Синие не успели устроить переправы, их батальон ввязался в оборону, и вскоре был дан отбой.

3

Через три дня красные взяли город и оттеснили синих километров на двадцать по Ленинградскому шоссе. Находясь все время в дождь, в утренние туманы и заморозки на ветру, в поле, красноармейцы загрубели еще более. Кожа на лицах и руках обветрела и заскорузла, у некоторых потрескались губы, носы покраснели, стали с сизым отливом, как у пьяниц.

В эту ночь эскадрон ночевал в Подберези. Приказ получили, как всегда, перед утром. В сведениях: у противника кавалерия и превосходство в воздухе. Это было в каждом приказе, и комэска не придал этим сведениям особенного значения, предупреждая комвзводов обычным тоном.

В разъезд был послан первый взвод. С рассветом взвод рысью выехал за деревню, разослав от себя дозоры. Едва отъехали с километр, как впереди неожиданно гукнули, и оттуда, отбивая по шоссе подковную дробь галопа, проскакал дозорный.

— Мост занят! Спешенные кавалеристы. Не из полкового взвода, а незнакомые какие-то, — добавил он недоумевающему командиру.

— Пулемет вперед! Исаков, узнайте, в чем дело!

— Есть!

Отделение уехало. Взвод съехал с шоссе в обочинные канавы. Выстрелы стали чаще. Затрещали пулеметы, комвзвода выскочил на дорогу, намереваясь поехать туда сам, но из тумана от моста опять подскакал дозорный.

— Кавалерия, товарищ командир. На лошадях. К мосту подъезжают.

— Ковалев! К комэска — доложить! — крикнул командир Ковалеву. — Взвод, шагом арш!

Взвод тронулся вперед, ощупывая винтовки, пробуя клинки. Мост еще был не виден, до взвода донеслась дробь. ехавших по нему многих всадников. Навстречу взводу карьером неслись дозорные, с моста охнуло «ура», и зачернела группа атакующей кавалерии. Инициатива была на их стороне, их было очевидное большинство.

— Первое отделение, прикрывать отход! Взвод, налево, кругом, галопом!

Куров выхватил клинок, сдерживая вздымающуюся лошадь. На него, пригнувшись, скакал кавалерист с пикой. «Вот оно по-настоящему-то», — мелькнуло у него. Он крутнул лошадь назад к своим, прижимаясь к левой обочине. Кавалерист с пикой уже равнялся с ним, и он приготовился отбивать пику, но противник ехал мимо. Куров пустил лошадь коротким галопом, весь собравшись в один комок и готовый к любым случайностям. Кавалерист скользнул рядом справа. Сзади закричали Курову:

— Стой! Стой! Ты в плену!

Куров дал шпоры, сразу догоняя объехавшего кавалериста. Тот, не обращая внимания, продолжал скакать по середине дороги. «Неужели он думает, что заколол меня? Неправда!» У него в голове мелькнуло, как бы он сейчас его срубил, потом... потом лошадь бы промеж ушей, она упала бы, задерживая на несколько секунд задних. Равняясь с кавалеристом, он схватил его лошадь за поводья и разом рванул их в сторону. Кавалерист запутался с пикой, лошадь его дала перебой и начала заворачивать в сторону.

— Я тебя зарубил! — крикнул ему Куров. Кавалерист с испугом взглянул на него, сдерживая лошадь.

Впереди мельтешили хвосты отскакивающих первовзводников, сзади в тяжелом топе наседал противник. «Не успеют наши, не успеют», — думал Куров, сжимая в руке клинок. Полуобернувшись, он увидел нагонявшего всадника в развевающейся черной шалью бурке. Видимо, командир.

— Стой! Ты в плену! — кричал он на Курова.

Куров косил на него взглядом, следя за движениями. «Ни клинок, ни наган не вытащил», — мелькнуло у него. Командир наседал быстро, и, когда, равняясь, протянул руку к поводьям куровской лошади, Куров разом вскинул клинок кверху.

— Стой! — с испугом вскрикнул командир, рывком убирая руку и сдерживая лошадь. — С ума сошел! Ведь маневры это! Стой, ты в плену!

— Возьмите сначала! — прерывисто бросил ему Куров.

Командир выхватил кривую шашку и опять дал шпоры.

— Я вас зарубил уже, — не спуская с командира глаз, сказал Куров. Командир вскинул шашку, но опять опустил ее, увидя, как Куров метнул глазами и тоже приподнял клинок.