Читать интересную книгу Разговор с Безумцем - Северан Грин

И что тебя в себе самом почти не было.

— Да, теперь я все понимаю, и, более того, я словно обрел какую-то гармонию, что-то внутри меня освободилось или улеглось. Это сложно объяснить, но оно будто встало на свои места, — попытался объяснить я.

— Все так и должно быть Джереми.

— Прости, что позволил себе грубость по отношению к тебе, я не смог сдержать контроль над эмоциями, — извинился я.

— В этом нет ничего грубого, это лишь показатель того, что мы действительно коснулись твоего больного места, это был сигнал для нахождения внутренней проблемы, для дальнейшего избавления от нее. А эмоции, нет, они не могут задеть меня, от них кроме тебя пострадать здесь больше некому.

Еще некоторое время мы общались с пациентом по прозвищу Сказочник. Разбирая различные ситуации, происходившие в моей жизни, давая им определенную оценку и выясняя, как разумнее было бы поступить в том или ином случае. Но опираясь не на сегодняшний опыт зрелого человека, а на независимость моих новых собственных суждений, которыми на тот период времени я еще не обладал. Путешествуя по своему прошлому, я наблюдал за тем, как часто ошибался, совершая те действия, которые были абсолютно недопустимы. А иногда, глядя на какие-то ситуации, мгновенно находил объяснение своим поступкам, которое оказывалось лишь следствием определенных шаблонов восприятия или воздействием паразитарных убеждений, вбитых в мою юную, еще крайне незрелую, голову. Мы прошлись по моим родителям, а также и по их взаимоотношениям со мной и друг с другом. Некоторые вещи мне было болезненно осознавать, но я уже выбрал устойчивую позицию принимать только правду, какой бы тяжелой она ни была. Поэтому не позволял себе проявлять слабость и закрывать глаза даже перед самыми ужасными воспоминаниями своей юности. В какие-то моменты я даже плакал, эмоции сами непроизвольно накрывали меня, поднимая из глубин моей души давно забытые переживания. Что-то я искоренял из себя, что-то, наоборот, укреплял, доводя до логического завершения. Он сказал мне, что я должен навести порядок внутри себя, расставить все по местам, максимально избавившись от любых проявлений несознательности и неразумности. И лишь тогда, когда это сделаю, я смогу стать совершенно другим человеком. Пока же я не меньший безумец, чем пациенты населяющие палаты этой больницы.

— Джереми, однако тебе пора, время без двух минут пять, ты ведь не хочешь быть обнаруженным кем-то из бодрствующих сотрудников клиники? — произнес мой собеседник.

— Ой, точно, — я вскочил с пола и схватил свою куртку, на которой просидел все это время. От нескольких часов, проведенных на полу, у меня сильно затекли конечности, и я не сразу смог нормально встать в позицию прямоходящего человека. Но спустя минуту я уже, более или менее, привел себя в пригодное для передвижений состояние, несколько раз сделав вращение головой и с хрустом прогнувшись в пояснице. Подойдя к двери, я стал молиться на то, чтобы она оказалась незапертой и, о чудо, при давлении на дверь всем своим весом, она покорно подчинилась, и, отворившись, пропустила меня в мерцающий коридор четвертого этажа. Я проскочил в образовавшийся проем и проскользнул по возникшему пространству в сторону лестницы, ведущей к черному выходу из данного учреждения. Добравшись до нижней площадки, я обнаружил под лестницей дожидавшегося меня охранника Боба, который радостно выдохнул, встретив меня.

— Ну как, сэр? Есть новости? — встретил меня Боб.

— Сложно сказать, Боб, — ответил я, понимая, что не могу рассказать Бобу всего того, что со мной приключилось этой ночью.

— Ну вы что-нибудь видели? — с надеждой в голосе спросил охранник.

— Я, я что-то видел, Боб, здесь явно все не так просто, но я пока не могу дать этому разумное объяснение, — произнес я, стараясь не обманывать его, но и не раскрывать всего происходящего.

— Получается, что не мне одному здесь что-то вечно чудится! Это место действительно таит в себе какие-то загадки! — обрадовался Боб.

— Да, так оно и есть, здесь происходит что-то таинственное, но пока мне сложно выяснить, что именно. Боб, ты должен еще раз организовать мне вылазку, я должен докопаться до истины, — произнес я, с надеждой посмотрев на охранника. Мне необходимо было дать ему понять, что я не меньше его заинтересован этим вопросом, что теперь эта проблема стала общей для нас, и для ее решения нам просто необходимо объединить наши усилия.

— Хорошо, мистер Джереми, я смогу вновь посодействовать вам, приходите послезавтра, то есть в четверг, также к половине двенадцатого, я все устрою. Но только никому не слова об этом, прошу вас, — пробормотал Боб.

— Конечно, о чем разговор, это же наша общая тайна, никто не должен знать об этом, пока мы все не выясним. Пока же наших сведений недостаточно, чтобы поднимать шумиху, да и вообще нет никаких доказательств для этого, а то того и глядишь, обвинят в групповом помешательстве, — усмехнулся я. Охранника слегка затрясло от смеха, так как он смеялся абсолютно беззвучно, боясь, что кто-нибудь нас услышит и мы в последствии можем быть обнаружены.

Боб отворил ключом дверь, ведущую на свободу, я же распрощался с ним и выскочил на улицу, где мгновенно нырнул в ближайшие кусты, уже мокрые от утренней россы. Двигаясь вдоль зарослей, я быстро добрался до забора, перемахнув через который оказался за территорией медицинского учреждения «Обитель надежды». Еще спустя некоторое время я спокойно шел в сторону парковки, где оставил свой автомобиль, по пути вдыхая чистый утренний воздух, который наполнял мое тело бодростью и прекрасным настроением. Я быстро домчался до своего дома по пока еще пустым улицам города, принял душ, позавтракал и стал собираться на работу, идти на которую уже не было никакого смысла, разве что ради того, чтобы написать заявление о своем долгожданном уходе.

Глава 12

Начало перемен

— Джереми, я не могу поверить, что ты решил бросить работу, оставить всех нас, тех, кто был предан тебе долгие годы, — удивленно произнес мой начальник, держа в руках мое заявление.

— Всему рано или поздно приходит конец, мистер Камински, — ответил я.

— Что же повлияло на твое решение? Объясни мне? — продолжил главный врач.

— Мои взгляды на жизнь сильно изменились, — улыбнулся я.

— Какие взгляды, Джереми, я же знаю тебя не первый год, ты же столько лет работал под моим началом, и вдруг раз, и решил все бросить, отказавшись от всего, ради чего ты жил! — возмутился босс.

— Не ради тех вещей я прежде жил. Теперь все изменилось, больше я не буду лгать себе, я устал от этого.

— Что