Православный праведник или языческий жрец — участковому было все равно, к кому обращаться, лишь бы они помогли в его беде. А там будет видно.
— Так, значит, дед Матвей, советуешь мне идти на поклон к жрецу Велеса в Усадьбу волхва? — спросил он задумчиво.
Дед Матвей кивнул, подтверждая. От долгого разговора он сильно устал, и теперь едва сидел на лавке, опираясь обеими руками на свою палку. Ему было трудно даже говорить, но все же он произнес едва слышно:
— Сходи, Илья Семенович. Мой тебе добрый совет.
— Спасибо, что подсказал, дед Матвей, — уже искренне сказал участковый.
Однако старик уже задремал и не слышал его. Он так и сидел, покачиваясь, будто от ветра, из стороны в сторону, когда Илья Семенович отъезжал от дома на своем полицейском автомобиле. Капитану Трутневу спящий старик казался пережившим себя памятником давно минувшим временам, когда люди верили языческим богам и в душе сами были язычниками, при этом продолжая ходить в православные храмы и молиться христианскому богу. Илья Семенович не осуждал их. По сути, он и сам был такой. Только намного реже, чем его предки, заходил в храм и уже почти забыл, когда молился в последний раз, если не считать нынешнее утро.
Глава 35. Участковый обращается к Велесу
Они сидели на кухне, пили чай из серебряного самовара, и Тимофей рассказывал Олегу о восстании волхвов в Суздале в 1024 году от Рождества Христова, уверяя, что был его очевидцем. Олег не верил, но слушал с интересом. Будучи студентом, он, готовясь к экзамену, читал об этом событии в «Повести временных лет», но Тимофей приводил такие подробности, которых в летописи не было. Говоря о волхвах, которые убивали местных вождей-старейшин из-за того, что те не давали «пролиться дождю», старик называл их по именам. А заодно сообщал, где и когда они родились, как волхвовали и каким чудесным образом появились в суздальской земле, когда там началась засуха, вызвавшая неурожай и великий голод среди простого народа. Олег не верил этим сведениям, но молчал. Однако когда речь зашла о князе Ярославе Владимировиче, он не выдержал и возмутился.
— Ври да не завирайся, Тимофей, — сказал он в сердцах. — Князь прибыл в Суздаль с войском, чтобы подавить народное восстание. А ты говоришь о каких-то варягах.
— А я утверждаю, что князю Ярославу нужны были деньги для уплаты варягам, которых он набирал в свою дружину, чтобы вести междоусобные войны с другими князьями, — упорствовал старик. — И он явился в Суздаль за данью, когда там вспыхнуло восстание. Простое совпадение. Если бы не это, то волхвы победили бы. А там, глядишь, и по всей земле русской поднялся бы народ, отстаивая древнюю языческую веру и свою свободу.
— Тебя послушать, так князь Ярослав Владимирович был врагом собственного народа, — горячился Олег. — А ведь это при нем на Руси выросла численность населения, а Киев стал богатейшим городом. Как результат — стали развиваться культура и образование, был составлен первый известный нам свод законов русского права, который вошел в историю под названием «Русская правда». Тебе мало этого, чтобы признать князя патриотом?
Тимофей хмыкнул, давая понять, что он придерживается другого мнения.
— Тогда добавлю, что еще он наладил дружеские и торговые отношения со Швецией, Византией, Священной Римской империей и другими странами Европы, — продолжал приводить факты Олег. — Именно во время его правления удалось победоносно завершить русско-печенежские войны и вернуть в состав Киевской Руси захваченные Польским государством Червенские города. И как тебе это, упрямый старик?
— А еще при этом князе на Руси начали в великом множестве строить христианские храмы и безжалостно искоренять язычество, — сказал Тимофей, тоже начиная сердиться. — Всеми доступными средствами, включая массовые казни волхвов. Были, кстати, среди невинно убиенных и твои предки. Вот бы они тебя сейчас услышали!
— Это запрещенный прием, Тимофей, — запротестовал Олег. — Не надо низводить историю до личных счетов. Христианство на Руси было исторически неизбежно. Потому князя Ярослава и прозвали Мудрым, что он…
Но ему не дали закончить. Прилетел Гавран и стукнул клювом в раму, прося его впустить. Олег встал и распахнул окно. Ворон сел на подоконник и несколько раз хрипло каркнул, чем привел Тимофея в смятение.
— Гавран говорит, что у ворот стоит местный участковый и стучит так, будто хочет проломить их, — сказал старик, от волнения забыв, что Олег уже сам понимает вороний язык. — Как ты думаешь, что ему надо?
— Не знаю, — пожал плечами Олег. Он был рад прекратить спор, в котором все равно не было бы победителя. Подобные разговоры с Тимофеем они вели очень часто, но еще ни разу Олегу не удалось убедить старика в своей правоте, основанной на постулатах современной исторической науки. Тимофей ссылался на свои знания, полученные, по его словам, на основании личного жизненного опыта, и был непробиваем, как рыцарь в латах для стрел, выпущенных из самодельного лука.
— Может, да ну его? — предложил Тимофей. — От греха подальше. Постучит да уйдет.
— Нехорошо так с людьми, — покачал головой Олег. — И вообще, может быть, он по важному делу. А мы не будем знать.
— Так пойди и узнай, — недовольно буркнул Тимофей. — Или мне прикажешь?
— Упаси Господь, — сказал Олег. И поскорее вышел из кухни, пока въедливый старик не успел потребовать объяснения, какой смысл он вложил в эту фразу.
Распахнув калитку, Олег увидел полицейского, который уже почти потерял надежду на то, что ему удастся встретиться с хозяином Усадьбы волхва и собирался уезжать.
— Добрый день, Илья Семенович, — сказал Олег. — Какими судьбами?
— Вы бы хоть звонок в дом провели, — не сдержался капитан Трутнев. — А то до вас ни достучаться, ни докричаться. Все кулаки отбил. А если будет нужно вручить повестку или официальное извещение?
— Я подумаю над этим, — пообещал Олег. — Но, думаю, вы пришли не только для того, чтобы сказать мне это?
У капитана Трутнева, как у большинства рыжеватых людей, была тонкая белая кожа, и она легко краснела, когда он волновался или испытывал смущение. Сейчас он был красен, как вареный рак, и чувствовал себя точно так же. Илья Семенович не знал, с чего начать разговор. Слишком необычной была просьба, с которой он хотел обратиться к хозяину Усадьбы волхва. Он переминался с ноги на ногу, вздыхал и имел непривычно жалкий вид. Олег все еще стоял в проеме калитки и ждал, когда полицейский объяснит причину своего прихода. Но, видя, что тот крайне смущен, пришел ему на помощь.
— Может быть, пройдем в дом? — предложил он. — Выпьем чая. Или, быть