– Как и должно быть, – скромно отозвался друг. – Осталось оторваться от этих пяти сотен солдат, и все будет просто замечательно.
Со всех сторон к Мартину бежали люди в черной спецодежде. Они закрывали собой все пространство улицы. Мартин не видел ни одного свободного сантиметра. Он попятился и побежал назад, за угол дома. Ему в спину обрушился новый ливень из пуль. Редкие прохожие, не понимая, что происходит и куда им бежать, замирали на месте, пытаясь вжаться в стену. Совсем близко от Мартина застыл пожилой мужчина в старомодной шляпе. Он прижался спиной к стене и с ужасом смотрел на Мартина, даже не пытаясь оценить, несет ли этот странный персонаж бо льшую опасность, чем свистящие над головой пули. Одна из них ударила прямо над головой мужчины, выбив фонтанчик кирпичной крошки. Мартин ухватил мужчину за плечо и подмял под себя. Пули застучали в спину, как град. Мартин стоял так, прикрывая своим телом мужчину, и чувствовал, что тот начинает терять сознание, чувствовал, что оказался в тупике, и солдаты приближаются.
– Простите, сэр. Но здесь нам с вами придется и расстаться, – проговорил он и повернулся, оставляя мужчине место за стенным выступом, где он мог бы быть в относительной безопасности. – А мне нужно идти…
Выстрелы продолжались еще около минуты, а мужчина в шляпе, на секунду лишившийся чувств, теперь открывал глаза. Странного персонажа в маскарадной маске уже не было рядом. Солдаты продолжали постреливать, но уже без былой ярости. Улицы казались пустыми – все прохожие попрятались по подъездам, за машинами, вжались в стены домов. Несколько солдат подбежали к мужчине:
– Где он? Он был здесь! Говори сейчас же, старик!
Мужчина растерянно поправил шляпу:
– Он сказал, что ему нужно идти…
Никто из них не обратил внимания на неплотно прикрытую крышку канализационного люка.
– Ларри, как мне отсюда выбраться?! – Мартин несся по подземному тоннелю, не обращая внимания на потоки воды под ногами.
– Это проще, чем кажется.
Перед глазами Мартина возникла голографическая схема подземных тоннелей и переходов.
– Ты прав. Получится быстрее, чем на такси! – выпалил Мартин, перебегая по закругляющейся стене к потолку, делая резкий поворот и снова продолжая бег в темноте подземелья. Он ориентировался в темноте как при ярком солнечном свете благодаря своему зрению киборга. Стаи жирных крыс разбегались из-под его ног, вода капала с потолка, поворот за поворотом он преодолевал пространство города, приближаясь к моменту, когда диск, все еще лежащий во внутреннем кармане его плаща, окажется в дисководе и он сможет увидеть лица настоящих убийц, а не бездумных исполнителей. Тех, против кого боролся его отец, тех, кто уничтожил столько жизней, просто потому что так было удобно.
………..
…Зеленый экран. Тонкая рябь. И вот наконец на старой записи проступили очертания стола и людей, занявших места вокруг него. Последние нечеткости изображения пропали, и Мартин смог внимательно всмотреться в лица людей. Одни только мужчины, видно, бизнес такого масштаба – не женское дело или, возможно, не женское дело – убивать. Так или иначе, десять мужчин за этим столом, видимо, собрались для серьезного обсуждения.
Знакомое лицо мэра, на этот раз без налета добродушия, чуждая этому лицу улыбка не касается тонких губ.
– Мы собрались здесь, чтобы решить одну важную проблему. – Под его тяжелым взглядом из-за стола поднимается маленький толстенький человечек.
– Алекс Норман, личный помощник мэра, – короткая сводка от Ларри прозвучала в голове Мартина, не прерывая видеоряд.
– Вам известно, что Стоун отказывается вносить деньги в наш фонд. Он отвечает на наши просьбы в крайне непреклонной и грубой форме.
– Я хочу добавить к этим замечаниям, – из-за стола приподнимается Сэм Риверс. Он выглядит куда моложе, чем его запомнил Мартин. А ведь прошло каких-то пять или семь лет. Риверс сам убивает себя, грызет изнутри, обманывает. А это самое страшное, когда человек лжет самому себе, запутываясь и теряясь в этой липкой паутине.
– Я хочу добавить, что Крис Стоун – уникальный врач, его отец – известнейший ученый. Это люди, требующие особенного…
Он не успел договорить. Норман, не дождавшись завершения речи, продолжал:
– Мы посоветовали ему быть посговорчивее, но он не понимает. Для него мы просто не существуем. Он открыто бросает нам вызов!
– Возможно, стоит сделать исключение… – Риверс снова попытался взять нить обсуждения в свои руки, но все, кажется, было уже решено.
Мэр заговорил, глядя прямо на Риверса:
– Вопрос не в его деньгах, вопрос в системе! Если один отказывается подчиняться, то об этом быстро узнают остальные! Этот одиночка сразу становится героем, мучеником, предводителем. Сегодня только он будет одной рукой лечить калек, а другой раздавать милостыню, завтра же за ним последуют другие. Мы не можем упускать контроль, мы не можем потерять все из-за одной слабости.
– Тем более что он ставит под угрозу информационную безопасность нашего бизнеса. Вся информация по нашему финансовому фонду теперь может оказаться в прессе. Стоун знает ходы, знает наши слабые места, – высказался прокурор, сидящий рядом с мэром.
– Предлагаю обратиться к уголовным элементам. Это самое простое и действенное решение такого рода проблем. Так было всегда. – Малыш Норман ухмыльнулся, потирая пухлые ладошки. – Как говорится, нет человека – нет проблемы…
Крупный мужчина в белоснежной рубашке, сидящий дальше всех, положив руки на стол, будто отгородившись от присутствующих, спокойно кивает:
– Завалить его – дело двух минут. – На его шее блеснула золотая цепь, кулаки непроизвольно сжались и в тусклом свете стали видны татуировки на запястьях и фалангах пальцев.
– Нет, – мэр слегка повысил голос, и все взгляды тут же снова обратились к нему. – Это не должно быть незаметно и быстро. Это должна быть громкая расправа. Мы избавимся от Стоуна так, чтобы наше предупреждение было слышно всем. Они хорошенько подумают в следующий раз, перед тем как идти против мэра этого города. Сэм, да, да, Сэм Риверс, это дело будет поручено вам.
Риверс побледнел и несколько минут не знал, что ответить, беспомощно глядя на жесткое лицо мэра.
– Но, но… почему я? – выдавливает он чуть слышно. – Крис Стоун вылечил мою дочь. Я обязан ему. Я не могу…
Впервые за все время разговора лицо мэра тронуло подобие улыбки:
– О, вы не можете отказать нам, Сэм, а все остальное вы можете. И сделаете это сегодня же. И так, чтобы нам не пришлось сомневаться в вашей преданности. Ваши сегодняшние попытки защитить этого доктора поселили в нас сомнение. Избавьте нас, Сэм, и от Стоуна, и от этих напрасных сомнений.