— Тем не менее он и его политика являются причиной того, что я теряю вас. Из-за чего мне будет довольно трудно с ним примириться.
— Вашему Величеству вряд ли следует позволять, чтобы ваше доброе отношение ко мне каким-то образом сказалось на вашем отношении к сэру Роберту.
— Если вы потерпите поражение на выборах, вы все равно останетесь моим другом, лорд Мельбурн. Я буду настаивать на этом. Вы будете часто навещать меня, вы будете мне писать. Мы, надеюсь, никогда не забудем, что мы друзья.
Лорд Мельбурн был так тронут, что какое-то время от волнения даже не мог говорить, но наконец, будто желая скрыть свои чувства, весело заметил:
— У меня новость, Ваше Величество.
— Какая новость? — воскликнула она, пытаясь уловить его настроение.
— Новость, которая доставит вам радость и заинтересует вас. Лорд Джон Рассел собирается жениться на Фенни Эллиот.
— Да что вы! Ему, безусловно, нужна жена, с такой-то оравой. Сколько их у него?
— Шестеро.
— Ах да, четверо из них — это дети дорогой Аделаиды, с ними она вышла за него, а самая младшая была дочкой лорда Джона. Есть еще и крошка Виктория, названная в честь меня, и ее появление на свет как раз явилось причиной смерти Аделаиды. Я желаю им всяческого счастья. Джонни всегда был мне симпатичен.
Однако лорд Мельбурн напомнил Виктории о первой леди Рассел, которая умерла при родах, а это, в свою очередь, неприятно напомнило ей о собственном тяжелом испытании, которое с каждым днем неумолимо приближалось.
И тогда ощущение благополучия, вызванное заботой о ней Альберта, начало слабеть; и она задрожала при мысли о том, что ей предстоит рискованное дело — произвести на свет еще одного ребенка.
Лорду Мельбурну представилась возможность поговорить с принцем Альбертом, и он поздравил его с успешным результатом его небольшого маневра.
— Без сотрудничества с сэром Робертом ничего бы, конечно, не вышло, — сказал принц.
— Будем надеяться, что Ее Величество это понимает.
— Однако она по-прежнему испытывает к нему неприязнь.
Лорд Мельбурн улыбнулся, затем снова посерьезнел и с сожалением заметил:
— Переубедить ее — долг Вашего Высочества.
— Надеюсь, мне это удастся, — сказал Альберт.
— Ваше Высочество непременно добьется успеха.
— Я хочу поблагодарить вас за вашу помощь, лорд Мельбурн.
— Это уже мой долг, Ваше Высочество. Мое самое большое желание — видеть Ее Величество счастливой.
— В таком случае, цель у нас одна.
— Ваше Высочество, я хотел бы вам кое-что посоветовать.
— Пожалуйста.
— Избавьтесь от баронессы.
Оставаясь внешне спокойным, Альберт еле скрывал свое внутреннее возбуждение.
— Если бы только я мог, — прошептал он.
— Она всегда будет строить вам козни. Несомненно, что многие из ваших разногласий с королевой произошли по ее вине.
— Я давно считаю, что это так. Она ни на что не годна. Я ставлю ей в вину недостаточное образование королевы.
— Матери королевы следовало бы удалить ее от двора, да и учителей подыскать получше. Баронесса действовала по собственному разумению, и ее преданность королеве вне всяких сомнений. Королеву переполняет любовь, она безгранично вам предана. Однако ради счастливой супружеской жизни, которая несомненно способствует успешному правлению, нужно избавиться от гувернантки.
— Совершенно с вами согласен, лорд Мельбурн.
— Ее Величество в данный момент благодарна вам. Она готова опираться на вас. Возможно, сейчас самое время настоять на уходе баронессы.
Альберт задумался, покачал головой.
— Вот уж на что она сейчас никак не согласится. Стоит мне только об этом заикнуться, и она тут же выйдет из себя, начнет рвать и метать. Настаивать на удалении баронессы сейчас было бы просто опасно. Особенно учитывая теперешнюю неуравновешенность королевы, которая меня очень беспокоит. Нет, уж лучше я еще немного подожду.
Политический кризис назрел. Голосование по вопросу о бюджете привело, как и ожидалось, к поражению правительства. Поскольку оно не подало в отставку, был поставлен вопрос о доверии. В результате 311 человек проголосовало за него и 312 за оппозицию. Все решил один голос, и теперь должны состояться выборы.
Королева, естественно, расстроилась, но, по крайней мере, благодаря Альберту ей не пришлось терпеть унижения из-за своих фрейлин.
Альберт переживал душевный подъем, поскольку ему была присвоена степень доктора Оксфордского университета. Предстояло отправиться туда за ее получением.
— Вы, разумеется, поедете со мной? — спросил он.
— Что за вопрос, Альберт! Я так горжусь вами. Видеть, что вас оценивают по достоинству, для меня огромное удовольствие. Церемония состоится четырнадцатого. Это скоро. Я велю Лецен немедленно начать приготовления к нашему отъезду.
— Виктория…
— Да, Альберт?
Он колебался.
— Нужна ли нам Лецен?
— Нужна ли Лецен?! Господь с вами, Альберт, я и Лецен никогда не расставались.
— Это расставание будет очень недолгим.
— И тем не менее мы окажемся в разлуке, чего еще никогда не бывало.
— Теперь, когда вы замужем, все изменилось.
— В некотором роде — да, но это отнюдь не причина изменять отношение к моей подруге.
— В присмотре за крошкой Вики она зарекомендовала себя, на мой взгляд, наилучшим образом, — заметил Альберт.
— А как же иначе!
— Не предлагаете же вы везти грудного младенца в Оксфорд?
— Разумеется, нет, Альберт.
— Баронесса присматривает за детской, так ведь?
— Да, Альберт, и вы это знаете.
«Знаю, — с сожалением подумал Альберт, — но этому уже продолжаться недолго».
— В таком случае, пусть никуда не едет и присматривает за малышкой. Вики нельзя оставлять на попечение одних нянек.
Виктория сочла его доводы убедительными. Лецен действительно придется остаться.
Слава Творцу! Ему была ненавистна сама мысль, что его ребенок попал в руки Лецен. По его строгим меркам, баронесса ни в чем решительно не компетентна — но, по крайней мере, хоть сейчас удалось от нее удрать, пусть и ненадолго.
Поездка в Оксфорд прошла с большим успехом, хотя Виктория все-таки скучала по Лецен.
— Вы представляете, Альберт, — сказала она, — с пятилетнего возраста я ни разу не расставалась с баронессой.
— Долго, — сказал Альберт, а про себя подумал: «Слишком долго!»
Когда они вернулись в Букингемский дворец, Лецен встретила ее так, словно разлука их длилась несколько лет.
— Я никогда еще так не тревожилась, — сказала она. — А вдруг вы бы почувствовали недомогание, а меня рядом не оказалось?