class="p1">— К начальству вызывали… — начал Саймон, но тотчас же умолк.
— Для чего?
Саймон продолжал мяться, по-видимому про себя рассуждая о чем-то.
— Отругали тебя, что ли?
— Если бы только отругали. От ругани синяков на теле не бывает. Оштрафовали! В третий раз за этот месяц!
— А за что?
— Сказали, что я не поклонился генеральному директору, когда открывал дверцу машины. Бог свидетель — я все сделал как положено.
Саймон постоял еще немного и двинулся дальше. Часто, очень часто приходилось Джаявире слышать жалобы на произвол и притеснения администрации: «Автобус, на котором я ехал на работу, сломался, и я опоздал на десять минут. А у меня вычли зарплату за полдня», «Сегодня я опоздал на четверть часа. Штраф — заработок за два дня», «Сломался станок. Ремонт отнесли за мой счет», «Заявили, будто бы я плохо протер стекла окон, — штраф», «Сегодня ни с того ни с сего уволили Джемиса. А ведь у него пятеро детей…», «Пиясене сказали, чтобы с будущей недели он не приходил на фабрику».
«Что делать? Как защититься от несправедливостей, которые творятся на фабрике?» — не раз вопрошал себя Джаявира. И чем чаще он задавал себе этот вопрос, тем яснее и четче становился ответ — необходимо создать профсоюз. Вначале это была неопределенная, расплывчатая мысль, которая тут же исчезала, как мгновенно гаснет на лету искра. Но мысль эта появлялась снова и в конце концов окрепла и стала твердым убеждением.
Джаявира поделился своими соображениями с несколькими друзьями. Они согласились с ним. После этого Джаявира принялся убеждать других рабочих в необходимости организации профсоюза. Впрочем, особенно убеждать никого и не надо было — рабочие с готовностью соглашались с этим предложением. Вопрос заключался в другом — как осуществить его на деле. Слишком уж запуганы были все, кто работал на фабрике, только считанные единицы могли найти в себе достаточно смелости, чтобы открыто выступить против администрации. Джаявира несколько раз тайком собирался с теми, кто активно поддерживал идею организации профсоюза, но никаких практических мер выработать они не смогли. Тогда Джаявира предложил свой план.
Генеральный директор фабрики Вирасурия каждый год проводил отпуск в Нувараэлии. И, тщательно обдумав все, Джаявира решил, что это самый благоприятный момент для того, чтобы предпринять практическую попытку создать профсоюз. В отсутствие Вирасурии ни один из директоров не осмелится прибегнуть к решительным действиям, и таким образом рабочие выиграют хотя бы несколько дней. Кроме того, Джаявира предполагал, что, пока Вирасурии не будет на фабрике, он сможет убедить вступить в профсоюз тех рабочих, которые испытывают непреодолимый страх перед правлением.
И вот на следующий день после отъезда Вирасурии Джаявира, Сирисена и еще несколько человек расклеили листовки, в которых сообщалось об организационном собрании профсоюза. Прежде чем заместитель Вирасурии распорядился соскрести со стен листовки, большинство рабочих успело прочесть их, а те, кто не успел этого сделать, узнали о том, что говорилось в них, от своих товарищей. Заместитель Вирасурии тут же позвонил своему шефу в Нувараэлию. Вирасурия как следует отчитал своего заместителя, но прервать отпуск и вернуться на фабрику отказался — пусть рабочие и мелкие служащие не думают, что он испугался. На организационном собрании председателем профсоюза был избран Джаявира, секретарем — Сирисена. Саймон был выбран в комитет. Джаявира и Сирисена тут же съездили в Коломбо и договорились с руководителями одного профсоюзного объединения, чтобы они признали их профсоюз как свое отделение.
Вернувшись из Нувараэлии, Вирасурия первым делом распорядился вызвать к себе в кабинет всех директоров и старших служащих.
— Хорошеньких дел наворотили вы тут без меня! — обратился он к собравшимся, вкладывая в свои слова весь сарказм, на который был способен. — Распустили этот сброд!
Презрительно скривив губы, Вирасурия обвел взглядом сидевших перед ним людей — никто даже не посмел взглянуть на генерального директора, и тем более сказать что-нибудь. «Ну уж если эти от страха онемели, то с прочей мелюзгой я запросто расправлюсь!» — с самодовольной усмешкой сказал про себя Вирасурия.
— Чтобы завтра в десять часов утра все рабочие и служащие собрались в столовой! — отдал он распоряжение своему заместителю. — Я им прочищу мозги!
Как только на фабрике объявили о предстоящем выступлении Вирасурии, члены профсоюзного комитета принялись уговаривать рабочих и служащих бойкотировать собрание. «Попомните, — говорили они, — Вирасурия хочет одного — развалить наш профсоюз. И собрание он созывает неспроста. А если мы не пойдем на него, то ясно покажем, что готовы постоять за себя». Фабрика походила на потревоженный улей. Сотрудники правления носились из цеха в цех, уговаривая всех обязательно присутствовать на собрании. Активисты профсоюза стремились не допустить этого.
С большим трудом администрации удалось затащить на собрание человек восемнадцать — двадцать. Направляясь в столовую, Вирасурия предполагал, что он просто наорет на рабочих, пригрозит им, после чего не составит особого труда прижать профсоюз к ногтю. Однако, когда он увидел пустой зал, в котором сидела только жалкая кучка людей, ему показалось, что земля уходит у него из-под ног. И тут Вирасурия произнес речь, которой никто от него не ожидал. Да он и сам удивился бы, если бы кто-нибудь раньше ему сказал, что он будет выступать так перед рабочими и мелкими служащими.
— Господа! — начал он. — По фабрике распространился слух, будто бы я против создания на этом предприятии профсоюзной организации. Я сразу же хочу заявить вам, что это совершенно беспочвенная ложь. (Аплодисменты.) Право на создание профсоюза — одно из неотъемлемых демократических прав. А мы твердые сторонники демократии. Для нас нет ничего более священного, чем демократия, и наш долг — защищать и оберегать ее. (Аплодисменты.)
Я ни в коей мере не против того, чтобы на нашей фабрике был профсоюз. Однако тот профсоюз, который создан у нас, не сможет обеспечить ни прав рабочих и служащих, ни успешной работы фабрики. Поэтому я против него. Нам нужно создать новый профсоюз на таких принципах, которые бы обеспечивали соблюдение ваших интересов в наиболее полной мере.
Вирасурия говорил очень спокойно, вкрадчиво. Не повышал голоса, не размахивал руками. С лица его не сходила улыбка.
— И я предлагаю, — продолжал Вирасурия, — назначить сейчас организационный комитет, который и приступит к созданию нового профсоюза на нашей фабрике. Это будет профсоюз, который защитит интересы всех, кто работает здесь, и облегчит работу администрации.
После этого был назначен профсоюзный комитет из верных людей, готовых выполнить любое распоряжение генерального директора.
Совершенно неожиданно новый профсоюз, созданный с благословения администрации, стал расти и набирать силу. Путем разного рода мелких подачек и более щедрых посулов в новый профсоюз удалось привлечь значительное число членов. И тогда Джаявира предложил потребовать у совета директоров распустить