Утром к ним зашел Марк. Он только вчера вечером сменился с границы и ночью отсыпался у себя дома. Его лицо казалось непривычно суровым, веселые огоньки смеха исчезли из глаз. Еще он сбрил свою неизменную щетину.
Новости, которые Марк принес, не были приятными. Внушительные полчища баймов приближались к границам. С высоких пограничных башен, находящихся на северо-западе, прискакали гонцы и возвестили о нашествии.
— Это значит, что битвы не миновать, — заключил Марк.
Он хлопнул загорелой ладонью по столу, а глаза на побледневшем, осунувшемся лице заблестели ясно и решительно.
— Может, битвы и не будет, — задумчиво произнес Джейк, — сегодня вечером мы закончим пост, старейшины снимут проклятие Гзмарданума, и баймы отступят. Они ведь больше на силу проклятых слов рассчитывают, чем на свою мощь. Создатель не позволит Гзмардануму летать над Такнаасом.
— Да будет так, — добавил Марк.
— Создатель не позволит Гзмардануму летать над Такнаасом, — повторил Джейк, — но и прежней жизни больше не будет.
— Почему ты так говоришь, — быстро спросил его Марк, напряженно всматриваясь в его лицо.
— Я знаю, — медленно произнес Джейк, но объяснять ничего не стал.
К вечеру ушли Марк и Джейк в Башню Поклонения. Женщин на это служение не приглашали, да Кей и сама туда не стремилась. Ее все это немного пугало. Она знала, что пост уже заканчивается, значит, на ужин у них наверняка будут гости, и надо что-нибудь приготовить. Этим она и занялась. За три дня поста Кей только вечерами принимала пищу, и теперь ловила себя на том, что думает преимущественно о еде, причем очень вкусной.
Что у них было дома из продуктов? Она нашла в подвале в ларе со льдом курицу, на кухне в корзине оказалось достаточно картофеля, нашлась квашеная капуста, яйца, мука, масло, изюм. И, конечно, орехи и яблоки. Кей решила особо не мудрить, не такой уж она и повар-кулинар. Просто пропечет в духовке разделанную на части курицу с пряными травами, сварит картошку и еще, пожалуй, состряпает печенье с изюмом. И обязательно ароматного, травяного чаю.
Кей так увлеклась работой, что не заметила, как пролетело время. Папоротнику, который все три постных дня питался только по вечерам, так же, как и Кей, девушка отдельно сварила кусок мяса с кашей. А как только испеклось печенье, Кей села пить горячий чай с рассыпчатым печеньем и шоколадными конфетами. Перед глазами Кей пристроила книгу с историями и совсем не заметила, как хлопнула входная дверь.
— Пахнет очень вкусно, — послышался голос Джейка, а вскоре и он сам появился на пороге кухни.
Кей, не отрывая глаз от книги, спросила:
— Как дела? Кто-нибудь придет к нам на ужин?
— «Кто-нибудь» уже пришел, — ответил Джейк и добавил, — Мы сняли проклятие Гзмарданума.
— Откуда ты знаешь, что все получилось? — спросила Кей.
— А ты разве не чувствуешь?
Кей задумалась, бросила взгляд на окно, за которым темнота ночи сияла теплыми домашними огнями, и почувствовала, как хорошее настроение и тихая радость заиграли в ее душе. Она и не заметила, занимаясь ужином, как исчезло давление зла над городом.
— Да, все в порядке, — заявил Марк, появляясь в дверях, — что ты там наготовила, Кей? Надеюсь, ты не только на себя стряпала?
Кей улыбнулась.
— Это курица. Она в духовке. Может, стоит позвать Лосанну и Данаэну?
— Вон, Марк сейчас сбегает, — сказал Джейк, наливая себе чай.
В эту ночь Кей спала спокойным, мирным сном, как и прежде, до чудовищного проклятия. Трехдневный кошмар закончился. Жители Такнааса одержали победу над темными силами, проникшими к ним в город, и жизнь опять потекла своим привычным руслом. Только лицо Джейка все еще бывало хмурым и озабоченным по вечерам.
На улице потеплело, растаял снег, и по ночам стали накрапывать редкие дожди. Иногда днем тяжелые, мохнатые тучи разбегались, открывая чистое, лазурное небо, и тогда приветливые лучи солнца ласкали стены высоких городских башен, мощеные серыми плитами площади и красные черепичные крыши домов. А бывало, что с юга дул совсем уж теплый ветер, приносящий запахи весны.
Кей мечтала о весне. Ей был любопытно — какая весна здесь, в Суэме? В Такнаасе балов этой зимой больше не проводили, и длинные, зимние вечера нагоняли скуку. Марк снова стал заходить к ним, хоть и не часто — он был занят делами своей торговой фирмы и дежурством на границе. Кей понимала, что его визиты к Джейку вполне естественны, ведь в Такнаасе всего лишь трое май-нинос, она, Джейк и Марк, и между ними много общего, много такого, что понятно только им. Кей уже не обольщала себя надеждой, что Марк приходит в Желтый Дом ради нее. Она свыклась с мыслью, что Марк не будет любить ее, да и, в конце концов, это не казалось ей удивительным. Она всегда была падчерицей для судьбы. Ей и так уже неслыханно повезло — она попала в Суэму. Следует ли требовать у своей доли чего-то еще?
Но Кей визиты Марка доставляли желанную и грустную радость. Она слушала его песни и его рассказы и иногда ловила на себе смешливые взгляды синеглазого воина. И тогда волнение пробивало, как электрический ток, заставляя бешено стучать сердце.
В шестой день недели, перед Днем Поклонения, рано утром Кей опять обнаружила на крыльце Желтого Дома корзинку с цветами. И в цветах опять не нашлось ни карточки, ни чего-нибудь еще, что говорило бы о том, от кого эти цветы.
«Таинственный поклонник» — объяснил Джейк. И все. А Кей так было любопытно узнать, кто же ей посылает эти цветы? Может быть Лэстин? Но для чего тогда держать свое имя в секрете? Непонятно. Цветы стали появляться каждый шестой день недели. Неизменно и постоянно. В корзинке или в бумаге, иногда в горшке с землей. «Смотри, какой постоянный у тебя поклонник», — улыбался Джейк.
По совету Марка Джейк открыл маленький магазинчик на нижней улице, носившей название Каменной, недалеко от Южных Ворот, через которые часто проезжали фермеры из окрестных земель. Травы и настои, а также мази, кремы, и прочий товар на удивление хорошо расходился, принося прибыль. После обеда в магазине работала Кей.
Домой она возвращалась в зимних синих сумерках, неизменно поднимаясь пешком на Такнааский холм. В один из таких вечеров, холодных и ветреных, Кей, закончив работу, обошла несколько магазинчиков, покупая чай и пирожные на ужин. Она не спешила, наслаждаясь вечерними звуками улиц и медленным очарованием плывущих по небу серых, мохнатых облаков, за которыми гасли последние лучи солнца. Кей находилась на нижних улицах Такнааса, где не было электричества, а масляные фонари еще не горели, и высокие стены домов казались сизыми и нечеткими. Точно призрачные мазки на бумаге.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});