какой — то.
Мужичок аж подпрыгнул, но, увидев меня, заулыбался и даже дёрнул башкой, чёлку свою откидывая. Ну точно, как я делаю иногда.
— Тёплого дня, сэр, — поздоровался приподнято и будто бы порхая. — Ваша сестра нуждалась в моих услугах, поэтому я здесь.
— Удивительно, — комментирую с недоумением. Инесса догадалась такое провернуть? Не такая уж и безнадёжная. То есть на свиданку пошла в нужном образе. У меня прямо от сердца отлегло.
А — то строишь образ, вкладываешься, а потом бац, и утром на тебя смотрит не накрашенная блондинка. В зеркале.
— Знаете, — запел дальше визажист. — Когда за мной прибыла карета Сотни, я чуть не умер со страха, а как только узнал, что мне предложили сюда переехать, собирался с песней и плясками, как счастливый Пьеро.
Чего, млять?
— Вы же не возражаете, что теперь я буду жить с вами и стану личным мастером красоты вашей прелестной сестры и её папочки?
Я быстро растёр щетинистые щёки. Выдохнул пар.
— А Белоису что, уже брови выщипали? — Спросил несколько шокированный. А то я думаю, почему этот хмырь помолодел лет на пять.
— Хм, и не только. Работы много, и не всё сразу…
— Избавь! — Перебил я. — От подробностей.
Хорошо они, конечно, приспособились. Красиво жить не запретишь! Хотя, с другой стороны, к балу нам визажист не помешает.
После полудня, как и обещала Гертруда, явился её человек. Худощавый, низенький, ухоженный дядька лет сорока в выглаженном бежевом костюме дорогого кроя. Он сразу явился с коричневой кожаной папкой и попросил показать ему всё, что нужно «отмыть». Так и сказал!
Провёл его в гостиную и усадил за большой стол, задраив все двери, чтобы не было лишних глаз и ушей. Это чтобы мужчину не смущать в первую очередь. Пользуясь случаем, вывалил на стол всё, что собирался сбагрить. Начиная с мелочёвки, найденной у вампиров Уцарии и заканчивая хламом, собранным у вампиров Гелака. Драгоценности, камни россыпью, монеты всякие, золотые самородки, оба декоративных кинжала, золотое обрамление амулета Каменного вервульфа и диадему Жозефины, которой я его окончательно добил.
Оставил себе половину камушков из логова оборотней. И не стал показывать ювелирку с Земли, которой у меня со времен явления примерно треть осталось.
Минуты три мужчина просто хлопал глазами, пытаясь прийти в себя. А затем спокойно сгрёб в сторонку богатства, словно мусор и раскрыл папку со всякими бланками.
Долго он не думал, брал в охапку немного и записывал в бумажку, то левой рукой, то правой. Часть записей поручил сделать мне. Ха! Каких только бланков у него нет! И дарственные, и завещания всякие, и долговые расписки. При этом всё уже заверено, печати поставлены, где надо. Причём не только градирские бланки, но и соседних королевств.
Пока он добивал все формальности, я думал о расходах. В валюте Градира мне будет проще расплачиваться даже с наёмниками в Дуаде, если таковых наберу. Войска графини тоже легко можно обеспечивать и таланами. Это их вторая валюта, я вспомнил. Тогда не придавал этому значения, а теперь смекнул.
— А это у нас что? — Поинтересовался мужчина, закончив с барахлом и обратив внимание на два цилиндра с бумажками, которые я тоже в логове прихватил. А здесь случайно вывалил до кучи.
Раскрутив один и быстро пробежавшись глазами, он ахнул и заявил, что это облигации высокого номинала большой Энисуэльской компании по добыче руды. А я и думаю, почему нихрена не смог разобрать, язык не знаю.
— Они на предъявителя, — пояснил мужчина. — Примерно треть их изначального капитала в этих бумагах. И здесь, скажу я вам, состояние не меньше того, что мы сегодня легализовали. Рекомендую зарегистрировать бумаги в банке и дать им управление от вашего имени. Тогда не будет риска в утере этих уже порядком ветхих бумаг. Представители банка сами решат все формальности, связавшись с компанией…
Мысленно присвистнул. Ничего себе мы на огонёк к стае бомжей зашли тогда!
Минут пять он объясняет мне, как удачно я когда — то купил эти облигации. А у меня глаза горят. Это ж сколько ещё можно нанять войск, в той же Энисуэлле! Было бы время.
— Так, а здесь что, — потянулся за вторым цилиндром мужчина с нескрываемым интересом.
Потираю ладоши.
На этот раз бумажка одна, очень длинная и более свежая, плотная да красочная.
— Хм, а здесь, похоже, доля в рабской торговой сети Зелёной Тирсы. Думаю, в Центральном банке разберутся лучше. Одна четвёртая часть некоего предприятия, но за успех его я не готов поручиться, не знаю. Покажем в банке, оно тоже на предъявителя. А там предлагаю действовать по аналогии.
Откинулся на стуле, не скрывая радости. Вожак оборотней не такой уж и тупой, раз оставил такое.
Живенько закрутив цилиндр обратно, мужчина взглянул, наконец — таки, на кинжалы.
— Кх, неплохие экземпляры. Можно заявить как коллекционные и выставить на аукцион. Что скажете?
— Доверяю вашему профессионализму!
— Так и сделаем, — бросил мужчина без особой радости, а дальше уже важновато: — Вы ведь понимаете, что я беру за услуги процент. Ввиду такого опта и по просьбе уважаемой Гертруды соглашусь на девять с половиной процентов от сделки с банком. За бумаги по капиталу не беру, их легализовывать не нужно, здесь всё должно быть чисто, если они сами не подделка, что маловероятно. Эксперты разберутся.
Запоздало предложил мужчине чая. Он выхлебал всё за три минуты и порекомендовал побыстрее отправиться в Центральный банк. Посоветовал взять в сопровождение карету полиции по дороге. Но я отказался. Сам порву кого угодно голыми руками. Зубами вцеплюсь за такие богатства!
Центральный банк, оказался в тридцати минутах езды с ветерком в зоне общего городского контура. Выглядит, как целый дворец, серый и мрачный, обрамлённый высокими стенами, как неприступная крепость. Внутри помещениями напоминает вокзал до появления терминалов, как по площади залов, так и по атмосфере. Окошек с персоналом не счесть, очереди огромные.
Но мужчина сразу повёл стороной к отдельной секции. Где нас встретили, уже зная, кто должен подойти и проводили через массивные двери, затем ещё через двойную решётку. В какой — то момент мне показалось, что под предлогом заманили в тюрягу. Но обошлось!
Приветливая тётечка в костюме, человек Гертруды и я за одним столом быстро и плавно порешали все формальности. А затем прямо при нас пригласили нескольких оценщиков, которых, похоже, дёрнули исключительно по просьбе моей покровительницы.
Раскрыли свои чемоданчики с приспособлениями. И понеслась!
Работают быстро. Оценивают вещицу, озвучивают. Человек Гертруды кивает, я смотрю список Ольви, у этих в полтора раза дороже. Киваю, ставлю подпись на бумаге, затем её ставит эксперт и работница банка. Первые бабки в копилку пошли.
Некоторые вещи быстро оцениваются. Другие дольше. Иногда эксперты советуются, спорят, но приходят к консенсусу. У них даже справочники есть, как у Ольви, только покомпактнее и свежее. Золото приходят оценить другие дядьки, сразу с реагентами для определения чистоты, они же и по серебру.
Конечно, серебро стоит в десять раз дороже золота. Поначалу мне это было дико, но со временем привык. Золото, как золото. А серебро, как, млять, алмазы. За одно серебряное кольцо можно целую карету с лошадьми купить.
Не прошло и часа, попивая вкусный чай с человеком Гертруды, я начал уже более уверенно калякать в заключениях.
Когда считаешь свои богатства, время пролетает незаметно. Так и мы просидели в банке до позднего вечера. В итоге общая стоимость всего принесённого составила чуть больше одного миллиона двухсот тысяч таланов! А это на секундочку… если по курсу в доны переводить, то примерно двенадцать миллионов левантских дон, получите — распишитесь!
Моё приданое от короля было пять мультов! А это мы ещё не оценили капиталы компаний, бумажки которых я отдал на отдельную экспертизу и проверку.
Представительница банка с шарами навыкате принимала общий акт сдачи. Затем все лишние вышли, забрав всё добро. И уже с женщиной наедине я решал вопрос по поводу вкладов.
Первым делом завёл счёт на имя Ольви Гунуа Деньес. По счастливой случайности в этом же банке у неё обнаружился кредит по дому в восемь тысяч непогашенного остатка, который я тут же и погасил. Двести тысяч таланов отсыпал ей сверху. Хотя инвестиций ей нужно раз в десять меньше.
Счёт в сто пятьдесят тысяч завёл на Инессу. Не знаю, что на меня нашло. Чувствую, что скоро покину её, оставив здесь без своей защиты. Будет хоть какая — то поддержка. Этих средств хватит, чтобы неплохо жить до самой старости. Хотя с её расточительством может и не хватить.
Остальное себе любимому. На нужды армии и флота.
В хранилище мне отсыпали монетами