я притягиваю это за уши.
Зачем было покупать платье за четыре тысячи фунтов только для того, чтобы бросить его в море? Неужели она это сделала? Но ведь это мог сделать и кто-то другой. Тот, кто видел ее последним. Тот, кто знает, где она сейчас.
— Окей, мне надо идти, — говорю я Кэти, не в состоянии больше ни о чем думать, и ставлю недопитый чай на стеклянный столик.
— Хорошо. Если мы еще вам понадобимся, Флер… — произносит внезапно погрустневшая Кэти.
— Фой, — поправляю ее я. — Вы мне уже очень помогли. Большое спасибо. Извините, что отняла у вас так много времени.
— Я очень надеюсь, что вы ее найдете. — Вижу ее искреннюю улыбку, и мне стыдно, что я посчитала ее идиоткой.
* * *
Спускаюсь по скользким, покрытым водорослями ступеням на пляж, пытаясь увидеть какие-либо признаки выброшенного на берег платья или большого мусорного мешка. Пляж покрыт бревнами, комками водорослей, шинами, пластмассовыми стаканчиками и клочьями морской пены. Никаких мусорных мешков не наблюдается. Иду по песку к группе больших камней, образующих перешеек, делящий пляж на две части, — они все покрыты пеной, и мне хочется изучить их более внимательно.
Увы, не все, что бело, представляет собой свадебное платье — это всего лишь пена с вкраплениями пластмассовых стаканчиков. Но я не сдаюсь и продолжаю поиски. Я уверена, что в мешке было именно платье, и я знаю, что его кинули в море.
И тут я замечаю на выступе одной из скал особенно большую шапку пены и, подойдя поближе, вижу, что это не пена. Сердце мое начинает бешено стучать, но я пытаюсь рассуждать логически. Может быть, это парус с яхты, сорванный штормом. Или простыня.
Нет, это не простыня — в белой массе видны рукава. Это платье. То самое платье.
Не веря своим глазам, я бегу к нему, карабкаюсь на камни и, скользя по покрывающим их водорослям, стаскиваю его вниз. Спускаюсь на песок пляжа, волоча платье за собой. Оно все покрыто водорослями, мазутом, песком и чем-то черным, а в рукаве успела поселиться парочка крабов. Юбка разорвана в нескольких местах и лишилась почти всех перьев, но я точно знаю, что это именно то платье из каталога, которое показывала мне Кэти.
И тут я замечаю на его спине — там, где маленькие пуговички поднимаются до самой шеи, — выцветшие розовые пятна.
В квартире не было розовой краски для волос, и вообще никакой розовой краски. Но розовый цвет мог раньше быть красным.
Значит, это может быть кровь.
Всю дорогу до «Лалика» бегу, перекинув мокрое платье через руку. Когда добираюсь до номера Нила, я почти не могу дышать. Он открывает дверь и стоит с мокрыми волосами, обернутый полотенцем.
— Где вы были?
— Ох, — тяжело дышу я, врываясь в номер. — Я же оставила вам записку.
— Что это у вас? — спрашивает он, закрыв за мной дверь.
— Платье, — все еще задыхаюсь я. — Свадебное платье.
— Отдышитесь. Я пойду оденусь, а потом вы расскажете мне о нем. Между прочим, мне тоже нужно кое о чем с вами поговорить.
Я в полном смятении, и меня переполняют разнообразные эмоции. Я расстроена тем, что так много людей называли Алису странной и смотрели на меня с подозрением. Меня беспокоит то, что она каким-то образом продолжает жить в нашем детстве и выдает себя за женщин, на могилах которых мы с ней сидели столько лет назад. Но больше всего меня волнует тот факт, что в день своего исчезновения она купила свадебное платье, которое потом, покрытое пятнами крови, выбросили в море.
Не проходит и пары минут, как замок ванной комнаты щелкает, и появляется Нил, одетый в черные джинсы и синий джемпер. Его волосы все еще влажны, и от него пахнет в точности так, как пахло от Люка. Просто наваждение какое-то.
— Окей, — говорит он, садясь на край незаправленной кровати. — Что это за платье?
Я продолжаю стоять у стола, сжимая платье в руках.
— Господи, да вы вся дрожите. — Нил подходит и забирает его у меня. — Оно совершенно мокрое. И вы тоже промокли.
— Его выбросило на берег. Я нашла его на скалах.
— Вы нашли его на берегу?
— Это платье Алисы. Я говорила с ее начальницей из «Лалика», и она сказала, что вдень своего исчезновения Алиса купила свадебное платье и принесла его показать. Я пошла в единственный в городе салон для невест, где мне рассказали, какое платье она купила. Тогда я вспомнила, что вчера вечером видела что-то на берегу, и вот я нашла его.
— Но зачем ей понадобилось покупать свадебное платье?
— Может быть, просто хотела похвастаться. Некоторые из ее коллег выглядят сущими ведьмами, поэтому меня не удивит, если она купила его просто для того, чтобы утереть им нос. Оно стоит несколько тысяч.
— Она тратила почти все свои деньги на кошек и случайные вещи из интернета, но когда у нее что-то оставалось, откладывала.
— Так она откладывала их на это?
— Я не знаю. Мне известно только то, что она на что-то копила.
— Я говорила со здешним уборщиком Тревором. Он отсидел за кражу со взломом. Вы знали об этом? Знали, что она работала рядом с уголовником? — Нил качает головой. — Может быть, вам стоит его проверить? Там на платье — кровь.
Нил раскладывает платье на полу и расправляет рукава, потом переворачивает его и, прищурившись, разглядывает тусклые розовые пятна.
— Черт.
— Мне кажется, это оно было в мешке, который мы видели на видеозаписи. А вам?
— Может быть, вы и правы. Мне надо сообщить об этом.
— И тогда они станут серьезнее ко всему относиться?
— Они и так относятся к случившемуся очень серьезно. Они ведь разыскивают ее, разве не так?
— Но ведь это… это что-то совершенно другое, правда? — Я боюсь услышать его ответ, но мне необходимо его услышать, потому что только он скажет мне всю правду.
— Угу, — признается он, — гораздо серьезнее.
— Нил, вы знали, что на прошлой неделе в этом отеле убили женщину?
Он медленно кивает, ожидая продолжения, но я жду, что скажет он.
— Тесса Шарп. Ее задушили.
— Тот уборщик сказал мне, что Алиса очень интересовалась ее смертью. Думала, что убийца охотится за кем-то другим, может быть за ней.
— Она думала, что та женщина была очень на нее похожа. Опять эта ее паранойя. — Он встает и берет со стола свой телефон.
— Кому вы собираетесь звонить?
— В главный офис. Они отвечают за защиту свидетелей по всей стране и уже помогали мне с Алисой. Я