открылся в полдень 13 июня 1878 года. Дизраэли прибыл в германскую столицу 11-го и провел предварительные переговоры с Бисмарком. На конгрессе он проявил себя мастером тайной кабинетной дипломатии. Он заключил секретное соглашение с Турцией, скрыв его от России, с Россией, скрыв его от Турции, и с Австро-Венгрией, скрыв его ото всех и пообещав этой стране кусок турецкого пирога. Наконец, Бисмарка он уверил, что согласится с ним во всем и примет его посредничество. Соответствующие заверения получила Франция, а заодно и Италия. Все заседания делились на пленарные и по интересам. В последних участвовали в основном Англия, Австрия и Россия. Все решения принимались консенсусом. Турция не имела статуса великой державы, поэтому её приглашали на заседания лишь время от времени. В комитетах конгресса Дизраэли не участвовал, предоставив ведение дел Солсбери. Он лишь давал общие инструкции. К 19 июня ситуация на конгрессе обострилась до предела, Англия направила России ультиматум. Биконсфилд «доверился» итальянскому делегату Корти «как старому другу», что назавтра покинет Берлин, тот немедленно сообщил об этом Бисмарку. Кроме того, он распорядился через Монтегю Корри заказать специальный поезд. Секретарь понял или угадал намерения своего шефа, и через три часа вся немецкая столица уже знала, Дизраэли покидает конгресс. В отель «Кайзерхоф», где жила английская делегация, примчался Бисмарк. Он уговорил Дизраэли не спешить с отъездом и обсудить дела неспешно, за обедом. Лорд Биконсфилд согласился на это предложение — ведь его-то он и ждал! После обеда прошли в курительную и английский премьер-министр, которого давно мучила астма, закурил. «Полагаю, что я нанес последний удар по своему расстроенному здоровью, — писал он королеве, — но так было совершенно необходимо для создания доверительной обстановки. Он (Бисмарк) убедился, что мой ультиматум — не выдумка, и перед тем как пойти спать, я с удовольствием узнал, что русские капитулировали»[206]. 22 июня 1878 года он направил Виктории победную реляцию: «Россия приняла английский план для европейской Турции». Ответ не замедлил себя ждать: «Всё это только благодаря Вашей энергии и стойкости»[207]. Далее конгресс протекал более спокойно. Англии удалось закрепить права на Кипр, лишить Россию едва ли не половины завоеванного и покончить с «Союзом трех императоров». Все это без единого выстрела.
13 июля был подписан заключительный протокол и конгресс окончил свою работу. Дизраэли отправился в Англию. Здесь премьер-министра и лорда Солсбери встречали восторженные толпы. Волна цветов и флагов тянулась от Чаринг-кросского вокзала до Даунинг-стрит. Лорд-мэр Сити, герцоги, члены обеих палат выстроились рядами пред старым и сгорбленным человеком, который покинул вагон и вышел на перрон. Тотчас раздался гром приветственных криков, шляпы и шляпки полетели в воздух. «Так не приветствовали даже Веллингтона», — заметил очевидец. Коляска премьер-министра медленно пробивала себе путь через Трафальгарскую площадь и Уайтхолл. Дизраэли с трудом поднялся и зашел в официальную резиденцию премьер-министров на Даунинг-стрит, 10. Через несколько минут он появился на балконе и сказал всего несколько слов, обращаясь к огромной толпе народа: «Я привез вам мир с честью». Это была самая короткая и самая известная его речь[208].
Вскоре королева наградила Дизраэли и Солсбери орденом Подвязки. Премьер-министру был предложен и герцогский титул, но он почему-то отказался. Популярность его была велика как никогда. Если бы выборы прошли немедленно, правительство имело бы огромное большинство в парламенте. Однако Дизраэли не пошел на этот шаг. Обстоятельства вскоре изменились. На юге Африки со времен Великих географических открытий имелись многочисленные голландские поселения. В эпоху наполеоновских войн Англия заняла большую часть голландских колоний во главе с Кейптауном, но часть голландского населения ушла от побережья и основала две республики — Свободное Оранжевое государство (или просто Оранжевая республика) и Трансвааль. Этих переселенцев стали называть бурами, а их государства — бурскими республиками. Колониальная британская администрация задумала прибрать к рукам эти государства и создать федерацию по канадскому образцу. Тогда еще не было известно о золотых и алмазных россыпях на территории бурских республик. Эти меры нашли полную поддержку в Лондоне и у самого премьер-министра. Однако неуклюжие действия чиновников и армии привели тому, что против Англии выступили и буры, и их враги зулусы. Штаб генерала Челмсфорда был окружен, попало в плен и погибло много офицеров и рядовых, в стычке на границе погиб и единственный сын бывшего французского императора Наполеона III. Королева задумала устроить пышные похороны, но натолкнулась на сопротивление премьер-министра. Впервые между ними произошло нечто вроде ссоры. Вскоре, однако, все улеглось, английские войска рассеяли полчища зулусов и отряды буров и к 1880 году перешли в наступление. В ноябре 1879 года Дизраэли в последний раз выступил на традиционном банкете у лорда-мэра Сити. Здесь премьер-министр имеет возможность высказать свои взгляды на любой вопрос и изложить свои позиции. Дизраэли говорил об империи. Он говорил, что англичане должны проявлять твердость по отношению к остальному миру и не бояться принять на себя груз империи. Империя не означает потерю свободы, а лишь увеличение ответственности перед всем миром. Британская империя строится не на насилии и произволе, но на принципах умеренности и прогресса. Закончил свою речь он знаменитым пассажем: «Когда одного из великих римлян древности спросили, какова его политика, он ответил — империя и свобода. Пожалуй, это неплохая цель для любого министра Её Величества»[209].
1879 год выдался на редкость дождливым. Затянувшийся сельскохозяйственный кризис в Англии обострился. Этим воспользовался Гладстон. Хотя никто не объявлял ни о каких выборах, он начал избирательную кампанию, известную как Мидлотианская кампания, поскольку решил баллотироваться в парламент от графства Мидлотиан в Шотландии. Он заявлял, что имперская политика обходится слишком дорого для Британии, что бряцание оружием поссорило эту страну со всей Европой и ухудшило её позиции в других частях мира. Он говорил о нравственности в политике и долге христианина. На заснеженных станциях Шотландии его встречали как пророка. Подробнее об этой кампании будет сказано в очерке о Гладстоне. Выборы прошли в апреле 1880 года и принесли значительный перевес либералам. Они располагали 352 местами в палате общин, консерваторы — 238, ирландские националисты — 62. Королева находилась на водах в Бадене и была совершенно не готова к такому поражению её любимого министра, но сам он встретил эти итоги совершенно спокойно. Виктория просила Биконсфилда не покидать свой пост до тех пор, пока парламент не соберется на заседания. К этому времени она провела переговоры с лидерами либералов Гренвиллем и Хартингтоном, надеясь, что кто-то из них сумеет сформировать новое правительство. Однако Гладстон разрушил эти планы. Королеве во второй раз