пришлось обратиться к «этому опасному безумцу».
Прощальная аудиенция с Биконсфилдом была трогательной и печальной. Королева едва сдерживала слезы. Она добилась у лидера консерваторов обещания часто писать ей и навещать «своего старого друга». На прощание она вновь предложила Дизраэли титул герцога, но он попросил сделать лордом его личного секретаря Монтегю Корри. Королева пожаловала тому титул барона Роутона. Гладстон съязвил в связи с этим: «Самое замечательное назначение с тех пор, как Калигула произвёл своего коня в консулы»[210].
Либеральное министерство свернуло многие колониальные начинания Биконсфилда. Были сданы позиции в Афганистане и Южной Африке, сокращено финансирование армии, флота и колониальной администрации. «Правительство простое и дешёвое!» — было лозунгом Гладстона.
Больной и измученный астмой и бронхитом Дизраэли, невзирая на зимнюю стужу (а зима 1880–1881 годов была на редкость холодной и долгой), отправился в парламент защищать политику, которую он считал единственно верной. Королева запросила его мнение относительно тронной речи. По традиции именно ей открывается сессия парламента. В тронной речи, написанной обычно премьер-министром, перечисляются основные законодательные меры, которые будут предложены парламенту. Виктория не согласилась с речью, которую написал для неё Гладстон. Тот заявил, что произнесение речи — конституционная формальность, в которой монархия не имеет права решающего голоса. Королева запросила Дизраэли. Он ответил, что точка зрения, изложенная Гладстоном, не более чем предрассудок, не закрепленный в конституции ни письменно, ни прецедентом. Виктория смогла настоять на своем.
Кроме общественных у лорда Биконсфилда было много и личных проблем. Он остался без лондонского дома. Денег на покупку или аренду у него тоже не было. Он снял номер в отеле, но за него надо было платить. Бывший премьер-министр сел за написание романа. Он любил повторять, что когда ему хочется прочитать книгу, он пишет её. Так вышло и теперь. Он написал роман «Эндимион», во многом автобиографический. Лорд Роутон взялся за продажу рукописи и передал права публикации известному издателю Лонгману, который расщедрился на 10 тысяч фунтов. «Этого мне хватит до самой смерти», — ответил Дизраэли.
Почти всю холодную и долгую зиму 1880–1881 годов Дизраэли провёл у себя в Хагиндене. Он говорил, что луч солнца и тепло для него сейчас дороже чем все ордена Подвязки. Большую часть времени он проводил на софе у камина. В феврале, когда стало немного теплее, он выбрался в Лондон, выступил в палате лордов, обедал с принцем Уэльским. В апреле наступило резкое ухудшение, доктора всерьез обеспокоились за жизнь своего пациента. Королева хотела навестить своего верного друга, но ей сказали, что это излишне взволнует больного. Лорд Роутон был в Алжире. Узнав о болезни Дизраэли, он немедленно вернулся в Лондон, но застал его уже на смертном одре. Королева прислала трогательное письмо и корзины подснежников: «Дорогой лорд Биконсфилд, посылаю Вам Ваши любимые весенние цветы». Однако даже и на смертном одре Дизраэли не утратил остроумия. Когда королева выразила готовность навестить своего старого больного друга, он отговорил ее: «Лучше королеве не делать этого, разве только если она хотела бы передать сообщение принцу Альберту»[211]. В ночь на 19 апреля 1881 года Бенджамин Дизраэли умер на руках верного друга Монтегю Корри. Гладстон предложил пышные похороны в Вестминстерском аббатстве, но, тем не менее, вновь сказал колкость в адрес ушедшего в вечность оппонента — почему решили, что подснежники — это его любимые цветы? Королевские лилии были бы более уместны.
Дизраэли похоронен на скромном сельском кладбище в Хагиндене. На погребении были немногие друзья. Этикет запрещал королеве присутствовать на них, её представлял принц Уэльский. Виктория прислала венок из подснежников с надписью «Его любимые цветы». Некоторое время спустя королева лично посетила могилу Дизраэли и на свои средства воздвигла мраморный монумент в церкви Хагиндена и памятник на могиле. 19 апреля отмечается в Англии как День Подснежника, а по инициативе лорда Рандольфа Черчилля была создана Лига Подснежника для популяризации идей Дизраэли.
Бенджамин Дизраэли был одним из самых замечательных британских политиков. У. Кортни отметил, что «кроме Дизраэли никто из великих британских государственных деятелей не учил британскую нацию мыслить имперски, пока бирмингемский купец (т. е. Джозеф Чемберлен) не пришёл в министерство колоний»[212]. Р. Ситон-Уотсон характеризовал Дизраэли как «величайшего представителя и идеолога империализма». Однако кроме Империи он защищал и свободу[213]. Его политика реформ была продолжена и спасла Британию от ненужных потрясений и классовой конфронтации. Он создал, по словам Р. Блейка, на развалинах аристократической партии тори новую, современную партию, которая стремится отражать национальные, а не кастовые интересы. В своей монографии, посвященной консервативной партии, Блейк (крупнейший специалист в этой области) подчеркивает административные и организационные таланты Дизраэли. Он называет его основателем идеи современного консерватизма, «пророком и философом этой идеи, по мнению многих консерваторов». В биографии, посвященной Дизраэли, Блейк отмечает, что власть пришла к нему слишком поздно, когда его энергия была подорвана болезнями и старостью[214]. И все же сделал он поразительно много.
Уильям Гладстон
Уильям Юарт Гладстон был кумиром английских либералов. Он единственный в британской истории занимал пост премьер-министра четырежды, единственный был премьер-министром в 81 год. Более 62 лет он непрерывно заседал в палате общин — непревзойдённый рекорд. Отсюда его прозвище «Великий старец» (Grand Old Man). Почти 30 лет он занимал важные правительственные должности (в том числе премьер-министра) с местом в кабинете. Он считал, что политика может и должна быть нравственной[215]. Религиозный и этический дух пропитывал всю его деятельность[216].
Гладстон происходил из семьи шотландских диссентеров, то есть тех, кто отказался признавать официальную церковь. Мы бы назвали их сектантами или раскольниками. Его отец Джон Гладстонс переехал в Ливерпуль и сделал там головокружительную торговую карьеру, став одним из богатейших ливерпульских коммерсантов. Он отбросил последнюю букву в фамилии, стал членом городского самоуправления, получил рыцарское звание, став сэром Джоном Гладстоном, долгие годы представлял Ливерпуль в парламенте. Уильям был его четвёртым сыном и пятым ребёнком из шести выживших. Он родился от второго брака сэра Джона с Энн Макензи Робертсон 29 декабря 1809 года в Ливерпуле, который становился главным торговым и пассажирским портом Англии. Получив неплохое домашнее образование, в 1821 году Уильям был отправлен в аристократическую закрытую школу в Итоне. Как отмечают его одноклассники, учился он хорошо и прилежно. В 1828 году он поступил в один из самых престижных и аристократических колледжей Оксфорда — Крайст-Чёрч. Здесь он также проявил усердие и прилежание, оставив в стороне