Я опустила взгляд, желая скрыть проступившие слезы. Следовало быть сильной, не показывать ему свою слабость, защитить от лишних переживаний.
— Со мной все в порядке, Арс. Я принесла Волкову кое-какие бумаги. Он сказал, что сегодня же проверит их. Правда, теперь они имеют доступ ко многим документам компании.
— Что?! — воскликнул Арсений. — Ань, ты чего натворила?!
— Успокойся. — Мне не понравился его тон. Сейчас муж напомнил мне отца, который вот так же смотрел на меня свысока, когда отчитывал за провинности. — Я сделала все, как положено. Если тебя заботит судьба компании, то кое-кто постарался до меня. Уверена, пресса уже в курсе, а конкуренты злорадно потирают ручки, думая, как же воспользоваться ситуацией.
— Мне очень жаль, — вдруг произнес он и провел по моей щеке тыльной стороной ладони. Я ухватилась за эту ласку и сжала его руку.
— Почему?
— Совсем расслабился из-за поездки в Грецию.
Мне вспомнились слова капитана о том, что в глазах двух любящих друг друга людей отражаются только они, и никто другой, и я словила взгляд мужа: ясный, добрый, смотрящий на меня, как на маленькое сокровище. Это не были глаза мошенника, вора и лжеца. Он просто не мог быть им.
— Я рад, что ты пришла, — произнес он, и от этих слов потеплело в груди.
После предательства Вадима мне было так больно и одиноко, что хотелось выть. Непонимание и отчужденность родителей только усугубляли ситуацию, ведь я ждала от них поддержки. Каждому человеку важно знать, что он кому-то нужен. Я — не исключение.
Арс склонился и коснулся моих губ, но наш поцелуй прервал полицейский.
— Ваше время истекло, — сообщил он, войдя в помещение, и приказал следовать за ним.
***
А после я сидела в машине со своим адвокатом, которая пообщалась с защитой Арсения, и понимала — мы поступили верно. Мой муж действительно обезопасил себя на случай подобной провокации, и если Волков примет во внимание все полученные сведения, то через пару дней его выпустят, заменив настоящим нарушителем закона — Токаревым.
Вот только меня посетило очередное дурное предчувствие.
Попрощавшись со своим юристом, я поехала обратно в офис. Мне нужно было занять себя делом, отвлечься и по возможности не реветь. Правда, стоило услышать голос свекра по телефону, и плакать резко перехотелось.
— Анна, до меня дошли тревожные новости, — твердо произнес мужчина, даже не поздоровавшись.
— Я только что была у него. Все в порядке. Юристы решают проблему и дают оптимистичный прогноз.
— Насколько оптимистичный? — в голосе свекра все же пробилось волнение.
— Пару дней, и его должны выпустить. Матиас… — забыв его отчество, я обратилась только по имени, — кто-то пытался подставить Арсения.
— Это мы уже поняли. И судя по данным, полученным от Даниса, этот кто-то — твой бывший.
— Я… Я сделаю все возможное, чтобы спокойствие вернулось к вам! — выпалила ему в ответ и зажмурилась, не давая слезам выдать моего истинного состояния.
А ведь было чертовски неприятно осознавать, что человек, которому я доверяла, любила, холила и лелеяла, сейчас вставлял палки в колеса, не давал возможности двигаться вперед, строить дальше свою жизнь, только омрачал ее.
Теперь я окончательно убедилась: Вадиму не нужна была моя любовь, плевать он хотел на чувства. Просто дочь Алмазного стала бы гарантом безопасности, еще одной ступенью в карьерной лестнице и, возможно, приятным бонусом в качестве жены.
— Я буду спокоен только в гробу, Анна, — тяжело вздохнул мужчина и спросил: — Ты сама как?
— Нормально, — сглотнула ком, снова сжавший мое горло в тиски.
— Не давай ему повода переживать за тебя.
— Он обезопасил меня, так что проблем не возникнет.
— Хорошо. Позже позвоню, — коротко бросил он на прощание.
Я положила телефон на сиденье и спрятала лицо в ладонях, наконец-то дав волю слезам. А когда посмотрела вперед, в зеркале заднего видения отразилось обеспокоенное лицо водителя.
— Едем домой.
Мне расхотелось появляться в офисе, видеть лицо Вадима, ощущать на себе взгляды сотрудников офиса или, еще хуже, столкнуться в дверях с прессой. По факту я убегала от действительности, пряталась, однако иначе не могла.
Дом Арсения должен был встретить меня тишиной, но вместо этого передо мной в гостиной стояла пожилая женщина. Одежда сразу выдала в ней горничную, а испуганный взгляд вызвал улыбку.
— Не пугайтесь. Меня зовут Анна Снежная. Если вы закончили с уборкой, то можете быть свободны.
— А… — растерялась женщина. — А как же ужин?
— Ничего не надо. Если я проголодаюсь, то перекушу бутербродом.
Я оставила ее одну и поднялась на второй этаж, сразу найдя комнату мужа. На этот раз интерьер меня не волновал. Избавившись от одежды, вошла в ванную и проторчала там под душем около часа. А после, выбрав в гардеробной одну из его футболок, надела ее и прилегла на кровать.
Время остановилось. Так бывает, когда ждешь.
По небу плывут облака, на деревьях шелестит листва, а ты смотришь на прыгающего по веткам воробья и понимаешь — время остановилось.
Интересно, что он сейчас делает? Наверняка, ждет, как и я. Или снова дает показания…
Был ли толк от отчета аудиторов? А может, все зря? Арсений сказал, что подозревает кого-то, и это не один человек. Как я поступлю, если помимо Вадима, в числе виноватых окажется очень близкий мне человек?
Я ощутила удушливую волну стыда, поднявшуюся из глубин сердца. Щеки запылали, а перед глазами возник образ отца, который тут же отогнала прочь. Нет, он не смог бы так со мной поступить. А мама тем более! Ведь не смогла бы?..
Я повернулась на бок и обняла себя за колени. Слезы полились из глаз. Вот бы рядом был хоть кто-то, кому я действительно нужна. Чтобы в такой ясный и солнечный день прижаться к любимому человеку, ощутить его тепло, послушать бьющееся сердце. Я вдохнула запах подушки и разревелась. От нее исходил легкий цветочный аромат, а хотелось совсем иного, хотелось… Арса. И только его. Рядом.
Неожиданная мысль отрезвила меня.
Надо перестать жалеть себя. Ему сейчас нужна не жалкая, а сильная, здравомыслящая и готовая в любую минуту прийти на помощь женщина.
Приподнявшись, я достала из сумки телефон и набрала секретарю.
— Галя, как там дела? В офисе все спокойно?
— Ой, Анна Сергеевна, — испуганно произнесла она, — даже не знаю, как сказать. Но вы наверняка сами в курсе, что вашего мужа арестовали…
— Да.
— Весь офис гудит. Как только новость разлетелась, к вам заглянул Токарев.
— Чего хотел? — Я стиснула зубы.
— Он не оставил никакого сообщения.
Голос Галины стал механическим, а значит, Вадим не сумел скрыть то, насколько доволен сложившейся ситуацией. Токарев любил злорадствовать и нередко, находясь наедине со мной, отзывался плохо о конкурентах, порой переходя на личности. Почему я раньше не замечала его отрицательных качеств? Как будто у меня были закрыты глаза, а сейчас все становилось на свои места. А может, нужно было меньше поддакивать ему? Не идти на поводу родителей и их авторитетного мнения?
— Хорошо, Галь. Еще какие-нибудь новости?
— Только по рабочим моментам…
— Нет, не хочу. Перенеси все дела на завтра. — Я встала с постели, но внезапное головокружение заставило опуститься обратно.
— Вас не будет сегодня?
— Нет, надо отдохнуть.
— Поняла. Не забудьте поесть, утром вы выпили только кофе, а обед наверняка пропустили.
Вот и причина моего состояния. На часах уже вечер, а я даже не перекусила. Поблагодарив секретаря за заботу, завершила вызов, снова легла и не заметила, как уснула, а когда открыла глаза, за окном была ночь. Боль в желудке напомнила о пропущенных обеде и ужине, поэтому, включив освещение и пошатываясь из-за головокружения, направилась сначала в ванную, а после и в кухню.
В холодильнике нашлись готовые бутерброды, а на столе — булочки. Я улыбнулась заботе незнакомой мне женщины и заварила чай. Пока вода закипала, проверила телефон и с грустью отметила, что никто не звонил. А так как до полуночи оставался час, решила набрать маму. В прошлый раз мы не поладили, может, сейчас удастся помириться?