— Ты чего? — спросил Арс. — Все нормально?
— Нет, не нормально! — Я швырнула телефон на сидение. — Он даже не поговорил со мной. Сегодня собирался совет, а мы даже не в курсе. И его отношение, холодность мамы… Я не понимаю, что происходит!
— Как совет? — Арсений уставился на меня исподлобья. — И главное — с кем, если мы за границей?
— Судя по всему, не только мы.
— Чертовщина какая-то! — Муж тяжело задышал, видимо, пытаясь, взять себя в руки и не сорваться.
Вот только как сдержаться, если двух крупных акционеров проигнорировали? Да и по какому вопросу они могли сесть за стол в воскресный день? Неужели Вадим что-то натворил? В таком случае, причем здесь мама?
К тому моменту, как мы въехали на парковку, я уже не могла усидеть на месте. Хотелось сейчас же влететь в кабинет отца и устроить допрос, но муж остановил.
— Навестишь его позже, малыш. — Арсений поцеловал меня, а двери лифта разъехались. — Я загляну к тебе сразу после визита к нему.
— Хорошо, — согласилась, но внутри все сжималось от волнения. Да и охрана в дверях выглядела нервной.
Я вошла в свою приемную, открыла кабинет и бросила сумку на стол. О чем отец может говорить со Снежным без моего ведома? Я ведь тоже часть компании. Да, акций поменьше, но все же!
Наполнила в стакан воды, сделала глоток и подошла к окну. Фургон с мигалкой на крыше меня напряг мгновенно. Почему у главного входа в здание стоит полиция? Неужели здесь Волков?
Подумав о том, что могли появиться новые сведения по делу о моем отравлении, я решила покинуть свой кабинет и отправится к отцу, но внимание привлекло странное движение внизу. Стоило мне увидеть, как мужа уводят в наручниках, тотчас выбежала в коридор и судорожно застучала пальцем по кнопке вызова лифта.
Наверное, это был мой самый долгий спуск на первый этаж. Внутри все дрожало от страха и волнения. За что? Почему? Десятки ответов, но каждый казался абсурдным.
Когда я выбежала в холл, едва не упала, поскользнувшись на гладкой плитке, но это показалось такой мелочью по сравнению с закрытой дверью полицейского фургона и противной вонью сгоревшего бензина.
Не успела.
Они уехали, а я во все глаза уставилась на папу с зажженной сигаретой в руках.
Глава 29
— Папа, что происходит?
Отец сделал затяжку и кашлянул. Сигарета полетела в мусорный бак, а он огорченно вздохнул.
— Пойдем, Ань. Этот разговор не для чужих ушей.
Я проводила его взглядом до входных дверей, где стояла охрана, и посмотрела на дорогу. Глаза заволокло пеленой слез, которую тут же смахнула. Неважно, за что арестовали мужа, уверенность в его невиновности была стопроцентной. Он просто не мог…
Сглотнув горький, подступающий к горлу ком, я последовала за папой. Снова холл, проклятый лифт и пустой коридор, ведущий к единственной двери. Отец редко бывал в офисе, и на самый верхний этаж я поднималась только, когда собирался совет для подведения итогов. Все свое время он посвящал деловым встречам с партнерами и поиску новых возможностей для расширения бизнеса. Например, предстоящий июльский договор с китайцами мог вывести нас на новый рынок, расширить компанию, однако все пошло наперекосяк. Почему? По чьей вине? Предстояло еще узнать, и я очень надеялась, что никто не станет по ошибке обвинять в произошедшем Арса.
Я вошла в кабинет, который в будущем мог стать моим. Вот только ни раньше, ни тем более теперь роль главы меня не прельщала. Мне казалось, эта должность будет только обременять.
Папа стоял у окна и смотрел на город. Молча.
— Не тяни время, — произнесла я твердо, но нервное состояние давало о себе знать — невидимые тиски душили, и каждая жилка на шее словно окаменела.
— Вчера мне передали любопытные бумаги, — сказал он и обернулся.
— Какие?
— Присядь. — Отец подошел к столу и налил стакан воды. — Выпей и успокойся. У тебя зуб на зуб не попадает.
— Моего мужа увезли менты, какая, по-твоему, у меня должна быть реакция?
Я выполнила его указание и присела на край стула, но от воды отказалась.
— Твой муж, судя по всему, принимал нас за идиотов.
— В смысле?
— Его секретарша предоставила мне документы, согласно которым он продавал первичное сырье по цене ниже себестоимости. За последние два года были заключены по меньшей мере пятнадцать договоров с фирмами-однодневками. Они принадлежали либо ему, либо посредникам… Волков еще выяснит.
— Бред! — Я вскочила. — Арсений не имеет прямого отношения к первичному сырью! Он работает только со вторичным и конечным продуктом!
— Прямого, может, и не имеет, но он мог быть в сговоре. Я обязан проверить.
— Погоди! — Мысли смешались. — Я уверена, что его подставили. Мой муж не из тех…
— Ты замужем чуть больше недели! — не дал он мне договорить. — И не делай из меня идиота, Аня! Я прекрасно понимаю, для чего вы затеяли этот цирк с тайной свадьбой. Если надеешься, что после твоего поступка я доверю тебе компанию, твои надежды напрасны!
Он сам выпил предложенную мне воду и со звоном поставил стакан на стол. Я же опустилась обратно на стул и почувствовала небывалое спокойствие.
— Только ты решаешь, кто достоин, — сказала отцу, не поднимая глаз. — Это все пункты обвинения Арса?
— Нет. Мы подозреваем, что слив информации о китайцах — тоже его рук дело.
— Вы ошибаетесь.
— Аня! — Папа снова повысил голос, но я только усмехнулась:
— Не пройдет и недели, как я достану доказательства обратного.
— В тебе говорят сейчас эмоции.
— Да, именно они! — вскинула голову и посмотрела в его глаза. В них было столько замешательства, что я вмиг поняла — отец и сам сомневается, не верит. — Пап, не могу сказать, что безумно люблю его, но этот человек — моя семья.
— Самую большую боль причиняют те, кто называет себя твоей семьей.
Он отвернулся.
— Я знаю. Поэтому прошу, перестаньте с мамой делать мне больно. Ваша дочь давно выросла, но то, с какой холодностью вы к ней относитесь, непростительно.
Я встала и направилась к выходу.
— Ты куда?! — спросил он в спину.
— Вытаскивать своего мужа из дерьма, в которое вы его затолкали.
Эмоции, чувства… Увы, но они часто управляли моими действиями. Даже сейчас, спускаясь по лестнице, я нарочно стучала каблуком по ступенькам, чтобы хоть как-то освободиться от злобы, вытолкать ее из сердца, и все равно ничего не получалось.
Если взять во внимание слова отца, то Арсению могли пришить несколько статей сразу: мошенничество, причинение имущественного ущерба, преднамеренное банкротство, если докажут, что фирмы-однодневки принадлежали именно ему, и, при желании, коммерческий подкуп, ведь одному провернуть такое — нереально, а значит список обвинений мог вырасти. Но я отказывалась верить в его вину и собиралась достать доказательства хоть из-под земли. Лишь бы оправдать. Показать, что на этот раз я в человеке не ошиблась, иначе… Не знаю, что иначе. Даже не хочу об этом думать.
Как только я оказалась в кабинете, первым делом набрала господину Шульцу. Мужчина выслушал мою просьбу и обещал, что завтра в девять часов утра будет стоять передо мной с отчетом.
— У меня для вас есть много любопытных новостей, Анна.
— Надеюсь, хороших, — усмехнулась, снова вспомнив лицо мужа.
— Вы сами решите, как к ним отнестись, — произнес мужчина и попрощался, пожелав приятного вечера.
Завершив вызов, я впала в прострацию. Мозг отказывался думать о чем-либо, кроме находившегося в руках правоохранительных органов Арсения. Я не знала, стоит ли ехать туда, выяснять обстоятельства. И если да, то не с пустыми же руками. В итоге, не найдя другого выхода, я набрала Волкова.
Мужчина сбросил мой вызов и перезвонил только минут через двадцать. Он сказал, что о деталях расследования пока нет смысла распространяться, а этим вечером мне там делать нечего.
— Евгений, могу ли я внести залог за мужа?
— Да, но этот вопрос еще решается.
— А передать что-то?.. — растерялась, не зная, как вообще в таких случаях поступают жены подозреваемых. — Он же будет ночевать в следственном изоляторе…