себя небольшую однокомнатную квартиру рядом с офисом. И вот, после обеда, часов так в два – три по полудню сложно было обнаружить высокое начальство на рабочем месте. В электронном календаре значилась или «внешняя встреча» или вообще ничего не значилось. Но телефон упорно молчал и на почту никто не отвечал. Зато ближе к вечеру, тот самый менеджер, которого не могли найти совсем недавно, бодро вышагивал по офисным коридорам, активно назначал встречи, делал звонки. Настоящий прилив сил в конце рабочего дня, когда остальные уставшие сотрудники уже начинали поглядывать на часы.
– Как он может так активно работать целый день и не уставать к вечеру, – удивлялись уставшие коллеги. Уже шесть вечера, а впереди еще утомительное стояние в дорожных пробках по дороге домой.
– Нам бы его здоровье и энергию, – думали они, когда тот же менеджер, быстрым шагом проходит мимо со словами: «Я спешу на открытие нового ресторана, там сегодня отличная вечеринка! Завтра расскажу, как все прошло!»
Нередко, секрет оказывался прост. Пару часиков крепкого сна в небольшой квартирке в пяти минутах ходьбы от офиса и имидж крепкого, неунывающего, полного сил руководителя обеспечен.
– Так те хотя бы отдыхали вне офиса, когда их никто не видел – думала я, вспоминая эти рассказанные мне когда-то истории и разглядывая очередного спящего.
– Так принято на востоке, – вступил со мной в разговор пожилой мужчина. Это был опытный седой инженер, проработавший в этой компании, пожалуй, дольше всех.
– Если ты спишь на работе, значит, отдаешь ей все свои силы. Это – проявление преданности к компании. Ты живешь на работе в прямом смысле этого слова, – спокойно разъяснял мне мой нежданный собеседник. Такие традиции. Правда, сейчас стало чуть получше. И заканчивать рабочий день стали пораньше и спать стали реже, – продолжал он.
– Спасибо, – ответила я седому инженеру. Мы оба тихо покинули офис, стараясь не разбудить спящих.
На следующий день, в конце рабочего дня я не удержалась и подошла к одному из коллег, которого я видела спящим днем. Мне он казался дружелюбнее остальных. Мне не терпелось поговорить с ним хоть немного о таком сне на рабочем месте.
– Я очень устаю, – искренне ответил он мне на мой прямой, но мягко поставленный вопрос. Этот вопрос его никак не смутил и, казалось, наоборот, он был даже рад, что кто-то заинтересовался им и его проблемами. – Я много работаю, мне нужно перебрать много бумаг, все сверить, написать отчет. Если честно, то мы все завидуем вам, европейцам, – услышала я неожиданное признание. Вы можете заканчивать свой рабочий день раньше, брать дополнительные отпуска, отпрашиваться по личным вопросам. Нам такие вольности не разрешены. У нас другие правила, другая ответственность. Вы более свободны и не цените этого.
– Многие из моих знакомых, – продолжал мой сонный собеседник. Его лицо было опухшим и уставшим настолько, что даже дневной сон не смог ему помочь. Я заметила это отчетливо сейчас, разговаривая с ним и разглядывая его более внимательно. – Те, кто прожили уже несколько лет в России или в других европейских странах, могут позволить себе жить по-европейски, а некоторые даже не хотят возвращаться обратно, где нужно будет работать по– другому, более тяжело. Я здесь всего на два года и лучше вообще не перестраиваться. А то привыкну к меньшей ответственности и мне будет сложно, когда вернуть к себе на родину.
Мой невыспавшийся собеседник прервал разговор, достал из ящика стола красную подушечку, подогнул колени и закрыл глаза. Этим вечером он решил поспать здесь еще час, чтобы потом, оставшись в офисе на ночь, приготовить свой отчет, к утреннему собранию.
Я же поехала домой, размышляя над свободой, о которой у всех нас такие разные представления.
На полях
У нас есть гораздо больше свободы, чем мы думаем. Но мы не всегда можем ее разглядеть в обычной жизни, а часто только тогда, когда видим, чего лишены другие.
Глава 10
В центре ритуала
В основе всех хороших манер лежит забота – забота о том, чтобы человек не мешал человеку, чтобы все вместе чувствовали бы себя хорошо.
Дмитрий Лихачев
Еще пару недель спустя мне пришлось познакомиться с еще одним восточным ритуалом и не просто познакомиться, а стать его участницей. Нам предстояла встреча важной делегации на территории нашего офиса.
Я не была хорошо знакома с восточными традициями. Что-то слышала, что-то читала. Никто из моих наставников и начальников не давал мне никаких вводных инструкций и поэтому я не ожидала чего-то неожиданного и неловкого.
– Сориентриусь в процессе, – думала я, когда меня пригласили присутствовать на встрече официальной делегации, которая приехала посетить наш офис и обсудить какие-то вопросы с нашим руководством.
Еще не было восьми утра, когда к подъезду офиса подъехали два машины. Аккуратно, соблюдая установленную иерархию, члены делегации вышли из машин в сопровождении своих помощников. Все были аккуратны и подтянуты. Помощники были моложе, начальники – старше. Все действие происходило почти в полной тишине. Никто не выступал, каждый понимал, где он должен быть, что делать, куда встать.
Через несколько минут все члены приехавшей делегации выстроились в ряд в холе офиса, напротив них образовался еще один ряд, уже из наших руководителей. Когда все расстановки и поклоны завершились, всё в той же тишине, взоры всех присутствующих обратились на меня.
И тут я поняла, что этим утром, здесь, в этой приемной я – единственная женщина, и мне нужно что-то делать, как-то себя проявлять, что-то говорить, а что именно – я понятия не имела. Женщин среди приехавших гостей тоже не было, а с нашей стороны на встречу была приглашена только я.
– Как я должна себя вести? Что говорить? – мысли словно молнии носились в моей голове ища правильный ответ.
– Наверное, нужно поклониться. Так показывают в фильмах и в официальных телерепортажах о прибытии официальных делегаций. А вдруг это будет просто смешно? Я не знаю, как правильно себя вести, никто не рассказал, не предупредил.
– Наверное, важно и то, что я женщина среди этих солидных мужчин, – мысли продолжали носиться в моей голове. – Мое поведение, скорее всего должно быть каким-то особым, но каким?
Я судорожно вспоминала то, что когда-либо читала про такие ситуации. Что-то похожее на: «Общественные нормы подсказывают нам, что если мы находимся на территории другой страны,