Читать интересную книгу "Другая жизнь Адама - Юрий Юрьевич Усачёв"

эти таблетки позволят им написать самые продаваемые шедевры. Репутация осужденного убийцы лишь подогревала ко мне интерес и создавала имидж прошедшего ад мужчины. Я продавал и богател снова.

Многих смущала моя моложавая внешность. Ни грамма старения не отражалось у меня на лице. Пошли слухи об операциях и других наркотиках для особой касты художников. Я все бросил и сбежал в Бразилию.

Пришлось научиться множить деньги на финансовых биржах, чтобы не высовываться. Позже я нанял целую команду, умеющую работать с брокерами без необходимости держать под контролем каждую деталь. Наступившая эра интернета дала мне шанс наконец-то спрятаться. Растворившись в маленьком домике в забытой деревушке, я пытался разузнать об Адаме. Нанять дорогую ищейку можно было, запустив желание в поисковик одного из любимых браузеров, – отклик не заставлял себя ждать. За хорошие деньги частный мастер розыска взялся исполнить мою просьбу и ничего не сделал. Мой сын просто растворился. Ни малейшей зацепки. Если его кто-то скрывал, то он делал это на совесть, а если он прятался сам, то я не имею права лезть в его жизнь.

Мне больше не хотелось жить. В амебном состоянии я прожил многие десятилетия, прячась от людей, солнца, эмоций и надежды. Начал изучать христианство, буддизм, мусульманство, синтоизм, варианты язычества – потерялся в текстах и поисках Бога. Мне хотелось задать ему много вопросов, а главное, выяснить: зачем в этом мире я, существо из пробирки?

Деньги множились, несмотря на торнадо мировой экономики. Брокеры знали свое дело, моя команда менеджеров тоже. Их стимулом был собственный заработок, ведь если богатею я, то богатеют они – магия процентов. Моя скромная жизнь требовала минимальных трат на еду, сезонную одежду, интернет, книги и доступ к электронным библиотекам мира. Все остальное копилось.

Мир менялся, а вместе с ним и запросы человека, растущие и извивающиеся под жаром его гордыни. Стало модно покупать горы. Раньше шиком считалась огромная техника в виде яхт и самолетов, потом личные острова, а теперь горы. Объявления о продаже таких объектов всплывали сами собой на любых интернет-страницах. Кто-то от них досадовал из-за недосягаемости горной роскоши, а кто-то выбирал и хватал молниеносно, просто потому что мог. Устраивались даже аукционы, где богачи бились за самую высокую или самую недосягаемую гору. Я же выбрал самую дешевую.

Вулкан Сакураджима на острове Кюсю давно заснул, и его тоже выставили как объект недвижимости. Япония, спокойствие, картины Кацусики Хокусая, человек-овца из Харуки Мураками и цветущая вишня… «Вот что мне нужно теперь», – подумал я.

Мне было уже восемьдесят пять, когда я купил вулкан, построил на нем дом и закрылся навсегда. Теперь я здесь, и мои дни длятся в атмосфере японской гармонии в душе. Знаю, что здесь мое место, которое укрывает и греет меня и мой секрет в самые пасмурные часы вечно сомневающейся души.

Ничего из своей истории пребывания в новой жизни Эка не узнала. Все воспоминания пронеслись молниеносно, достав из памяти ускоренный фильм бытия. Она услышала пафосную историю, как один человек разбогател с помощью вовремя принятых инвестиционных решений и уехал наслаждаться жизнью на вулкане. Я немного добавил таинства в свою уединенность и увлечение древними духовными текстами, а потом описал банальные принципы долголетия, которые работали и будут работать всегда, но пользоваться ими все равно станут единицы.

Мы попрощались с Экой на улице. Она была так же любезна, как и в начале встречи, поблагодарила за чай и разговор. Столько десятилетий минуло, а люди продолжают спрашивать, как жить дольше. Прогресс идет, но пользуются им как-то странно. Подобные интервью проводили и в эпоху газет, и на заре интернета, и во времена пика блогинга, и вот теперь. Эка – хорошая девушка, но мыслит все равно банально, раз ей хватило моих наигранных ответов. А может, она просто очень вежливая и поняла, что давить на меня бесполезно.

Я посидел еще час на траве возле дома, наслаждаясь видом, как солнце укатывается за Сакураджиму. Небо здесь было волшебным в это время, и я не уставал от него.

Когда стемнело, я поднялся, подышал немного свободой и направился в дом. Открыв подвал, зажег свет и не спеша спустился по крутой лестнице. Правая стена когда-то стала для меня холстом, где я нарисовал копию картины Караваджо «Медуза». Это была дань моим виртуальным жизням. Тогда это произведение искусства открывало дорогу в А.Д., Академию двухтысячных, а теперь совсем в другое место. Я положил указательный и средний пальцы на огромные глаза Медузы, давая датчикам возможность считать отпечатки микроскопических узоров на моей коже. Вся стена отодвинулась назад и открыла для меня узкий проход в углубление с левой стороны. Я зашел в него, загорелся приятный свет, снизу поднялось ограждение и закрыло меня внутри небольшого куба.

Лифт тронулся беззвучно. Мне было известно, что он едет, но я ничего не чувствовал, как тогда в лабораториях идиозиса.

Построить новую научную империю в другом мире – это стало делом моей жизни. Только теперь не под землей, а внутри остывшего вулкана. Без насилия. Без жестокости. Чтобы действительно помогать человечеству, а не калечить его. Во мне хранились данные обо всем, что я видел и слышал в той жизни, мне доступны были алгоритмы научной деятельности места, где я появился. Эти данные стали основой для моего собственного проекта в виде совсем другой системы.

Лифт открылся и выпустил меня в просторный холл с перламутровыми стенами и турецкими коврами на полу. Я ступил на яркие узоры и направился к встречающему меня молодому человеку в свободной разноцветной одежде.

– Добрый вечер, Адам-сама! – поприветствовал меня юноша.

– Здравствуй, Исаму! Есть новости?

– Еще какие! У них получилось!

Мое сердце стало разгонять кровь со скоростью света, а в груди случился взрыв, и осколки эмоций врезались в каждый сантиметр кожи.

– Я не верю, – прошептал я и схватился за виски.

– Идите и посмотрите сами.

Исаму открыл передо мной полукруглую дверь в стене и проводил по длинному коридору-тоннелю до основной залы, где работали аналитики нового поколения.

– Это правда?! – бесцеремонно спросил я.

Ко мне сразу подошел один из аналитиков, возглавлявших всю группу:

– Идентификация стопроцентная. Анализаторы обработали информацию из вашей памяти и сопоставили каждую деталь. Мы не сразу сообщили вам, оставалось проверить некоторые данные, которые появляются на основе наблюдений. Ваши фильмообразные воспоминания воспроизводили даже малейшие мимические и дыхательные движения – все сошлось.

– Но как?!

– Мы предполагаем, что все манипуляции с органами и дополнительные эксперименты увеличили лимит Хейфлика, то есть теломеры в ее ДНК уменьшаются очень медленно. Нечто