Читать интересную книгу "Другая жизнь Адама - Юрий Юрьевич Усачёв"

импрессиониста. Меня прозвали Дега, а потом вписали это в паспорт.

Нас обучали профессиям. Я выбрал искусство. Стал хорошо разбираться в стилях, шедеврах, а через несколько лет и в рекламе, потому что contemporary art под действием эпохи новейшего авангарда и предприниматизма стало заполонять рынки и помогало делать состояния. Нужно было уметь продюсировать искусство.

Мне удалось стать одним из первых успешных продажников в этой сфере. Стали доступны показы мод, выставки. На вечеринки, тайные и нетайные, я не ходил. Подобные тусовки меня не интересовали, потому что страх потеряться в пороках, которые мне навязывали некоторые представители зарождающегося шоу-бизнеса, отрезвлял мои действия. Речь про наркотики. Я хорошо справлялся со своей безграничной памятью и имел самообладание, поэтому ни в никаких глупых опьянениях не нуждался.

В 85-м познакомился с Элен. Случилась любовь, как и обещал Гермес. Удивительно, но в этом мире у меня проснулась жажда познавать мир с каждого возможного и невозможного ракурса. Я стал дышать свободно. И любить. Научился танцевать диско, но делал это настолько нелепо, что Элен очаровалась моей неуклюжестью, потом попыталась научить и, схватив однажды за руку, больше ее не отпускала.

Она сказала, что где-то рядом с Балтийским морем построили новый город для мигрантов. Даутфолс… То самое место. Судьба вела меня к месту рождения. Я решил, что смогу переписать свое прошлое – жить на поверхности этого города, а не под землей. Пусть будет так. Не найдя свидетельств взрыва рядом с Даутфолсом в этом мире, я решил, что теперь не было никакой зачистки рабочих, а значит, постройки тайных подземных лабораторий. В этой вселенной не должно быть идиозиса и его сообщества. По крайней мере, я так думаю. Я так хочу.

Работая заместителем директора компании по компьютеризации мелких предприятий Франции, Элен устала. Она хотела исчезнуть и начать жизнь в новом месте. Мне это было по душе. Моих денег оказалось достаточно, чтобы больше не ездить ни по каким выставкам. Я оставил себе работу критика в мире современного искусства, которая позволила мне и работать дома. Заказы поставляли мне по оставшимся каналам связи, а мы с Элен поженились и зажили счастливо в Даутфолсе.

Она забеременела и родила мне сына. Способность к деторождению появилась. Ах, Гермес… Ты сделал для меня все и даже больше.

Рядом с нами по соседству жила семья по фамилии Мун. У них был сын Уильям, которого они ласково называли Лиам. Удивительный ребенок! Он так смотрел в глаза людям, что становилось неловко. Мальчишка будто чувствовал, что творится в душе другого, и тактично молчал о выведанной боли.

Я смотрел на Лиама и думал: каким же вырастет мой сын?

Жена назвала его А́дамом – так же, как и меня, только сместив ударение, чтобы не было путаницы. Она говорила, что сын просто моя копия и сможет заменить меня, если я вдруг окажусь где-то далеко.

А потом начался великий ужас.

Элен увлекалась религиями. Надо же! Ее тянуло ко всему, что имело сакральный смысл и божественную тайну. Подсознательно ее притянуло и ко мне – результату человеческого творения со встроенной ДНК первого мужчины на земле, существу, противоречащему многим писаниям.

При всей моей любви к Элен… Она была чересчур наивна – интерпретировала прочитанные духовные тексты слишком буквально.

Сразу после родов она стала слишком сильно прижимать к себе Адама, говоря, что его заберет дьявол. Он охотится на нашего сына, потому что его мать недостаточна сильна верой. Приходилось вынимать Адама из ее рук и успокаивать.

Через два года она сошла с ума. Элен верила, что одержима демоном Самаэлем. Рычала, царапала пол, говорила на латыни, которую выучила еще в колледже, увлекаясь древними письменами, била себя. Я приглашал священника, конечно, но сам понимал, что происходит. Врачи забрали ее после самого сильного приступа. В ту ночь Элен схватила Адама и сбежала в лес. Я сидел у телевизора и не мог заснуть. Жена выскочила за дверь молниеносно.

Погнавшись за ней, я угрожал, умолял ее отдать мне Адама. Помогла случайность – парочка подростков целовалась в кустах. Когда она бежала мимо них, девушка вскрикнула от испуга и спряталась за своего парня, а Элен застыла от неожиданности. Я догнал ее и выхватил малыша.

На следующий день мою жену забрали в психиатрическую больницу, а через двенадцать часов она умерла от сильнейшего психоза. Ее демоны жили в голове, но добрались до сердца и остановили его.

Меня забрали в тюрьму и обвинили в неподобающем отношении к душевнобольной Элен Дега. Полицейские просто скрутили мне руки и увезли. Никто не сообщал, что сделали с Адамом. Позже адвокат раскопал, что по факту мальчик исчез, и это тоже хотели повесить на меня. На самом деле его продали.

Мое прошлое из другой жизни беспардонно карабкалось в эту вселенную и хотело уничтожить все, что я люблю. Торговля детьми – то, с чем боролась Ив, – добралась до сына. Но я тоже сражался. Судебное разбирательство было долгим. В это время мой адвокат нашел моего сына благодаря заведенному делу о пропаже детей в Даутфолсе и некоторых других городах. Такое происходило в Северном, в Ариале и еще в пяти соседствующих. Нарисовалась некоторая тенденция, за которую зацепились отделы полиции этих городов, работая вместе. Они вышли на организацию, состоявшую из мигрантов, приехавших нелегально. Их целью изначально было создать криминальный бизнес. Эти люди имели опыт работы в мафиозных группировках и прекрасно понимали, на что идут. Знали, где достать оружие, как скрываться, кому сбывать товар, чем они рискуют. Перед отправкой очередной партии ворованных детей в Англию случилась облава. Всех поймали, а детей спасли. Что стало с теми, кого они уже успели отправить ранее, никто не знал. Строить догадки было страшно.

В неотправленной партии был Адам. Он ничего не говорил и помнил только свое имя. Мальчика отвезли в один из приютов, а меня осудили и заперли вместе с настоящими убийцами.

Выйдя спустя пятнадцать лет, я был вынужден начинать все сначала. Адама я потерял. В приюте сказали, что его усыновила одна семья, но никаких документов не сохранилось, потому что недавно был пожар, уничтоживший архивы.

Жить без сына я не хотел. Успокаивал себя тем, что его сейчас обнимают любящие руки. Что ему хорошо.

У меня оставались связи в мире искусства, и на этот раз я согласился на вечеринки. Моя личность упала на дно после отсиженного срока и не собиралась оттуда подниматься. Наркотики в клубах шли через меня к молодым художникам под рекламой того, что