не мысль, а ощущение, что он чего-то просто не заметил. Точнее заметил, но не понял. Шаг за шагом он уходил всё дальше и дальше, но объект из вида не терял, впервые опробовав на практике круговой обзор. Идти, ориентируясь по искаженной перспективе, оказалось чертовски неудобно, но выбора не было — приходилось терпеть.
Объект же никакого беспокойства не проявлял — тюкал себе по железкам своим нехитрым инструментом и в сторону Охотника даже не смотрел. А того всё глодало смутное подозрение… Оно облеклось в конкретную форму, только когда он прошёл уже почти половину расстояния. Защитный костюм! На человеке не было защитного костюма!! И это здесь, где радиация «сожгла» бы любой открытый участок кожи в один момент.
«Твою бога душу мать!!! Вот дурак!!!», — ругнулся он на себя и выдернул «Кару» из кобуры.
Носитель: Радиус поражения мини-ракеты?
БВ: 120 метров. Носитель вне зоны поражения.
А Фантом уже бежал во всю прыть, бросив свои инструменты и своё непонятное занятие, до которого сейчас Охотнику не было никакого дела. Резкий разворот, предохранитель щёлкнул в положение «Захват», визопроцессор мгновенно поймал цель и скорректировал прицел, тональный сигнал, зелёная вспышка на рукояти, и тут же втопленная кнопка огня, и мини-ракета бесшумной, но стремительной смертью понеслась за объектом.
Грохнуло, полыхнуло, во все стороны полетели обломки… той самой конструкции, за которую в невероятном по длине и скорости прыжке спрятался Фантом. От неё ничего не осталось. Мало того, на месте взрыва теперь имелась основательная воронка, но объект выжил. При этом визопроцессор клялся, что это именно объект, а не системный сбой.
Снова прозвучал сигнал захвата цели, и Охотник почти нажал на гашетку, но Фантом вдруг развернулся. Одним почти неуловимым, молниеносным движением, настолько молниеносным, что Охотник понял — сходиться с ним врукопашную он совсем не хочет.
И Фантом сменил облик… Об этом Охотника предупреждали, но всё же к такому облику он оказался не готов. Память, будто издеваясь, в самый неподходящий момент решила поделиться сокровенным и теперь перед ним стоял его двоюродный брат. Палец замер на кнопке. Он не знал почему, не имел информации, но знал точно, что в братьев стрелять как бы немного неправильно. А Фантом ещё и заговорил… И память узнала этот голос.
— Ты ведь не станешь стрелять в брата? — Жалостливым голосом проговорил Фантом. — Ты не сможешь, нет. Я же родной тебе. В наших жилах течёт почти одна кровь. Помнишь?
— Нет. — Ответил Охотник, но с каждым словом Фантома палец на кнопке огня понемногу, но распрямлялся. — И ты не брат мне. Ты — Фантом. Ты всего лишь принял его облик.
— Да нет же. Это мой настоящий облик. А тот был маскировкой. — Фантом начал приближаться маленькими шажками. — Давай лучше крепко пожмём друг другу руки…
— Стой! — Крикнул Охотник, но не так уверенно, как ему того самому хотелось бы.
— Да брось… Ты не станешь стрелять в своего не только брата, но и товарища по детским играм. Я же тебя знаю…
Последнее слово будто переключило некий тумблер в голове Охотника, и он снова вскинул «Кару», и палец снова плотно лёг на кнопку огня.
— Я в шлеме. Он непрозрачен. Ты не можешь знать — кто я. Если ты знаешь, то это означает только то, что ты — Фантом.
На это Фантом улыбнулся и менторским тоном стал объяснять Охотнику, будто неразумному ребёнку:
— Да, я Фантом. И что? Почему ты считаешь, что Фантомом может быть кто угодно, но только не твой брат? Разве это имеет значение для родных людей?
И он одарил Охотника снисходительным взглядом. На этот взгляд память Охотника среагировала, подбросив ещё воспоминаний…
Вот он стоит в слезах, с разбитыми губами, а его брат говорит: «Если мамке расскажешь, я тебя так отделаю, что мало не покажется, понял? Скажешь, что подрался с пацанами на улице. Понял? Я спрашиваю, понял?!» И ещё один удар, костяшками пальцев по голове. Брат был тогда много выше — ему было удобно. «Что, щенок, не врубаешься? Я спрашиваю, ты всё понял?!» «Да!», — зло бросает он. «Вот то-то…», — и снисходительная улыбка… один в один… — «Понял, за что получил? Я спрашиваю, ты понял, за что по морде огрёб?!»
— Значит, товарища по детским играм? — Спросил Охотник.
— Ну да. — Ответил Фантом, продолжая медленно приближаться.
БВ: Носитель в зоне поражения! Требуется либо немедленно открыть огонь, либо отойти назад!
— Ага. А ты помнишь, товарищ, как ты катался на моём игрушечном грузовике, а когда он сломался под твоим весом, ты всё свалил на меня и на меня жутко орали?
— Да полно те… Разве…
— А ты помнишь, как ты «учил» меня плавать на Озере? Как ты оттащил меня на надувном круге за сотню метров от берега и забрал его? Я не утонул по чистой случайности…
— Ну, прости… глупые были…
БВ: Носитель в зоне поражения! Немедленно открыть огонь или отойти назад!
— Ага. А ты помнишь, как в период подросткового становления ты избивал меня, чтобы почувствовать свою значимость и силу? А ты помнишь, как ты водил меня на реку ловить раков, которых я тогда, ещё совсем малой, жутко боялся? А ты помнишь, как ты разбил телевизор, а попало за это мне? А ты сидел тихонько на диванчике и не дышал, чтобы не дай бог и тебе не попало. И меня выпороли за то, что я не только не делал, но и не знал об этом. А мне ещё добавили «за враньё»…
Охотник сам не знал — зачем он это говорит. Но слова, звук своего голоса очень ему помогали. И воспоминания, когда он о них рассказывал, будто приклеивались к словам и он вытягивал из подсознания всё новые и новые детали.
А сам этот разговор был достаточно странным. Они находились на значительном удалении друг от друга, но «БВ» послушно усиливал сигнал в обе стороны.
— Я надеюсь, ты дашь мне шанс искренне извиниться…
— Не дам. — Ответил Охотник. — Ты — Фантом. Не знаю, каким образом ты смог принять облик моего брата и его память, но ты ошибся в выборе.
И Охотник потянул за курок… Но не выстрелил. Фантом опять сменил обличье, и память снова узнала его. Теперь перед Охотником стоял отец.
— Брось пистолет! — Приказал он. — Совсем из ума выжил в родного отца целиться? Немедленно брось!
Но теперь Охотник не собирался препираться. Он не желал позволять Фантому манипулировать собой, спекулируя на своей памяти.
— Ты