Читать интересную книгу Вариации на тему - Витауте Жилинскайте

Когда Сизиф в одну из таких ночей кое-как снова уснул, ему привиделся родной Коринф, роскошный царский дворец. Вот приблизился он к дверям, вот раненым орлом припал к родимому порогу, в слезах целует землю Коринфа. Он свободен!.. Однажды приснилось Сизифу такое: он вырезает из дерева палку и протягивает ее нищему слепцу, — на, может, пригодится тебе моя работа, броди на здоровье! Утром, вновь увидев свой камень, Сизиф не мог сдержаться, из его уст посыпались проклятия и жалобы, направленные туда, где за границами Тартара возвышался непоколебимый Олимп: «Сами вы пустышки, вот и взвалили на меня пустую работу! Погодите, пробьет и ваш час, подавитесь тогда моим камнем!..»

Шли века, а со временем, как известно, кое-что меняется. Просочились новые веяния и на Олимп. Решено было, к примеру, ограничить часы работы наказуемых (тогда-то и появились в царстве теней день и ночь). Дальше — больше. Было принято постановление, обязывающее чутко и без волокиты относиться к жалобам снизу. И когда из груди Сизифа исторглись очередные жалобы и проклятия, они не остались втуне.

Утром к горе приблизилась человеческая фигура. Перед Сизифом предстал полноватый мужчина, обтянутый тренировочным костюмом, со спортивной сумкой через плечо. Расположившись у подножия горы, пришелец терпеливо наблюдал за втаскиванием камня, затем вытащил из сумки кеды, переобулся и сам попытался толкнуть его, но не мог и с места сдвинуть. Что-то записав в блокнотике, он произнес перед уходом, ни к кому не обращаясь:

— Гм… Это может стать новым и весьма популярным видом спорта…

Сизиф пожал плечами, однако слегка приободрился. «Незнакомец что-то замышляет, — не без оснований подумал он, — и, вероятно, еще вернется». И не ошибся.

Спустя некоторое время мужчина появился вновь. На сей раз уже не один, а с двумя спутниками. Вся троица уселась на выступе скалы и, перешептываясь, принялась наблюдать за единоборством Сизифа с каменной глыбой. Один, достав секундомер, что-то высчитывал; другой, подбежав к спустившемуся за камнем Сизифу, измерил объем его грудной клетки, ширину плеч, толщину икроножных мышц; третий с помощью специального приспособления выслушал его сердце, проверил пульс. До ушей Сизифа донеслись незнакомые слова: дистанция… тренировка… без допинга…

— Учтите, — строго заявил своим спутникам мужчина в тренировочном костюме, — это я его открыл.

Взяв Сизифа за локоть и отведя в сторонку, он доверительно сказал:

— Ну, брат, поздравляю: тебе чертовски повезло. Отныне я буду твоим тренером. Теперь слушай: когда идешь за скатывающимся камнем, расслабься, помахивай руками свободно и широко, дыши глубоко, размеренно; остановившись внизу, помассируй мышцы. Ночью старайся держать ноги повыше. Начиная втаскивание снаряда, особое внимание уделяй первому шагу; хороший старт — полдела! Стронув камень с места, не давай ему останавливаться, толкай так, чтобы он летел, как стрела из лука. И пригибайся, чтобы уменьшить силу сопротивления встречного потока воздуха. Еще одно — чрезвычайно важно сберечь силы для преодоления последних вершков. Поработай, то бишь потренируйся, как следует — и мы всем утрем нос! Знай, братец, что спортивное втаскивание камня уже завоевало все континенты! — торжественно закончил тренер.

Троица возвратилась туда, откуда пришла, а Сизиф остался наедине с кучей вопросов. Было о чем подумать! Просто так, любопытства ради, попытался он сорвать камень с места, то есть взять старт, следуя рекомендациям тренера, и получилось совсем неплохо. Он и раньше толкал камень согнувшись, а теперь скрючился под ним в три погибели, и тоже пошло быстрее. Последние вершки провел в темпе. Превосходно! Но что дальше? И к чему все это? Хуже всего, что так называемый тренер не сказал ничего определенного: ни когда вернется, ни что за сим последует.

Время шло. Сизиф уже махнул было на все рукой, но в один прекрасный день его долина загудела от топота тысячных толп. Показалась процессия с флагами, барабанами, фанфарами, тащили столики, микрофоны… Тренер торжественно пожал Сизифу руку, выдал ему спортивное обмундирование, разъяснил, что втаскивание камня в гору стало ныне королевой тяжелой атлетики, что в соревнованиях участвуют сильнейшие из сильнейших и теперь очередь за ним, за Сизифом.

— Надеюсь, братец, не подведешь! — явно нервничая, закончил тренер.

Раздался стартовый выстрел. Сизиф, облаченный в зеленые атласные трусики, полосатые носки и голубую спортивную майку с номером «66» на спине, схватил свой камень, словно резиновый мячик, и как заяц, за которым гонятся псы, заскакал вперед и бежал до тех пор, пока не разорвал грудью белую ленточку, протянутую над невидимой границей…

Главный судья соревнований глянул на секундомер:

— Феноменально?

Так Сизиф стал чемпионом. Все стремились пожать ему руку, скандировали: «Си-зиф! Си-зиф!» Специалисты утверждали, что побить его рекорд невозможно, разве что сам он сумеет улучшить собственное достижение.

— Я в этом не сомневаюсь, — авторитетно заявил тренер. — Разработанная мною методика тренировок-содержит такие резервы, что… Впрочем, пока лучше помолчать.

К Сизифу подбежал репортер:

— Прошу несколько слов! Что привело вас в большой спорт?

— Воля, упорство, стремление к намеченной цели, любовь к тасканию тяжестей, горе́ и камню, — затараторил вместо растерявшегося Сизифа подскочивший тренер.

Фотоаппараты отщелкали, фанфары оттрубили, долина опустела. И снова остался Сизиф один на один с гранитной глыбой и «намеченной целью». Казалось, ничегошеньки не изменилось, только на сухом суку у пещеры висел теперь лавровый венок да в нише скалы поблескивал серебряный кубок с выгравированным именем победителя. Хотя на прощанье тренер всячески увещевал чемпиона не почивать на лаврах, однако тот лишь иронически ухмылялся; откуда взяться еще одному проклятому, который за долгие века развил бы подобную мускулатуру? Кто решится на соперничество? Простые смертные? Да они же по сравнению с ним — букашки: что для него повседневное занятие, для них — недосягаемая вершина. С этим были согласны все.

Регулярно посещая Сизифа, тренер приносил журналы с его фотографиями и нескончаемыми панегириками «первой мышце планеты». Ему, как шутил один журналист, придется искать себе соперников в других галактиках… Да, да, не сомневался Сизиф, смертным никогда не одолеть той высоты, которой достиг он, точно так же как ему самому никогда не добраться до вершины, которую отгородила невидимая стена проклятия богов…

Но время шло и шло. Снова овладели чемпионом тоска и апатия. Бессмысленное и бесконечное таскание камня, хотя оно именовалось теперь тренировками, обрыдло вконец. Никто не спорит, хорошо иметь мускулы, равных которым нет, но — ах! — куда лучше было бы вернуться в Коринф, дышать воздухом свободы и выполнять пусть даже самую невзрачную, но разумную работу! Снова мятежно вздымалась грудь Сизифа, снова срывались с его уст жалобы и проклятия, мощные кулаки грозили Олимпу. Всем своим существом жаждал он разорвать невидимые цепи — пусть даже ценой собственной жизни!..

Как-то раз, в момент такого приступа ярости, Сизиф увидел подбегающего тренера.

— Мы побиты! — выкрикнул тот еще издали, ловя ртом воздух.

Сизиф оттерся о камень и почувствовал, как в лицо ударила кровь.

— Кто он? — спросил упавшим голосом.

— Какой-то парень с Анд. — Тренер протянул журнал.

С обложки на Сизифа вызывающе смотрел юноша с лавровым венком на шее и серебряным кубком в руке. «Суперфеномен!» — гласила подпись. «Первая мышца земли!» — кричала другая. Далее следовал поток панегириков; о Сизифе — лишь беглое упоминание: был-де такой…

«Живого хоронят!» — сжал кулаки Сизиф. Ну нет, так легко он не сдастся, не уступит какому-то зарвавшемуся молокососу, пусть эта гора провалится сквозь землю, если не вернет он себе былой славы! Не хватало еще, чтобы его вечный труд перечеркнул один из рядовых людишек! Не бывать тому!

Словно прочитав его мысли, тренер потер ладони:

— Значит, пойдем на штурм, братец?!

Сизиф глубоко вдохнул и взялся за камень, то есть за свой спортивный снаряд. Контролировал все движения, устранял малейшие ошибки. Отныне каждая нервная и мускульная клеточка его тела должна подчиняться единой цели! Тренер повесил ему на шею секундомер, и теперь Сизиф мог точно подсчитывать свои достижения; следил также за пульсом, давлением крови, научился, как говорят спортсмены, обретать второе дыхание, чтобы с еще большим рвением ворочать свой камень. Вместе с тренером разработали они методику тренировок; тренер успел разнюхать кое-какие секреты в лагере нового чемпиона, и Сизиф тут же испытал их, кое-что отбросил, кое-что заимствовал и свое кое-что добавил — только успевай поворачиваться! Перед сном находил силы для массажа, тряс поднятыми ногами, проделывал дыхательные упражнения, а засыпал и просыпался словно по часам — даже позабыл, как выглядят далекие звезды, перед которыми некогда изливал он свои мятежные и отчаянные жалобы.