Жора и ехидно улыбнулся. – Штаны тоже смени, Вано. Им досталось.
Я не стал рассказывать Никки о ночном происшествии, но она сама все поняла, когда не увидела в моем рюкзаке учебника по истории, и увидела мое лицо. Вздохнув, Никки открыла ящик стола и вытащила оттуда запасной учебник, который положила передо мной.
– Я думала, ты отдыхаешь от учебы, – задумчиво протянула она.
– Не могу, – честно ответил я. Потом меня прорвало и я сбивчиво рассказал ей о случившемся. К моему облегчению, Никки не стала смеяться и ехидничать. Просто пересела ко мне на кровать и прижалась к груди.
– Потерпи, родной, – тихо сказала она, поглаживая меня по руке пальцами. – Осталось немного.
– Я-то потерплю. Но сам факт. Я побил этого несчастного цыгана, привязал его обосранным к кровати и оставил на ночь, Наташ. Помнишь, я говорил, что остальным санитарам похуй на больных?
– Ага.
– Получается, я такой же. Я выплеснул на него свою злость, хотя знаю прекрасно, на что способен Ромка.
– Нет, ты не такой же, – улыбнулась Никки, поднимая на меня глаза. – Будь ты таким, я бы ни за что не выбрала тебя.
– Даже неловко спрашивать, почему ты меня выбрала, – хмыкнул я и потянулся к пачке сигарет. Никки мягко остановила мою руку и покачала головой.
– Ты всегда был другим. Правильным. Бесстрашным. Честным. Когда другие смеялись, что ты говно в дурке убираешь, я гордилась тобой. Да и сейчас горжусь. Ты мог бы откосить, но не стал этого делать. Ты не трахаешь больных, Вань, как остальные санитары. Ты помогаешь им, как можешь. Таскаешь конфеты и возишься с той девочкой-дауненком, как её там?
– Олеська.
– С Олеськой. Ты ухаживал за мальчишкой, у которого сгорели родители. Ты пел колыбельную той девушке, потому что видел, как ей плохо. Ну, дал ты пизды цыгану за то, что тот кинул в тебя говном. Многие бы так сделали. Но единицы бы сожалели.
– Спасибо, солнце, – я притянул Никки к себе и вздохнул. Та в ответ тихо рассмеялась.
– Но мне понравилось, когда ты тем гопникам по морде дал. Эрик вон убежал, когда они с Энжи гуляли и у них за шмот спросили.
– Кто бы сомневался, – проворчал я. Никки чуть подумала и добавила.
– В одном твой Жора был прав. Не мучай себя и доработай спокойно.
– Не обещаю, но попробую, – кивнул я и ехидно улыбнулся. – И чего это он мой? Моя здесь только ты.
– Ванилька, – рассмеялась Никки, но вырываться не стала. Только прижалась покрепче.
В июле начались экзамены. Первым была многострадальная для меня история России, к тому же сдавать его предстояло после смены. Радовало то, что экзамен был письменным, а вот не радовало то, что я запросто мог уснуть. К счастью этого не случилось. Зато я мог похвастаться тем, что был самым похуистичным и равнодушным абитуриентом из всех. Остальные поступающие нервничали, галдели и делились догадками, что их ждет в билетах. А я задумчиво стоял возле стены, ожидая, когда начнут впускать в аудиторию. В рюкзаке учебники и пакет с грязной формой, а в голове целая россыпь дат, исторических фактов и причин начала той или иной войны. Помимо истории предстояло сдать письменное эссе, пройти собеседование с ректорами университета, сдать английский, литературу и русский. Но сейчас все мысли занимала история.
К моему удивлению, билет попался довольно легкий. С первым вопросом про октябрьскую революцию я разделался быстро, благо было много времени, чтобы изучить вопрос. Во втором я написал развернутый ответ про период перестройки. Затем оглядел склоненные головы абитуриентов, поднялся со своего места и спокойно пошел сдавать. Естественно, не обошлось без шепотков и удивлений. Такое бывает, если выходишь сдавать первым. Но я не волновался. Если первый раз сомнения были, то теперь одна только уверенность.
– Закончили, молодой человек? – улыбнулся сухощавый старичок, когда я протянул ему свою работу. Он мне напомнил Аристарха. Только Аристарх был одет в пижаму, а старичок мог похвастаться дорогими часами и хорошим костюмом.
– Да, – кивнул я.
– Уверены? Время еще есть, – лукаво спросил он.
– Уверен, – настал мой черед улыбаться. – Сомневаться, значит проиграть.
– Хорошо… Иван, – старичок прочитал мое имя и кивнул. – Удачи.
– Спасибо. Хорошего вам дня.
Выйдя из здания университета, я достал пачку сигарет и закурил. Мимо меня сновали взволнованные родители и их бледные дети. Два года назад со мной здесь бегала мама, но в этот раз я решил идти один. Даже Никки запретил. Она хоть и подула немного губы, но в итоге согласилась, что так будет лучше для всех. Правда наказала мне сразу же позвонить, как только я закончу.
– Сдал? – коротко спросила она, когда я позвонил.
– Конечно, солнце.
– Что попалось?
– Не переживай так, а то у меня телефон в руке треснет, – рассмеялся я. Никки пошипела и пришлось уступить. – Революция и перестройка. Ничего сложного.
– Сложное будет дальше.
– Ты про эссе?
– Ага. Ребят поспрашивала, кто учится. Они говорят, что эссе только в прошлом году добавили. Будет пять тем, на одну из них надо написать эссе. Потом устное собеседование. Но я уверена ты справишься.
– Ты веришь в меня больше, чем я в себя, – съязвил я. Никки рассмеялась.
– Таков удел влюбленных женщин, – ответила она и тут же добавила. – Даже не вздумай!
– Не вздумать чего?
– О влюбленности говорить.
– Не буду, солнце. Обещаю, – улыбнулся я и зевнул. Естественно, от Никки это не укрылось.
– Иди спать, Ванька. А то вырубишься прямо там.
– Запросто, – снова зевнул я. – Ладно, как отосплюсь, наберу.
– Пока-пока, – ответила Никки и в трубке послышались три коротких гудка. Я убрал телефон в карман, воткнул в уши наушники и, включив музыку, направился к остановке.
С остальными экзаменами тоже проблем не возникло. Если бы не было эссе и собеседования, то я точно бы прошел. Но Никки, которая специально вызвалась помогать университету в период экзаменов, предупредила, что все решится именно на собеседовании. Мест было куда меньше, чем желающих, поэтому комиссия могла принять любое решение, невзирая на результаты.
К эссе я не готовился, только пролистал несколько списков, что может попасться. В этом году, как и говорила Никки, тем было пять. Но я сразу понял, какую возьму, только взглянув на доску. Подойдя к комиссии, я получил чистую тетрадку, новую ручку и бутылку воды, после чего мне задали обязательный вопрос.
– Какую тему выбираете?
– «Человек, о котором я хочу рассказать», – ответил я. Ухоженная женщина с откровенным декольте кивнула и, записав мою фамилию и тему в толстую тетрадь, указала рукой вперед.
– Выбирайте место и приступайте. У