— Это хорошо. Теперь о деле поговорим, если вы не против. Что от меня хотят в Главном штабе флота?
Граблин прокашлялся. Будь я военным, он бы уже сделал мне замечание за подобный вопрос.
— Пока могу тебе сказать, что вашими разработками и кооперацией с другими конструкторскими бюро заинтересовались. Были совещания с твоим руководством и нас заверили, что в ближайшее время будут опытные образцы… изделий.
— Вы про средства поражения?
— Не только. Недавно было совещание политбюро, где было принято весьма важное решение о действиях флота. Весь главкомат на ушах. Работа кипит. Я неделю уже дома не появлялся. Сегодня должны уже быть выработаны предложения по решению поставленной задачи, и всё уже было готово. Но тут произошёл инцидент, в котором ты принял непосредственное участие. Так что нужна консультация, Сергей Сергеевич.
Консультировать главкомов мне ещё не приходилось. По-моему, тащить меня в Москву ради совещания, было неразумно. Зато я быстрее окажусь рядом с Верой.
Мы остановились недалеко от здания Главного штаба ВМФ в Большом Козловском переулке. Если сравнивать с Адмиралтейством в Ленинграде, то это здание выглядит гораздо скромнее. Но и в моём прошлом штаб ВМФ не сразу переедет на историческое место в город на Неве.
Первое, что бросилось в глаза, когда мы шли по коридорам штаба, насколько чтят традиции на флоте. Сколько всего на стенах — картины, макеты, барельефы и многое другое. Пожалуй, на флоте соблюдение традиций больше, чем норма. И такого нет ни в одном виде вооружённых сил.
Войдя в приёмную, адъютант главкома выпрямился в струнку и доложил, что нас велено проводить сразу. Как только нас завели в кабинет, Граблин громко отрапортовал о прибытии.
— Вольно! Вас мы и ждали, товарищ Родин, — тихо сказал Сергей Георгиевич Горшков.
Главком ВМФ стоял у панорамного окна не один. Рядом с ним ещё двое. Граблин показал мне следовать за ним к Горшкову.
— Товарищ адмирал флота Советского Союза, Сергей Родин…
— Знаю, знаю. Встречались мы с вами на палубе «Леонида Брежнева», — улыбнулся Горшков, пожимая мне руку.
Он смотрел на меня сквозь свои большие очки с затемнёнными стёклами. Через год он уйдёт на почётную должность в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Но пока он претворяет в жизнь теорию океанического флота. Именно он был активным сторонником начала несения боевой службы нашими кораблями в водах мирового океана.
— Прошу, — указал Сергей Георгиевич на большой лакированный стол с разложенной на нём картой.
Пока все подошли к ней, я успел рассмотреть основные элементы. Это была карта Средиземноморья с нанесённой обстановкой. В углу гриф «Сов. Секретно».
— Итак, Сергей Сергеевич, меня и полковника Граблина вы уже знаете. Теперь остальные участники нашей беседы.
Мне протянул руку вице-адмирал с волевым подбородком и угловатыми бровями. Ростом он был высок настолько, что я изначально смотрел ему в солнечное сплетение.
Наград у него было немного, но это не отменяло тот факт, что я чувствовал в этом человеке стальной стержень настоящего моряка.
— Седов Валентин Егорович, командующий 5й оперативной эскадрой, — представился он и крепко пожал мне руку.
— Добрый день.
Ещё один присутствующий, к флоту отношения не имел, если судить по его строгому серому костюму и внимательному взгляду. Я сразу заметил как этот человек «срисовал» все мои недостатки в одежде, и отметил для себя каждое движение.
— Бурченко Андрей Викторович, первое управление КГБ СССР. Будем с вами работать, — улыбнулся он.
— Очень рад, — ответил ему тем же.
— Не думаю, — тихо произнёс Бурченко.
— Согласен.
Горшков взял указку, прокашлялся и приготовился начать разговор.
— Итак, по просьбе Муаммара Каддафи, политбюро постановило начать подготовку к боевому походу в Средиземное море раньше срока.
Глава 25
Главнокомандующий Военно-морским флотом говорил громко. Его вступительная речь звучала как призыв к активным действиям. У меня по коже даже мурашки пробежали.
И всё же Сергей Георгиевич Горшков выдержал паузу, внимательно оглядев собравшихся. Адмирал флота Советского Союза следил за реакцией каждого из нас.
— Принято решение выдвинуть в Средиземное море авианесущий крейсер «Леонид Брежнев». Его прикрытие будет обеспечивать 5я оперативная эскадра вице-адмирала Седова, — повернулся Горшков к командующему эскадрой.
— Есть, — ответил Седов.
— Теперь, какова степень готовности авиационной группы крейсера, полковник Граблин? — повернулся главком ВМФ к Дмитрию Александровичу.
Странно, что такие вопросы задаются Граблину. Его должность мне неизвестна, но ведь есть более высокое начальство. Как минимум командующий авиацией ВМФ СССР.
— Сейчас в полку всего 15 корабельных истребителей типа Су-27К и МиГ-29К. После нового года ожидаем ещё 8. Плюс два самолёта дальнего радиолокационного обнаружения и управления Як-44. Также, есть достаточное количество Як-38 и несколько Як-141, но их эффективность сомнительна, — ответил Граблин.
— Хорошо. Я вам ставлю задачу укомплектовать авиагруппу «Леонида Брежнева» всеми возможными самолётами и вертолётами.
— Есть, товарищ адмирал флота, — выпрямился Граблин.
Горшков обошёл стол и остановился рядом со мной. Пожалуй, теперь я узнаю, зачем меня вызвали.
— Товарищ Родин, что вы можете сказать о недавнем инциденте в Чёрном море? Вы столкнулись с самолётом противника, который подошёл достаточно близко к «Леониду Брежневу», — задал вопрос Горшков.
Ещё бы меня не спросили про Ф-111. В памяти сразу всплыли очертания «Рэйвена», как именуют этот самолёт американцы. А ещё я вспомнил, что на киле у Ф-111 был характерный наконечник. Не простой это был самолёт.
Английские буквы ЛН на киле Ф-111 означают, что этот самолёт с базы ВВС США в Великобритании Лейкенхит. Что же он тогда делал в Чёрном море?
— Это не было похоже на обычный разведывательный полёт. Противник действовал не логично для подобного вида задачи. Я считаю, что они хотели проверить возможности нашей ПВО и постановки помех средствам обнаружения. Ведь Су-27К не обнаружили на локаторах отметку самолёта противника.
Бурченко кивнул. Я в подробностях доложил о наших с Ветровым действиях по отношению к Ф-111 и описал внешний вид этого самолёта.
— К чему по вашему мнению они могут готовиться? — спросил Горшков.
— 6й флот американцев в Средиземном море превосходит нашу эскадру в численности надводных кораблей и составу авиации. Но за каждым взлётом с американского авианосца мы постоянно следим. Да и ПВО Ливии тоже. Нет, с кораблей они наносить удар по территории Ливии они не будут. Значит, нужно ждать удара авиации с суши, — показал я на Турцию, Испанию и Италию, где находятся авиационные базы НАТО. — Скорее всего, американцы уже в курсе, что СССР отправит к берегам Ливии авианесущийй крейсер. Пролёт Ф-111 — тренировка в преодолении ПВО и прощупывании слабых мест.
— Тогда получается, против Ливии может быть сосредоточено до 60 самолётов. Даже с полностью укомплектованной авиагруппой «Леонида Брежнева», сорвать планы американцев будет сложной задачей, — продолжил говорить вице-адмирал Седов.
Горшков надел очки и склонился над картой.
— И тем не менее, эту задачу вам предстоит выполнить, — твёрдо сказал главком.
— Так точно, товарищ адмирал флота Советского Союза, — ответил Седов.
Бурченко приблизился к Горшкову и что-то шепнул ему.
В кабинете воцарилась тишина. На столе зазвонил телефон, но главком даже не дёрнулся.
— Действуйте, — сказал Горшков и сделал шаг назад.
Бурченко поправил пиджак и прокашлялся.
— Теперь о совместной работе КГБ и Министерства обороны. Согласно указанию руководства наших ведомств, принято решение сформировать группу инженерно-технического состава и лётчиков-испытателей, которые на время боевой службы будут включены в состав авиагруппы «Леонида Брежнева». Им предстоит провести специальные испытания опытной авиационной техники в боевых условиях. Условное название группы «Куб», — сказал Бурченко.