С того момента, как он увидел, что пуля сделала с ее мольбертом, он вдруг ясно осознал – целью была именно она, а не он. Весь вечер обдумывая эту проблему, Ник пришел к выводу, что только одна из его теорий могла хоть как-то все объяснить. Кажется, он нашел ответ на мучивший его вопрос, оставалось еще выяснить несколько деталей. За одним из ответов он послал Фиггинса в Лондон, другой же придется получить у Сары.
Как будто почувствовав его присутствие, она слегка пошевелилась, но не проснулась.
Ник снял сюртук, повесил его на стул рядом с камином и, пододвинув поближе к кровати кресло, устроился поудобнее, приготовившись к долгому ожиданию. Он не решился разбудить ее прямо сейчас. Пусть отдохнет, прежде чем он заставит ее окунуться в страшные, мучительные воспоминания. К сожалению, это необходимо, ибо теперь он был абсолютно уверен, что разгадка сегодняшнего выстрела лежит в ее прошлом. Необходимо – для ее спасения. Он даже думать не мог, что сталось бы с ним, если бы он потерял жену.
Страшные звуки, наполнив голову, разрывали ей сердце. Приглушенные крики ужаса. Проклятья. Треск разрываемой одежды. Звуки смертельной звериной схватки.
И она не могла остановить их. Где-то в глубине сна она рыдала, умоляла их прекратить, но они не слушали. Потом все стихло. Картина поменялась. Она бежала в страшной темноте, которой не было конца. Что-то жуткое и опасное неотвратимо настигало ее, но она продолжала, задыхаясь, бежать все быстрее. Она должна была добежать – позвать на помощь. Должна спасти Эми… Эми…
– Эми! – Сара проснулась, захлебнувшись собственным криком, с трудом понимая, где она.
Сильные мужские руки немедленно обхватили ее, даря тепло, успокоение, безопасность.
– Все хорошо, любимая. Я с тобой. Все кончилось. Это был только сон.
На секунду ей показалось, что она снова четырнадцатилетняя девочка, ищущая утешения и защиты в объятиях дяди. Но звуки низкого бархатного голоса постепенно вернули ее к действительности, и она поняла вдруг, что наконец-то обрела настоящую защиту и спасение от страхов.
– Ник? Вы здесь?
– Да, любовь моя. Я всегда буду рядом с тобой.
Ощущение надежности было так сладостно, он так нежно баюкал ее, что страшные тени постепенно отступили. Что он здесь делает? Давно ли тут? Она не знала, долго ли спала, но, судя по всему, было уже очень поздно. Видимо, он пришел, чтобы поговорить с ней, и не захотел будить.
– Теперь лучше?
Сара кивнула и попыталась отодвинуться. Руки, обнимавшие ее, напряглись.
– Тебе снилась сестра, правда, Сара? Расскажи мне.
– Я… я не могу.
– Можешь. – В его голосе была такая уверенность, что она почти поверила ему. – Расскажи мне, и кошмары перестанут тревожить тебя. Пока это заперто внутри, ты не свободна… – Он нежно потрепал ее по волосам. – Пора тебе избавиться от своего ужаса.
– Мне никогда это не приходило в голову. Все только и твердили, что я должна забыть, но… – На глаза навернулись слезы, и она опустила голову, чтобы он их не заметил. – Это не помогало.
– Что случилось с Эми? Расскажи с самого начала.
– Мы находились на берегу, – произнесла она нерешительно и тут же почувствовала, как Ник весь напрягся.
– Мы? – резко спросил он. – Так ты была с ней?
Она кивнула.
– Да. Приближался шторм, как в тот день, когда мы с вами столкнулись в лесу, так что мы торопились. На дорожке впереди нас показался силуэт мужчины. Если бы он не шевельнулся, я бы прошла мимо, ничего не заметив, так было темно. Но он двинулся, и я увидела его.
– Конюх?
– Нет. – Сара набрала в легкие воздуха и медленно продолжила: – Но конюх тоже был там. Я услышала, как Эми вскрикнула: «Хал, что ты делаешь?» Я не поняла, что она имела в виду, и тут кто-то ударил меня, и я упала.
– Это все, что ты помнишь? – спросил Ник, когда она замолчала. – Конюх, еще какой-то человек и удар?
– Нет. Я… я… – Ее начало трясти.
– Успокойся, любимая. Все хорошо. – Господи, как он ненавидел себя в эту минуту! Но придется продолжить. Прижавшись губами к ее виску, Ник прошептал: – Ты в безопасности. Все это было очень давно. Они не могут больше причинить тебе зла, Сара.
– Знаю. – Она прижалась к нему теснее, словно ища защиты от нахлынувших воспоминаний. – Крейн ударил Эми.
– Хал Крейн? Конюх?
– Да. Я слышала, она кричала, что он убил меня, а он требовал, чтобы она замолчала. Потом ужасный звук… звук борьбы… он проклинал ее, кричал, что она обманула его и теперь он намерен сполна получить то, что ему причитается. Я хотела броситься ей на помощь, но не могла двинуться. Ничего не видела. В глазах было темно.
Уже не стесняясь слез, она подняла голову и продолжала:
– Все было как в страшном сне. Иногда мне кажется, это и был кошмарный сон. Я спала, потом проснулась и услышала эти жуткие звуки. А затем… прошло много времени… я опять очнулась, и ничего не было, только тишина и звук его дыхания.
– Другой человек, тот, которого ты увидела сначала, он ничего не предпринял, когда напали на Эми? – Звук его голоса немного успокоил ее, вырвав из нахлынувшего кошмара.
– Не знаю. Я ничего не могла разглядеть. Когда я пыталась открыть глаза, вокруг становилось еще темнее. Но я слышала его голос. Он явно был в ярости, но голос был отчетлив и холоден как лед. Я буду помнить его всю жизнь. Он назвал Крейна безмозглым идиотом и приказал убить меня… если он еще не сделал этого… Вот все, что я помню. Потом я услышала голос дяди Джаспера, зовущий меня. Шел дождь, вокруг были люди с фонарями. Я не понимала, что случилось. Кто-то приподнял меня, и тут… О, Ник, я увидела ее… Я увидела Эми.
– Господи!
Он привлек ее к себе и, словно укачивая, поцелуями стирал слезы с лица и страшные картины из памяти. Потом услышал еле различимый шепот:
– Когда я вновь пришла в себя, было уже светло и я лежала в кровати. Через несколько дней дядя рассказал мне, что тело Крейна выкинуло на берег и теперь мне не придется давать показания в магистрате и надо постараться все забыть. Я пыталась убедить его, что нападавших было двое, но… – Она отодвинулась и посмотрела ему в глаза. – Ник, вы верите мне, верите, что там был еще один человек?
– Да, конечно. А твой дядя, он не поверил?
– Все твердили, что я была не в себе. Доктор Сэлкотт объяснил, что от сильного удара по голове я сразу потеряла сознание. Но я не потеряла. Не потеряла! – настойчиво повторила она. – Так как не оказалось никаких доказательств, они даже слушать ничего не хотели о том, другом человеке. Они вообще не хотели об этом говорить, лишь благодарили Бога, что я чудом осталась жива. Но за что мне это спасение – ведь я знаю, что виновата во всем, я знала… я должна была остановить их.