эту самую мысль сердито шикнула — еще чего недоставало! Во-первых, она уже далеко не юная восторженная девица, готовая кинуться очертя голову на поиски таинственного возлюбленного. Во-вторых, по своему опыту знает, что дважды в одну и ту же реку не входят: если хорошее и повторяется (редко, крайне редко!), то наверняка приводит за собой целую вереницу проблем и сложностей, из-за чего хорошим быть окончательно перестает…
А потому для плотских утех следует подобрать кого-то приятного, но совершенно непритязательного, с кем можно встречаться и расставаться безо всяких проблем. Вот, например, господин Янге из городской ратуши уже давно и настойчиво ищет общества обольстительной ведьмы.
Решено, подвела она итог, при следующей встрече дам ему шанс!
А тот кабацкий незнакомец останется просто приятным горячим воспоминанием…
* * *
Он все же не выдержал. Через неделю взял какое-то мелкое необязательное поручение, а вместе с ним и официальный пропуск из Академии — и рванул в Буржбу.
В «Дырявую бочку».
Здесь они бывали редко. За те четыре года, что их начали выпускать из Академии (или когда они сбегали сами), друзья перебрали множество трактиров, кабаков, погребков, едален и пивных. Тут очень вкусная еда, там — самая дешевая выпивка, здесь — самые веселые девчонки, а туда следует приходить, только когда хочется подраться… Благо в крупном речном городе выбор пребогатый.
Хозяин его не узнал — мало ли посетителей в «Бочке» бывает, — зато о женщине, которая появляется раз в году и пьет беспробудно и скандально несколько дней подряд, вспомнил тут же. Как такую не упомнишь, когда шума и прибыли от нее с избытком! Нет, кто такая и откуда, знать не знает, ведать не ведает, но сдается, приезжая или проезжая. Останавливается в Буржбе и отдыхает от души. Выглядит хорошо, дорого, видно, что не из простых, хотя язык и нрав — ух!
Помявшись, непривычно запинаясь, он кое-как сформулировал еще один, почему-то очень важный для него вопрос: ведь не зря она оставила на столе деньги — заплатила ему за ночь? Хозяин зорко глянул из-под кустистых седых бровей, качнул головой, полируя стойку изрядно замызганной тряпкой. Нет, не видал раньше, чтобы хоть раз поднималась с мужиком в комнаты наверху, хотя желающих хватает, говорю же, дамочка интересная! Не по этой она части, а лишь только по хмельной — зато ух! С пониманием принял монету: обязательно пришлет донесение в Академию, коли редкая гостья внезапно объявится, хотя, по чести, должен предупредить — наведывается она строго в одни и те же дни осени, так что скорей всего ждать господину студенту еще цельный год…
Расспросы подавальщиц и вышибалы тоже не принесли ничего существенного, разве что женщины наговорили собственных версий жизненной истории не частой, но запоминающейся посетительницы. Наверное, своего почившего муженька оплакивает! Или из благородных, но запивающихся, изредка дающих себе волю. А может, торговка удачливая, от души и скупости в одиночку отмечающая очередную выгодную сделку… Или…
Эти истории он и сам мог бесконечно продолжать.
Вышел на улицу, подставляя лицо дождю, нехотя сочившемуся из пухлых тускло-серых туч — настроению под стать. И что ему делать? Бродить по улицам Буржбы и вглядываться в лица проезжих и прохожих женщин? Останавливать всех рыжих? Он ведь и внешности ее толком не запомнил, в сумраке комнаты не разглядел. Имеется у него уверенность, что в случае чего он сумеет опознать ее на ощупь, но при таком необычном способе поиска его моментально задержит стража — за непристойное поведение в приличном районе…
С расстройства заглянул в книжную лавку и разругался с хозяином в пух и прах: плохо тот приглядывает за книжными артефактами, а им потом всей Академией последствия расхлебывай! Джаспер поклялся, что теперь его даже на порог не пустит.
Хоть немного унял досаду. Насмехаясь над собой — разве это первая и последняя женщина в его жизни, пусть даже и такая… «ух!», как говорит кабатчик? — и одновременно ощущая саднящее чувство потери, побрел, ссутулившись, под усилившимся дождем к Академии.
Лишь у самых Ворот спохватился, что надо было натянуть над собой «полог», а то промок насквозь. Пришлось обсушиться на скорую руку — тем более ректорский посланник-ворон неотступно и заунывно каркал в уже подоглохшее ухо, — но все сегодня шло наперекосяк: не рассчитав с досады, умудрился еще и прожечь дыры в одежде…
Глава 3
Ректорское поручение
Госпожа ректор призвала их к себе спустя пару недель после громкого визита гномов — куда-то отлучалась из Академии. Все это время Мира успешно боролась с искушением заглянуть хоть одним глазком в Драконий Словарник: ведь там кроме букв-слов еще и крайне затейливые рисунки на каждой страничке имеются… Загадочные. Живые.
Нет, решила девушка, отнесу-ка его в следующий выходной обратно в книжную лавку от греха (то есть Криспина Тая и Главной Ведьмы) подальше. Авось хозяин магазинчика придумает, как избавиться от нежданной и нежеланной Словарниковой привязанности.
Поделилась затруднением с Шазром. Гном в своей обычной задумчивой манере пригладил вихрастую рыжую голову и молвил, что нужно очень-очень осторожной быть — они ведь так мало даже в местной академической магии понимают, а уж про Драконью нечего и говорить! Да и от пятикурсников тоже нужно подальше держаться. Мастер староста вроде бы всем хорош, но уж слишком с ректоршей дружен, а что у той в голове творится, никто знать не может. А у мастера Тая глаз больно недобрый, ненароком проклянет и сам не заметит! Да и вообще (тут гном заметно покирпичнел), сестра — девица видная, мало ли что взрослым парням в голову придет, случай же с тем выгнанным Фаррелом не забыла!
Представив, как обожаемые всеми студентками звезды Яшмовой Академии на пару гоняются за ней, такой «видной» и «суперталантливой», Мира от души похохотала.
Ну хоть гном настроение поднял!
Обычно сообщения от администрации и преподавателей доставляет дежурный, либо прилетает сложенная из бумаги птичка (Криспинова неизменно с опаленными краями крыльев, Мире всегда ее жалко — что