Плыву к открытой части бассейна, которая на улице. Здесь тоже тишина, нарушаемая лишь звуками ноябрьского леса. Вода становится теплее, как парное молоко. И сущая нега ощущать контраст прохладного утреннего воздуха по отношению к этой подогретой воде.
Когда возвращаюсь в помещение, сеанс гидромассажа оказывается уже оконченным, и чья-то крепкая рука хватает меня за плечо.
— Эй, — выворачиваюсь я и утыкаюсь взглядом в Возова. — Ты, что, меня преследуешь?
Мне уже действительно так начинает казаться.
Мы сейчас в бассейне одни, а Герман почему-то капитально запаздывает.
Возов расправляет широкую грудь. Для своего возраста он вполне себе подтянут и спортивен. То-то девочки из фирмы на него неоднократно западали. Я совсем не думаю, что с годами мужчины себя запускают, нет. Видела и парней чуть за двадцать, уже махнувших на свою физическую форму.
— Ты надумала? — начинает он без всяких приветствий. — Вчера не услышал от тебя никакого ответа.
Раздражённо выдыхаю и цепляюсь за поручень, протянутый по бортику бассейна. Странным образом романтическое утро в СПА с любимым человеком, превращается чёрте во что.
— А мой ответ тот же самый, Сергей. По-прежнему «нет», — чуть подумав, добавляю. — И хватит меня преследовать. Ответ не изменится.
— Очень жаль, — прищурившись, сообщает он. — Как странно всё оборачивается. Да, Варя?
В его голосе слышна неприятная издёвка и какое-то завуалированное презрение.
— Что именно?
— Думаешь, один я заметил, как вы с Островским синхронно вчера исчезли из поля зрения?
Возмущённо восклицаю.
— Думаю, никому до этого нет дела. И тебе не должно быть. А Герману я всё про твои планы расскажу.
— На твоём бы месте, я не рисковал, проверяя границы его благосклонности.
Напоминаю себе, что Возов ни черта про нас с Германом не знает. То есть, он не в курсе нашей истории и наших взаимоотношений. Он может пытаться испугать меня как угодно. Только это ничего не изменит.
— Спасибо за совет, — язвлю открыто, — только я в нём не особо и нуждаюсь. Продолжайте ваши водные процедуры, господин бывший директор.
С этими словами луплю по кнопке гидромассажа и скрываюсь под водой, тогда как на Возова обрушивается тяжёлая водная масса, бьющая прицельно из высокого крана.
Не могу отрицать, что его слова вывели меня из себя. Это надо ж так испоганить такое прекрасное утро!
И где Герман, чёрт его дери?
Как ответ на мои вопросы, Герман тут же является. Махаю ему рукой и снова устремляюсь к той части бассейна, которая ведёт на улицу.
— Эй, нимфа, притормози!
Островский каким-то немыслимым способом быстро меня нагоняет. Сгребает в охапку и привлекает к себе. Я тут же верхом устраиваюсь на нём, поддерживаемая водой и его ладонями под ягодицы. Ноги скрещиваю у Германа на талии и обнимаю руками за шею.
Он стоит, касаясь ногами дна. Эта секция совсем неглубокая. Наши головы и плечи над водой, а по поверхности плывёт дымка, и мы будто окутаны туманом.
— Так, мы же плавать собирались, — усмехаюсь, а сама провожу носом, а затем губами по его свежевыбритой щеке. — Ой, кто-то красоту наводил, поэтому и опоздал.
— Для тебя старался, — усмехается он, — а то я итак ночью порядком поколол тебя.
— Ммм… не помню, чтобы я возражала.
Руки Германа лишь крепче сжимаются на моих бёдрах, и мне кажется, я точно сошла с ума. Мне уже совсем не хочется тут с ним плавать. Хочется наплевать на всё, выбраться из бассейна и вернуться в наш номер.
В наш номер?
Рот Германа, требовательно и непреклонно накрывает мой. Мне снова не хватает воздуха, потому что забываю, как дышать. Наши поцелуи сладкие, глубокие, но мы не позволяем страсти слишком сильно захватить нас.
На чтобы там не намекал Возов, мне абсолютно всё равно, если нас увидят с Германом и о чём-то там подумают. Пусть видят все. Серьёзно. Мне плевать.
Судя по открытому поведению Герману, ему тоже плевать.
Значит ли это, что на работу в понедельник мы явимся, как пара? Опять эти неправильные вопросы.
С трудом отлипаю от Германа, но он не выпускает меня из рук.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мы плавать-то будем? — уточняю на всякий случай.
— Возможно… — таинственно тянет он, а через секунду наш громкий смех синхронно разрезает утреннюю тишину.
Обратно в город мы отчаливаем после пяти. За окном стремительно темнеет, а расслабленное состояние, лично у меня, сменяется лёгкой сонливостью. Мы пропустили ранний завтрак, завалившись поспать пару часов после СПА, а в районе полудня спустились на небольшой бизнес-ланч. По сложившейся традиции за ним прошла заключительная официальная часть мероприятия.
Возов меня больше не беспокоил. Лишь пару раз я ловила косые взгляды в свою сторону.
— Можно вопрос? — начинаю я, хотя про себя думаю, что, возможно, сейчас не лучшее время для расспросов.
— Конечно, — кивает Герман, не отрывая взгляда от дороги.
— Сергей мне уже несколько раз пытался намекнуть, что ты собирался или собираешь продавать «Интер-консалт». Оптимизировать все процессы и продать.
— Ты о Возове? Ну, я не исключал и такой исход, — кивает он. — Именно этим в Европе и занимался. Проводил аудит, создавал с командой план оптимизации и продавал или присоединял компанию к более крупной.
Герман бросает короткий взгляд на меня.
— Но не в этот раз.
— Не в этот раз? — я снова повторяю его слова, как идиотка.
Эта странная манера наших разговоров закрепилась с самого начала. А я то всего лишь хочу, чтобы он прояснил ситуацию.
— Да, не могу сказать, что мыслей таких у меня не было, но планы меняются.
Молчу, ожидая продолжения. Герман чуть мне улыбается, потом берёт за руку и подносит её к губам, чтобы коротко поцеловать. От его лёгкого касания по телу проносится дрожь. Я всё ещё остро реагирую на него, несмотря на нашу бурную совместную ночь, которой, по всей видимости, пока недостаточно.
— Решил пока, что задержусь в России.
— А ты собираешься уезжать? — тут же выпаливаю я.
— Если предложат что-то достойное, от чего мне будет сложно отказаться. Почему нет?
У Германа всё так просто, а у меня на смену приятной возбуждённости приходит оглушающая ледяная волна. Мне совсем не хочется, чтобы он уезжал. А могла бы я уехать вместе с ним? А меня приглашают?
Островский опять смотрит только на дорогу, и приходится прикусить губу, чтобы внезапно не выдать: а как же я?
— Возов просил меня достать информацию по будущему тендеру, — говорю, наконец, то, что собиралась. — Но я, конечно, отказала.
— Чего-то такого я ожидал.
— От кого? От меня? — в шоке смотрю на него.
— От «Марин групп». Чем мы можем их перебить, если они влезут в тендер? Только ценой. Они крупняки и у них больше опыта в аудите представительств зарубежных компаний. Возов в «Интер-консалте» этим не занимался, что странно.
— Жалко было тратиться на услуги по аутсорсу… — пожимаю плечами.
— Но всё, что касается работы по российскому законодательству, легко исполнимо действующим штатом фирмы. Это просто лень, Варя. Зачем развиваться, если бабки и так капают.
Мне тут нечего ответить, я ведь не владелец фирмы. У меня никогда не было своего дела, поэтому разглагольствовать на тему, как управлять бизнесом, я не могу, ведь никакого опыта не имею. Герману виднее.
— Ладно, разберёмся, — отмахивается он, а меня больше беспокоит его гипотетическое возвращение в Европу.
— И когда ты уезжать собрался? — против собственной воли эти слова вырываются у меня, прежде чем успеваю заткнуться.
Чёрт… Хочется закатить глаза. Кто меня за язык тянул.
Взгляд, которым меня одаривает Герман, полон и удивления, и иронии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А куда я уезжать собрался? — отвечает вопросом на вопрос.
— В Европы свои, — не выдерживаю.
Островский усмехается и качает головой, а потом снова берёт меня за руку и целует ладонь.
— Когда соберусь, ты узнаешь об этом первая.
— Какая честь, — фыркаю я.