Выслушав рассказы Зураба и Амины, Каган пришёл в ярость и взревел:
– Этого блудливого ишака отправить коз пасти. Амину же повелеваю разорвать надвое диким жеребцами, за поведение, недостойное даже самой распоследней наложницы, а не то, что жены!
До полусмерти перепуганная ханская дочь рухнула в пыль и, полубезумно причитая, принялась целовать пыльные сапоги мужа, умоляя пощадить. Правитель брезгливо сморщился и отпихнул интриганку от себя подальше.
– Повелитель, – осторожно начала Арзинн, тщательно подбирая слова. – Самого факта измены не случилось, твой тесть будет очень недоволен, что ты так поступил с его любимым младшим ребёнком. Зачем лишать эту змею жизни, если можно вернуть отцу с позором и ещё и затребовать солидное возмещение за то, что она чуть тебя не опорочила?
– Талисса, ты будешь вознаграждена за то, что уберегла меня от великого поношения этой падшей женщиной! Ты тоже считаешь, что мне не следует казнить распутницу Амину?
– Господин мой, – голос Старшей Наложницы звенел хрустальным колокольчиком, – она хотела убить царевну Силиссу чужими руками, чтобы вы сорвали свой гнев на Каганше и мне. Она не собиралась делить ложе с этим безмозглым ишаком. Вам лучше поступить так, как мудро советует Арзинн-олы. Хан Габир, властитель Каппадокийского Ханства, никогда не простит тебе крови своей любимицы. Кроме разора и войны Ластанский Каганат в этом случае не ждёт. Лучше с признаниями и под охраной отправить обоих к нему, причём сказать, что Зураб пытался соблазнить жену кагана, а её отсылают за то, что пыталась убить ценную невольницу и затеяла смуту в гареме. Он поймёт, чем бы тебе это грозило, потому молча выплатит, что требуешь, лишь бы замять скандал с далеко идущими последствиями. Царевна Силисса скоро нас покинет, старая Айрад кидала руны: ни сегодня-завтра войско Навьего Царя Кондрата встанет у наших шатров и будет требовать, чтобы ему вернули похищенную племянницу.
– Как бы нам провернуть так, что я отнял у похитителей внучку Бабы-Яги и оберегал, чтобы чего худого не случилось с девицей?
– Так свали всё на Зураба, он далеко к тому времени будет. Правды никто никогда не доищется! – загадочно улыбнулась Арзинн, чуть насмешливо поглядывая на любимого мужа. – К тому же ни слова лжи не будет, он был с сотником в Папоротниковой Долине в самом Кристальном Граде.
– Хорошо, Арзинн, сделаю по твоему мудрому слову.
Стражники увели истерически рыдающую Амину, которая до сих пор не поверила, что ей удалось избежать позорной смерти.
Глава 12
Навий Царь Кондрат, скрыв дружину под Колдовским Пологом Невидимости, прихватил с собой и Горыню. Оставалось пойти и дознаться, тут ли томятся в полоне их родственницы. Змея Горыныча мучили нехорошие предчувствия по поводу Елены Гадьевны. Всю дорогу его мучили кошмары о том, что сумасбродная сестрица выскочила замуж за своего похитителя, подмяла твёрдой рукой жён и наложниц степняка и возвращаться в Двувосьмое Царство откажется наотрез. Воевода элитной дружины Кощея Бессмертного был достаточно мудр и прозорлив, чтобы не нарушать мерное течение мыслей того, кто добивался взаимности от его синеволосой и довольно строптивой племянницы.
Разведчики двигались пешим ходом, так как кони создавали слишком много шума, а раскрывать до поры до времени сам факт своего присутствия отец Кощея Бессмертного не желал. Так они в полном молчании и скользили к ставке Ластанского Кагана точно два бесплотных и невидимых для сторонних наблюдателей призрака.
– Ах ты, лентяйка чумазая! – от мощи командирского голоса Елены Гадьевны поморщились оба незваных гостя. – Распустила совсем вас Ватасса, но больше беспорядка в шатре моего мужа не будет! Я вас отучу баклуши бить, да одними интригами красивые головки забивать! Вот вы у меня все где! – и зеленоглазая женщина сунула под нос молоденькой ластанке внушительный кулак. – Дочь она Старшей Жены! Да я б такую бестолковую бабу пинками к родителям прогнала! Старшая Наложница и то больше подходит на эту должность. Несоответствие должностным требованиям – главная причина кадровых перестановок в коллективе! – от такого обилия непонятных слов у бедной девушки аж слёзы по щекам заструились. – Нечего реветь, берись за ум и учись, пока я жива. Правда, я – змеевна, никому из вас не дано пережить меня! Так что учись, детка, тогда любой местный валенок, как твой отец, будет смертным боем добиваться, чтобы ты стала его законной супругой. Умниц и красавиц в наложницы стоящие мужики даже в Великой Степи не берут. Посмотри, как вы почистили золотую и серебряную посуду?! Стыд и срам! Она как зеркало должна быть и изнутри и снаружи, да кипяточком не забудьте окатить. Чтобы в шатре ни соринки не было, пока я инвентаризацию мужнина имущества провожу и полную опись составляю. Потом ещё с подушной ведомостью возиться! С ума сойти! Более запущенного хозяйства в жизни не видала! А я ещё на кикимору Тавку грешила, что худшей хозяйки во всей Неяви не сыскать! Будешь умницей и угодишь мне, подарю тебе то янтарное заморское ожерелье, на которое ты все глаза вчера проглядела. Эх, нет на вас, лентяек, Бабы-Яги! Ну да ничего, управлюсь как-нибудь! Подберу толковых помощниц, и вы будете довольны, и муж. Уж я-то на руководящих должностях ни одну сотню лет, в основном в смешанных и женских коллективах. Вот что, Айгуль, разберётесь с сёстрами с посудой, мне покажете, и приведите в порядок украшения. Травяной состав ежели закончится, ещё приготовлю! Свободна! И не вздумайте языками чесать вместо работы, иначе ждёт вас знатная порка розгами. Все беды у молодых девиц и баб исключительно от лени!
Ластанка испуганно пискнула и опрометью метнулась в шатёр, через мгновения оттуда донеслись тягостные жалобы и испуганные шиканья. Собачиться с новой Старшей Женой никто из гарема не решался, после того, как она лихо отправила к родителям свою предшественницу и прочно утвердилась в роли самой важной женщины в жизни их грозного и скорого как на ласку, так и на расправу, повелителя.
Змей Горыныч пришибленно выдохнул, оглушённый ораторским даром старшей родственницы:
– Ленка, да ты, никак, замуж за степняка сподобилась выйти?! Вот-те, баушка, и Юрьев День!
– Здравствуй, Горыня, вы тут с Кондратом не шумите! Васильку под своё крылышко Каганша взяла. Постойте тут, я Арзинн-олы на ушко шепну, придумаем, как без ущерба для обеих сторон пропажу воротить.
– Ясно, Елена Гадьевна, ты решила тут чешую рассыпать. А кто за тебя работу в Кристальном Граде потянет?
– Заместительница моя, змеевна Марфа. Всё по уму будет, не хуже меня справится. По сердцу мне муж мой, не вернусь, даже не проси, Горыня! Мужики Двувосьмого Царства против него, что телки неразумные, – довольно хохотнула сестра Горыни и облизнула внезапно пересохшие губы. – К тому же хозяйство так запущено, что привести этот балаган до состояния стройной системы – слишком большое искушение. Скройтесь за Пологом, я скоро вернусь.
Арзинн с поклоном приблизилась к мужу и шепнула, что за царевной Силиссой пришли дядя и жених, родственник Елены Гадьевны:
– Верни полонянку с богатыми дарами, тогда Царь Кощей не догадается. Что ты набег готовишь против них. Только пусть твои люди в саму столицу носа не суют. Если внучка молодая ещё совсем – такая сильная Ведьма, только представь, на что способна её бабка, которая в колдовстве поднаторела за тысячелетия?
– Мудры твои слова, о свет моих очей. Убыль за счёт отца Амины возместим с лихвой, да усыпим бдительность далёкой страны, чьи кладовые ломятся от богатств и девки прекрасны и домовиты. Посмотри на Елену Гадьевну! Как ловко она приструнила интриганок своего мужа? Даже Айгуль рта не раскрывает, пока не спросят, и отцу перечить больше не смеет. Такая в любой кибитке теперь будет цвести редким цветком!
Услали с Василисой Премудрой брату её дорогие дары: золотую посуду и украшения, да ластанскую парчу драгоценную. От себя Каганша добавила несколько ковров из овечьей шерсти дивной красоты, да попросила бывшую полонянку, которая отвести сумела от неё и Талиссы смертельную опасность, не забывать их и найти способ продолжать премудростями не в ущерб своим землям обмениваться.
Змей Горыныч с молчаливого благословения Навьего Царя Кондрата бедовую девицу к себе в седло взял, аккуратно завернулся вместе с ней в плащ из промасленной шерсти и наложил сонные чары, чтобы не показалась царевне дальняя дорога чересчур уж утомительной, даже не смотря на всякие хитрые ухищрения дяди своего.