Я вошел в нее резким толчком бедер. Затаенное дыхание вырвалось коротким порывом ветерка, коснувшегося моего уха. Она подалась навстречу, шепча какие-то слова, которых я не понимал. Да это и не требовалось. Я знал, чего она хочет. Сжав ее талию, я снова погрузился в нее. Еще глубже.
— О! — Сдавленный вскрик эхом отскочил от стен. — Только не останавливайся. Прошу тебя, только не останавливайся.
Я бы не смог остановиться, если бы даже захотел. Ритм наших тел совпал, и я поймал себя на том, что наблюдаю за ее ртом. Губы стиснуты, как будто все ее силы уходили на то, чтобы еще плотнее прижаться ко мне бедрами. Потом они разомкнулись, раздвинулись в улыбке, явив восхитительные белые зубы. И тут же снова сошлись вместе для поцелуя. Я наблюдал за движениями ее рта с каким-то странным изумлением и любованием. Он постоянно менялся. Дыхание учащалось, и губы темнели и увеличивались. Между ними проскользнул язык, пробежался влево… вправо. И тут же, когда я нанес удар, от которого задрожал весь джип, эти губы затрепетали, сдерживая рвущийся из ее горла крик. Она закусила нижнюю губу, но остановить бурный поток переполнявших ее ощущений уже не могло.
— Еще… пожалуйста… еще. Да!
Плотина рухнула, волна подхватила ее, вознося к вершинам наслаждения. Она замотала головой, и ее волосы хлестнули меня по плечам. Ее крики наполнили мои уши. Тело выгнулось дугой, устремляясь навстречу мне, и я подался навстречу ей, увлекаемый могучей и неподвластной рассудку и воле силой. И тогда атомы моей плоти и костей снова взорвались.
Когда я опомнился, мы сжимали друг друга с такой силой, словно слились в единое существо. И потом еще долго не разжимали объятий, даже не шевелились, но лишь вслушивались в постепенно затихающее дыхание друг друга, словно ждали, когда мир станет самим собой и вернется на привычную орбиту.
43
В лесу перекликались птицы. Их крики разлетались между деревьями и терялись в лесу. Я сидел на заборе, отрешенно вглядываясь в утренний туман, но видел не лес, не сбегающую к гаражу лужайку, а прекрасное тело Микаэлы.
Моя сумка лежала на том самом месте, где я ее оставил, но в ней не было ничего, кроме захваченных из Салливана джинсов и рубашки. Ботинки и кожаная куртка остались в бункере Феникса. Микаэла еще спала. Впервые за долгое время меня посетили мысли о будущем. Чем была наша горячая ночь любви? Что толкнуло нас в объятья друг друга? Пьянящий воздух свободы? Или нечто более глубокое и прочное, что-то, что не заканчивается с рассветом? Я надеялся на последнее. Поверьте, мне вовсе не улыбалось будущее в одиночку.
Сквозь дымку тумана стали пробиваться солнечные лучи. Вскоре я ощутил их тепло на лице и руках и скажу честно, это было прекрасно. Прекрасно увидеть настоящий солнечный свет после заточения в бетонном отеле старины Феникса. Но вслед за чувством облегчения и покоя пришло и неясное беспокойство. Мне вспомнились слова нашего гостеприимного тюремщика-садиста. Он утверждал, что я продукт улья. Что чудовище, которое он кормил и холил, узнало меня. Признало во мне своего.
Ну, нет, Феникс. Ты просто выживший из ума сукин сын. Ты придумал эту сказку, чтобы удержать нас в бункере. Единственная твоя цель — скормить нас улью. Если бы мы остались, то закончили так же, как и все остальные: превратились бы в мешки из кожи и костей. Тварь выпила бы нашу кровь и оставила валяться, как сброшенное с веревки тряпье.
Ублюдок. Извращенец. Убийца. Во мне закипала злость. Он заманивал в бункер людей, давал им кров, одежду и пищу, а потом подсовывал их прожорливому монстру.
Будь у меня под рукой динамит, я бы взорвал это проклятое убежище к чертовой матери.
— Похоже, сегодня утром нам придется самим искать себе завтрак.
Я оглянулся — Микаэла стояла у дверей гаража. Запасной одежды у нее не оказалось, и она надела одну из моих теннисок, которая, как мини-юбка, едва прикрывала ей бедра. Руки сложены на груди, черные волосы рассыпались по плечам…
Микаэла шагнула ко мне и остановилась. Мы оба молчали, не зная, что сказать, и я вдруг подумал: неужели сейчас каждый из нас сделает вид, что ничего не случилось? Неужели все закончится словами о том, что «мы просто друзья», поцелуем в щечку, похлопыванием по плечу? Неужели больше ничего не будет?
Но я не хотел этого. Мы проекрасно подходили друг к другу. Между нами установилась тесная связь. И не только физическая.
— Грег… — произнесла Микаэла таким тоном, будто намеревалась сообщить нечто важное, но тут взгляд ее упал на мои босые ноги. — Тебе нечего надеть?
— Нечего. Те белые сандалии я больше носить не собираюсь.
— Я тоже. Даже в гроб не надену. — Она неловко улыбнулась. — Черт, опять не то сказала. Мы же видели…
— Вчера… — начал я.
— Да?
— Ну… знаешь, мне понравилось, как… В общем, как все было… — Я замялся, подбирая слова, и, разумеется, выбрал не самые лучшие. — Все было естественно.
Она покачала головой и улыбнулась.
— Да, Грег, очень естественно.
— Извини, у меня плохо получается… то есть… черт… в общем, ты можешь думать, что хочешь, но мне понравилось… нет, не понравилось… я не так сказал. Но я не хочу, чтобы этим все закончилось… не хочу, чтобы нам хватило одной ночи…
Микаэла приложила пальцы к моим губам.
— Шшш. Мне тоже понравилось. И даже больше. — Ее глаза лукаво блеснули.
— Я так долго ждал кого-то особенного человека.
Меня прорвало.
Она снова дотронулась до моих губ.
— Ты можешь думать, что хочешь, но мне кажется, что я нашла кого-то особенного человека.
Ее руки обвили меня, а губы оказались вдруг совсем близко. Ее дыхание щекотнуло мое ухо.
— Пойдем в гараж, Грег. Докажи, что прошлая ночь не была сном.
Мы занялись любовью, а потом уснули. Проснувшись, я увидел на стене тени двух фигур и приподнялся. Через открытую дверь в гараж вливался поток яркого света, а потому лица мужчин, один из которых держал в руке что-то вроде дубинки, оставались в тени.
— Бог мой, Грег, прости. Извини, я… Не думал, что ты… ну, понимаешь.
— Бен? Зак? Ребята, вас разве не учили, что перед тем как войти, надо постучаться? — Хотя они и застали меня врасплох, я не смог сдержать улыбки.
Бен, извиняясь, поднял руки. Пальцы у него, как всегда, дрожали.
— Ну и ну. Мы никак не ожидали, что найдем здесь кого-то. Думали… о, да это же Микаэла! Черт… извини, приятель. Я даже не…
— Бен, — вмешался Зак. — По-моему, нам с тобой лучше выйти, а?
Я рассмеялся и покачал головой.
— Дайте мне пару минут, хорошо?
Они вышли из гаража, и я лишь тогда понял, что дубинка в руке Зака была обрезом. Едва дверь закрылась, как Микаэла выглянула из спального мешка и погладила меня по ноге.
— Похоже, сохранить наши отношения в секрете уже не получится. Они нас застукали.
Я улыбнулся.
— Меня это не волнует.
— Меня тоже. А теперь иди, не заставляй ребят ждать. Им, наверное, хочется узнать, что с нами случилось. — Она посмотрела на мои босые ноги. — Похоже, у тебя нет другого выхода, как все же надеть те миленькие белые сандалии.
— А, черт…
После того как Бен и Зак выслушали наш рассказ от приключениях в бункере, и, в свою очередь, ввели нас в курс последних событий — ничего особенного, все полагали, что нас уже нет в живых, хотя ребята регулярно наведывались к гаражу, — мы отправились к руинам одного придорожного магазинчика. Рядом с ним находилась придорожная цистерна для воды, превращенная в нечто вроде склада одежды. Микаэла оставила себе мою тенниску, но выбросила зеленые брюки и сандалии. Она предпочтя им шорты и спортивные туфли. Она также подобрала себе джинсовую куртку, которую из-за жары не стала надевать, а просто повязала вокруг пояса. Что до меня, то, порывшись в ящике с обувью, я выудил пару коричневых рабочих ботинок, пришедшихся мне точно по ноге. Зак перебрал пару пластиковых мешков, набитых куртками и пиджаками, и, в конце концов, бросил мне какой-то пухлый сверток.
— Вот, — сказал он, — возьми. Немного попахивает, но зато размерчик как раз твой.
Кожаная куртка принадлежала, должно быть, какому-нибудь байкеру, который, наверное, гонял «харлей» уже на небесах. Она провоняла бензином, и несколько проведенных в мешке месяцев тоже не добавили ей свежести, но привередничать не приходилось. Куртка оказалась как раз по мне и была в хорошем состоянии, если не считать потертостей на локтях. Возможно, ее прежний хозяин любил помахать кулаками или просто пару раз слетал с мотоцикла на полном ходу. На спине, окруженная россыпью заплат, красовалась изрыгающая пламя голова дракона.
— Все в порядке, — сказал Зак. — Не думай, она не с мертвеца. Малыш нашел ее в одной часовне, висела там прямо на крючке. Дай ей проветриться пару часов, и запах исчезнет.