Он высунулся из разломанного шкафа, затем вытащил что‑то из него. Это выглядело похожим на колоду карт.
— Улики? — спросила она с интересом.
— Порнокартинки, — ответил он, бегло рассматривая их, — Старье. Видимо, валялись здесь еще до того, как наши бандиты выкупили это место.
Он рассмотрел еще пару штук, а затем бросил колоду обратно в глубину шкафа.
— Ну, во всяком случае, мы оставим копам что‑то забавное, на что они наткнутся при поиске.
Он вновь посмотрел на нее, казавшийся… испуганным, его глаза прятались в глубокой тени, а лицо было освещено падающим светом лишь наполовину.
— Так что случилось? — спросила она мягко, — С тобой, я имею в виду. Если ты не против рассказать, конечно.
Он пожал плечами.
— Я сам до конца не осознал, что произошло, и запаниковал. Я думаю, что, возможно, мне даже хотелось быть пойманным. Я ведь не собирался убивать этого парня. Мне просто нужен был его бумажник, понимаешь? И старина Дэдфингер с легкостью меня поймал. Ему даже не пришлось выбивать из меня признание. — Уэйн замолчал на мгновение, — Я все время плакал. Мне было шестнадцать. Я был всего лишь ребенком.
— А ты знал, что являешься алломантом?
— Конечно. И это была одна из причин, по которой я сразу отправился в Глушь, но это уже другая история. Но, так или иначе, висмут не очень‑то легко достать. Точно также, как и кадмий, это вовсе не тот металл, который валяется под каждым камнем. Что касается ферухимии, то на тот момент я не особенно много знал о ней, хотя раз уж мой отец был ферухимиком, я постепенно стал понимать, что к чему. Но для того, чтобы воспользоваться ей и запасать здоровье, мне требовалось золото.
Он подошел и сел на пол рядом с ней.
— Я до сих пор не могу понять, почему Вакс спас меня. Меня должны были вздернуть, понимаешь? Я убил хорошего человека. Даже не богача. Он работал бухгалтером. И бескорыстно помогал всем нуждающимся, если им требовалась его помощь — ну там, составить счета, или прочесть письма. Каждую неделю он составлял письма для тех шахтеров, которые сами были неграмотны, и у них появлялась возможность общаться со своими семьями, жившими в городе. Я многое узнал о нем во время судебного разбирательства. Я видел его детей плачущими. Его жену…
Уэйн полез в карман, затем что‑то развернул. Это был листок бумаги.
— Получил письмо от них несколько месяцев назад.
Они писали тебе письма? — сказал Мараси.
— Конечно. Я посылаю им половину заработка. Это кормит детей. Полагаю это имеет смысл, учитывая как я убил их отца. Один поступил в университет. — он заколебался. — Они все еще ненавидят меня. Пишут письма, чтобы я знал, что они меня не простили, что никакие деньги не вернут отца. Они правы. Но они все‑таки берут деньги, так что это стоит того.
— Уэйн… — сказала Мараси. — Я сожалею.
— Да, я тоже. Некоторые ошибки, так или иначе, нельзя исправить сожалением. Не можешь, что бы ты не делал. С тех пор я не в ладах с оружием. Моя рука начинает трястись, если держу оружие, дергаться, как чертова рыба, вытащенная на камни. Не забавно ли это? Как будто моя рука начинает думать сама по себе.
Со стороны лестничного пролета послышались шаги, и через несколько секунд в помещение зашел Ваксиллиум. Он удивленно поднял бровь, увидев их двоих, сидящих на полу.
— Видишь ли, — сказал Уэйн, — У нас тут задушевная беседа. Не ломай атмосферу.
— Да я и не собирался. — сказал Ваксиллиум. — Я поговрил с местными попрошайками. Исчезающие перемещали что‑то большое взад — вперед из здания в баржу на канале. Они делали это несколько раз, всегда ночью. Кажется эта штука больше по размеру, чем обычный груз, подозреваю, какое‑то оборудование.
— Ух — сказал Уэйн.
— Несомненно ух, — сказал Ваксиллиум. — Что у тебя?
— Я нашел коробку из‑под сигар, — сказал Уэйн, держа ее в руках, — О, и еще больше динамита. На случай, если тебе понадобится прорыть новый канал или что‑то в таком духе.
— Дай ее мне, — просил Ваксиллиум, — Она может оказаться полезной.
Он взял коробку.
— Еще есть несколько порнокартинок, — заметил Уэйн, указывая на буфет. — Хотя они так выцвели, что с трудом можно различить самые интересные детали. — Он заколебался. — Но у дам нет пушек, так что ты все — равно вряд ли заинтересуешься.
Ваксиллиум фыркнул.
— Коробка из‑под сигар дорогая, — сказала Мараси, поднимаясь. — Маловероятно, что принадлежит кому‑то из обычных воров, если только они не украли ее у кого‑то. Но взгляни. Кто‑то написал несколько чисел на внутренней стороне.
— И в самом деле, — сказал Ваксиллиум.
Он сузил глаза, затем взглянул на Уэйна, который кивнул.
— Что? — сказала она. — Ты что‑то знаешь?
Ваксиллиум передал коробку Уэйну, который попытался засунуть ее в карман своего пальто. Она оказалась слишком большой для этого.
— Тебе доводилось слышать имя Майлза Дагуотера?
— Конечно, — сказала она, — Майлз Стожизненный. Он блюститель закона в Глуши.
— Да, — мрачно ответил Ваксиллиум, — Пойдемте. Полагаю, для нас самое время отправляться в путь. А пока мы будем ехать, я поведаю тебе несколько историй.
Глава 11
Майлз встал у перил и закурил сигару.
Он затянулся несколько раз, ***что бы раскурить сигару***, а затем медленно выпустил поток едкого дыма из губ.
— Мы заметили их, босс, — сказал подходящий Тарсон. На его руке была повязка; большинство людей досих пор валялись бы в кровати после того когда бы их подстрелили, так же как Тарсона.
Но Тарсон был Убийцей(свинцовая рука) и кровным Колоссом. На нем все заживает быстро.
— Где? — спросил Майлз, смотря вниз и рассматривая монтаж нового пристанища. Помимо Тарсона, здесь с ним был Зажим, третий в команде.
— Они в старом литейном заводе, — сказал Тарсон.
Он все еще носил шляпу Уэйна. — Говорили с нищими там.
— Надо было бросить многих из них в канал, — проворчал Зажим, скребя шрам на шее.
— Я не собираюсь начинать убивать нищих, Зажим, — сказал Майлс тихо.
Он носил пару алюминиевых револьверов; они блестели в электрическом освещении большого зала.
— Ты был бы удивлен тем, как быстро кое‑кто смог бы заиметь неприятные последствия; поверните низший слой города против вас, и все виды неудобной информации найдут путь к констеблям.
— Да, конечно, — сказал Зажим. — Конечно. Но, я имею в виду, те нищие… они увидели вещи, босс.
— Вакс все равно бы догадался, — сказали Майлс.
— Он как крыса. Везде, где меньшее всего желаешь этого, ты обнаружишь его. В некотором смысле, это делает его предсказуемым. Я предполагаю, что ваши взрывные ловушеки надежное средство, хоть вы и обещали, что они будут неэффективны?