Читать интересную книгу Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

— Уже в понедельник, дорогая Жижи, всего через три дня, — сказал премьер-министр со спокойной и глубокомысленной улыбкой, — многие из нынешних экономических проблем начнут сходить на нет. Можете быть уверены, что мы с Анри вернем Франции ее былое величие!

На улице, напротив особняка управляющего Банк де Франс, был припаркован фургон. Сидящий в нем человек держал в узловатых пальцах направленный микрофон. Рядом с ним стояла на треноге видеокамера, нацеленная на окна в библиотеке. Человек находился в салоне не один — его напарник, мужчина с седеющей шевелюрой, склонился над панелью с тумблерами, стараясь максимально улучшить качество звука. Оба были возбуждены, и недаром: перед этим в течение трех часов, пока компания обедала, им не удалось записать ровным счетом ничего, поскольку окна столовой были наглухо зашторены. Только после того как хозяева и гости перешли в библиотеку, они смогли наконец приступить к работе.

На противоположном, левом берегу Сены, в своей квартирке на рю де Арп, не обращая внимания на крики расходившихся после демонстрации студентов, доносящиеся с улицы, Шантель Жуайо читала материалы, раздобытые Морисом Арлем. Пот струился с нее градом, голова кружилась. Лишь в час ночи она заставила себя отложить документы. Постелив постель, она приняла успокоительную таблетку, так как чувствовала, что иначе ей не заснуть.

Уже в кровати она постаралась распланировать следующий день. С утра ей предстояло провести четыре часа в анатомическом театре, затем, надев белую футболку и брюки, она должна была заступить на работу в оздоровительном центре. Шантель напряженно размышляла, как ей проникнуть в кабинет главного врача. Она всерьез решила ознакомиться с содержимым ящика с маркировкой MK-ULTRA.

Не замеченный шумными группами веселящихся студентов, человек среднего роста, без особых примет спрятался в проеме темной арки у дома, где жила Шантель. Он наблюдал за ее окнами. Как только в них погас свет, человек направился к ближайшему телефону-автомату, он шел осторожной, скованной походкой и старался держаться в тени. Набрав номер, он коротко доложил о результатах наблюдения.

— Хорошая работа, дружище, — послышался в трубке голос его шефа. — Сможешь раздобыть копию записей врача?

Закончив разговор, незнакомец продолжал наблюдать за домом Шантель в течение еще двух часов. Когда улицы окончательно опустели, он, прихрамывая, поднялся по лестнице, подошел к ее двери и прислушался. В его движениях была спокойная уверенность, казалось, каждый его шаг был тщательно продуман. Он отпер дверь отмычкой, прислушался к дыханию Шантель в спальне и, увидев на столе документы, осветил их лучом инфракрасного фонарика, убедившись, что это было именно то, что он искал. Затем быстро перефотографировал их и бесшумно покинул квартиру, быстро растворившись в темноте узких улочек старого Парижа.

Глава 32

В этот же день около десяти часов вечера Хьюз и Банни Бремнер сидели у телевизора в своем уютном особняке, ни ей, ни ему не было никакого дела до премьеры фильма одного из племянников начинающего кинорежиссера. Банни исподтишка поглощала шестую порцию шотландского виски со льдом. А ее мужу было не до одурманенной алкоголем жены и какого-то дурацкого фильма.

Хьюз был погружен в чтение доклада Сида Уильямса, касающегося Лукаса Мэйнарда и Лесли Пушо. Из доклада следовало, что Мэйнард мертв, а собранные им документы уничтожены. Дело не стоило бы выеденного яйца, но подружка покойного исчезла. Пришлось повозиться, пока по номеру машины установили ее адрес. Единственное, что удалось обнаружить в квартире Лесли Пушо в Арлингтоне, — это открытый и совершенно пустой сейф, задвинутый под кровать. Хозяйка покинула квартиру недавно — сигаретный окурок, оставленный ею в пепельнице, еще дымился. Возникал естественный вопрос: зачем она возвращалась домой после гибели Мэйнарда?

На полу лежала ксерокопия одной из страниц сверхсекретных материалов, касающихся корпорации Стерлинга О’Кифа. Все стало на место, на листе были проставлены число и время — ксерокс сделали в этот же день утром. Тут сработал рефлекс журналиста, привыкшего датировать все бумаги. Короче говоря, становилось ясно, что чертовка сняла копию с документов Мэйнарда.

Сид действовал оперативно: один из людей продолжал наблюдать за ее домом, в редакцию «Вашингтон индепендент» была отправлена женщина, а сам он во главе целой группы прочесывал федеральный округ, а заодно и штаты Виргиния и Мэриленд. Имя и данные водительских прав Лесли Пушо ввели в компьютеры Лэнгли и в федеральную базу данных полиции, а также в ЭВМ всех компаний, так или иначе связанных со «Стерлинг О’Киф энтерпрайсиз». Теперь можно было надеяться: если шефу «Мустанга» повезет и Лесли, скажем, арендует машину в «Голд стар рент-э-кар», тогда можно будет легко выйти на нее и уничтожить и ее саму, и бумаги.

Бремнер взглянул на супругу. Мысль о том, что теперь, после стольких лет позора и унижений, он может спокойно сидеть с ней в одной комнате, поддерживая иллюзию семейной гармонии, успокоила его.

В молодости ему очень нужны были ее деньги. К моменту, когда Хьюз появился на свет, богатство семьи Бремнеров превратилось в легенду. В свое время опасение, что его могут просто-напросто вышвырнуть из этого пятидесятикомнатного особняка, приводило его в неистовство — это был бы конец света, конец всей жизни. Поначалу, женившись на Банни, он надеялся, что время возьмет свое и она изменит условия брачного контракта, согласно которому в случае ее смерти он получил бы в свое распоряжение средства, дававшие возможность лишь для весьма скромного существования.

У них не было детей, и все свое состояние Банни завещала своим племянникам. Ничто не могло смягчить ее — в денежных вопросах она, как и ее отец, была непоколебима. В те времена, когда она еще любила мужа, Банни в ответ на его жалобы и просьбы давала обнадеживающие обещания. «В следующем году я обязательно сделаю все, что ты просишь, милый, — говорила она. — Нужно только решить вопрос с имуществом деда». На следующий год все повторялось снова, правда, с другими оговорками.

Потихоньку любовь перешла в ненависть, она перестала церемониться и часто кричала:

— Ты мот! Я и так позволяла тебе слишком много. Почему я должна содержать тебя, когда ты со мной так по-свински обращаешься?

— Потому, дорогая Банни, что я нужен тебе ничуть не меньше, чем ты мне, — отвечал в таких случаях Хьюз Бремнер.

Когда в вопросе о деньгах наступила полная ясность, он, как ни странно, разом успокоился. Еще более циничным и невозмутимым он стал, когда на его счетах в налоговых заповедниках Люксембурга и Каймановых островов скопилось полмиллиарда долларов. Теперь операция «Величие» должна была дать ему то, о чем подавляющее большинство людей не могло даже мечтать.

Бремнер потер глаза. Он сильно устал, а в таких случаях его сходство с портретом неправедно обогатившегося предка становилось явным — те же впалые щеки, тот же тонкий, далеко выступающий вперед нос, тот же холодный взгляд. Шеф «Мустанга» откинулся назад и прикрыл веки.

Внезапно он почувствовал на себе взгляд Банни. Ее заплывшие глазки, почти пропавшие на одутловатом лице, сверлили его с подозрительностью и ехидством.

— Закрой рот, Банни, у тебя слюни текут, — съязвил он.

— Мерзавец. Что это ты там такое задумал?

— Просто поразительно, ты еще в состоянии хоть что-то соображать, — усмехнулся Бремнер. — Увы, мне очень неприятно разочаровывать тебя, но я ничего такого не «задумал», как ты изволила выразиться. Тем не менее благодарю за проявленное ко мне внимание, возможно, это будет меня стимулировать.

— Ублюдок, — изрекла Банни и отхлебнула порядочный глоток своего неизменного виски со льдом.

Затрещал телефон. Это наверняка звонили Хьюзу — немногие из друзей Банни, еще продолжавшие с ней общаться, прекрасно знали, что к этому времени она уже успевала влить в себя столько спиртного, что разговаривать с ней не имело смысла. Бремнер снял трубку и услышал голос Гордона Тэйта.

— Извините за беспокойство, сэр. — Гордон, как всегда, говорил спокойным, деловитым тоном. — Я звоню из Денвера. Флоресу и Уокер опять удалось уйти.

При этих словах Бремнер едва не вскочил.

— Что произошло? — Его голос был ледяным и спокойным.

Гордон быстро и коротко рассказал, как было дело:

— Наши люди обнаружили нас в ангаре только через пять часов. Мы проследили путь Ашера и женщины до складов «Интернэшнл кейтеринг». Там нам сказали, что их повез куда-то на грузовике менеджер компании. Вероятнее всего, они сели в один из самолетов, но мы не знаем, в какой именно. С того момента, как нас связали, компания загрузила их целых тридцать шесть штук, а менеджер куда-то запропастился.