Читать интересную книгу Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

— Шантель, — шепотом сказал кто-то.

Оглянувшись, она увидела Мориса — маленького и щуплого, одетого, как и все работники центра, в белые футболку и брюки. Он выглядывал из-за спины главного врача, стоящего в дверях в длинном белом халате. Эта пара так вместе и двигалась по комнате — впереди высокий доктор, а за ним Морис-Мышонок. Выглядело это настолько забавно, что Шантель с трудом подавила смешок.

Доктор проверил капельницу, через которую в кровь спящего пациента поступали питательные вещества.

— Еще пять минут, Морис, — сказал он. — Потом капельницу уберете. Когда он проснется, дайте мне знать.

Доктор вышел, а Морис уселся на табурет и принялся наблюдать, как работает Шантель. Теперь она массировала премьеру мышцы брюшного пресса. Белое полотенце, наброшенное на тело пациента в виде набедренной повязки, дрогнуло и поползло вверх.

— О, Шантель, противная девчонка, ты заставила возбудиться великого государственного деятеля.

— Тише, Морис. Тебя кто-нибудь услышит.

— Вот счастливчик! — продолжал он. — Сколько я уже прошу тебя сделать со мной что-нибудь подобное.

Это была их обычная шутливая болтовня, и хотя в отличие от Мышонка подобные шутки никогда не доставляли Шантель удовольствия, она не останавливала его. Она хорошо относилась к Морису. Он был добрым существом, ни разу не сказавшим никому грубого слова, очень внимательный к посетителям центра. Эта пикировка позволяла ему на какое-то время отвлечься от своего незавидного положения.

— Босса из Банк де Франс массируют в соседней комнате, и он храпит как сапожник, — сообщил, болтая ногами, Мышонок. Он имел в виду управляющего банком Анри ле Пети. — Тот должен был прийти в полдень, но из-за какого-то важного совещания опоздал.

Шантель вынула из холодильника пакет со льдом и разложила его на покрывавшем чресла премьер-министра толстом полотенце, полотенце быстро вернулось в первоначальное положение. Шантель потерла руки, согревая их.

— Ты жестокая женщина, Шантель, — пискнул Мышонок.

— Вовсе нет. Просто реальность гораздо сильнее фантазий, — засмеялась она, убирая с тела министра лед.

— Нет, ты жестокая! Ты разбиваешь мое сердце!

Она улыбнулась и стала втирать эвкалиптовое масло в мышцы передней поверхности бедра.

Мышонок посмотрел на часы, отсоединил капельницу и направился было к своей табуретке, но потом, передумав, прикрыл плотно дверь и лишь тогда удобно уселся.

— Шантель, мы можем минутку поговорить серьезно?

Она подняла на него глаза:

— Конечно. В чем дело?

— Меня беспокоят некоторые вещи. Поскольку ты студентка медицинского вуза, я хочу кое-что спросить у тебя. Мне кажется, что клиенты, посещая наше заведение, через какое-то время начинают меняться, причем не только внешне. Ты никогда не замечала, что они меняются и внутренне, начинают себя по-другому вести?

— Конечно, замечала, но, по-моему, в этом нет ничего удивительного. Доктор ведь объяснял, что, приходя в наш центр, люди не только совершенствуют свою физическую форму, улучшается и их отношение к жизни. Этим наш центр и отличается от других, поэтому мы так избирательны в клиентуре, Разве это плохо?

— Не могла бы ты оказать мне одну услугу, Шантель? — продолжил Мышонок, с его лица не сходило встревоженное выражение. — Я скопировал кое-какие записи в кабинете врача. Попробуй-ка в них разобраться. У тебя это получится куда лучше, чем у меня.

— Морис!

— Тише. Я все понимаю. — Он махнул рукой. — Я же не о себе забочусь. Если я не прав, значит, придется мне в первый раз за двадцать три года исповедоваться.

— Так о чем эти записи? — спросила Шантель и улыбнулась.

— О каком-то эксперименте, который проводится на наших клиентах. Все документы хранятся у доктора в его кабинете, в ящике с надписью MK-ULTRA. Давай, когда у тебя закончится смена, встретимся в кафе «Жюстин», я передам тебе мои копии. Приходи, пожалуйста, Шантель, ладно?

Несколько секунд она колебалась: не хочет ли Морис на самом деле просто затащить ее в кафе и провести с ней вечер, но в маленьких глазках Мышонка она не увидела ничего, кроме искреннего беспокойства.

— Конечно, я обязательно приду, — ответила она.

Была уже полночь. Званый обед из блюд классической французской кухни, который Анри ле Пети давал в своем особняке на рю де Гренель, закончился. Жена хозяина, мадам ле Пети, премьер-министр Винсан Вобан, мадам Вобан и еще двое приглашенных проследовали за Анри в библиотеку, чтобы завершить трапезу коньяком и кофе. Анри, управляющий центрального банка страны — Банк де Франс, был человеком богатым, влиятельным, консервативным и в то же время живым и жизнерадостным.

— Нет, нет! — восклицал он горячо, но добродушно. — Человеческое тело — это все равно что политическая система, система противовесов, одна ветвь власти контролирует другую!

Анри засмеялся собственной шутке, ожидая, пока гости пройдут в библиотеку и разместятся. У него было на редкость хорошее настроение, уверенность в себе не покидала банкира, а ответственность, являющаяся неизменным атрибутом его положения, с каждой минутой беспокоила его все меньше.

— Это ваш оздоровительный центр сделал из вас такого живчика? — спросила Жижи Деван, хозяйка самого престижного в Париже салона мод. — Вы посещаете его ежедневно вот уже в течение года, и вас не узнать. Кстати, нельзя ли и мне там подлечиться?

Анри переглянулся с премьер-министром Вобаном — руководству центра не нравилось, когда пациенты пытались ввести в круг клиентов своих знакомых.

— Видите ли, дорогая Жижи, — сказал премьер, остановившись у огромного, сложной работы камина и поставив на него свой бокал с коньяком. — Мы были бы очень рады, если бы вы стали посещать оздоровительный центр. Но, к сожалению, туда можно попасть только по специальному приглашению. Поэтому мы порекомендуем вас врачу, который решает все эти вопросы.

По мнению Анри ле Пети, тридцатипятилетняя Жижи с ее густыми волосами цвета платины, великолепной розовой кожей и сияющими глазами вряд ли нуждалась в омоложении или снятии накопившегося стресса.

— Полагаю, вы тоже хотели бы присоединиться к нам, Шарль? — спросил Анри, чтобы не показаться невежливым.

Шарль ла Мари владел контрольным пакетом акций строительной фирмы, сооружавшей дамбы, мосты и электростанции по всему миру. Он отрицательно покачал головой и поднял свой бокал:

— Благодарю, но лично я черпаю жизненную энергию вот отсюда. Что же касается Жижи, то, конечно, она едва стоит на ногах — причем заверяю вас, на очень хорошеньких ногах — и потому действительно весьма нуждается в медицинской помощи.

Жижи шлепнула его по руке, и гости, благодаря великолепному обеду и приятной беседе пребывавшие в хорошем настроении, снова засмеялись.

— Жаль, что Филип Пакэн не посещал ваш чудотворный оздоровительный центр, — шаловливым тоном заявила Жижи. — Тогда он наверняка был бы еще жив.

— И был бы премьер-министром, — с коварной улыбкой добавил Шарль.

— Это не принесло бы пользы Франции, — быстро проговорила мадам Селест Вобан.

Премьер-министр заглянул в свой опустевший бокал и подошел к антикварному столу времен Наполеона III, чтобы снова его наполнить. Анри ле Пети знал, что Винсан Вобан испытывал странное чувство вины в связи со смертью своего более молодого политического конкурента. Поэтому, стараясь уйти от неприятной темы, он заявил, глядя на Жижи и Шарля:

— Слава Богу, что у Винсана хватает ума следить за собой. Он начал посещать оздоровительный центр еще до того, как у Филипа Пакэна случился инфаркт. После этого многие, в том числе и я, стали больше заботиться о своем здоровье. Так что, как видите, нам повезло. Наш новый премьер приступает к решению проблем раньше, чем они возникают!

— Кстати о проблемах, Винсан. — Жижи сделала невинные глаза. — У меня в салоне настоящий переполох. При таких высоких налогах, продолжающемся спаде и общей негативной ситуации мой бизнес того и гляди пойдет ко дну.

— Ну конечно, недаром вы так взволнованы! — подхватила мадам ле Пети, в комическом ужасе подняв свои безупречной формы брови. — Ежегодная чистая прибыль в миллион франков — это, конечно же, совершенно недостаточно!

Жижи обвела комнату взглядом в поисках сочувствия, но поддержки не нашла.

— Мои доходы могли бы быть гораздо выше, если бы клиентура чувствовала хоть какую-то стабильность.

Покачав головой, Анри снова переглянулся с Винсаном. Они разработали и собирались в ближайшее время осуществить дерзкий план, который в случае успеха возвращал Франции ее финансовое могущество и положение одной из самых мощных экономических держав Европы. Конечно, чьи-то интересы при этом должны были пострадать, но решительные действия всегда сопровождаются определенными издержками.