– Ты хочешь пойти на открытое противостояние с императором?
– Нет. Я поговорю с ним перед церемонией. Надеюсь, мы договоримся.
– Я хочу покинуть дворец, – схватив Кейджи за рукав, выпалила, пряча глаза. – Здесь меня постоянно пытаются убить. Это опасно и …
– Хочешь бросить меня? – в голосе Кейджи засквозило презрение.
– Вспомни, ты сам сказал, я притягиваю неприятности… и смерть…
– Не ты пустила стрелу в Юкайо! И не ты виновата. Это было его решение. И Даичи его поддержал. И валить эту вину на тебя – бессмысленно и глупо. Я не позволю…
Осторожно обняла друга, успокаивая его и себя.
– Я не позволю тебе уйти, – тихо закончил он.
Я закрыла глаза, принимая ответ.
Охотник на демонов
Она запретила подходить к тебе. Она запретила говорит с тобой. Она запретила смотреть твою судьбу.
Но запретить мне испытать тебя она не может.
Есть верный способ, я ведь поверил, что ты мне ровня. Яд, который действует лишь на демонов. Если в тебе душа черна, ты откроешь истинный лик, если чиста, умрешь без мук.
Выбор только за тобой.
38. Косвенные доказательства
На церемонию меня, все-таки, не пустили. Пышные проводы младшего Фудзивары собрали толпу горожан и множество знати. Белыми цветами был украшен весь город. А отпевание длилось три недели. Все это время люди приходили в храм и приносили белые цветы. Над входом в поместье и над каждым павильоном реяли белые полотна ткани. Как огромные паруса развивались они на ветру.
В один из дней поминовения Кейджи привел меня в покои императора. Поздним вечером, под покровом сумерек мы пересекли порог павильона, незамеченные. В личном кабинете правителя нас ожидали Фудзивара Даичи, его дед – Хидэёси Сога и доктор Со.
При моем появлении, император отвел глаза, а старший Хидэёси наоборот, устремился ко мне.
Я, как полагается, растянулась на полу со словами
– Благословенного пути, великий правящий император. Благословенного пути, Хидэёси–сама, доктор Со.
– Твоя невиновность доказана, – сказал Хидэёси.
Я восхищенно уставилась на него.
Главный монах Ямато, а по совместительству еще и главный преступник взял мою руку, отвернул рукав, размотал бинт и осмотрел ранки. Отметины гноились и до сих пор сильно чесались.
– Да, это яд листоеда, – надавил, потер, растер, лизнул, а потом спросил:
– Наложница Кён, вы, ммм, была ли у вас моча черного цвета?
Я аж руку выдернула. Покраснела и выдавила утвердительный ответ.
– Да, и у вашего человека были такие же симптомы, – радостно пропел Хидэёси. – Доктор Со…
Доктор поклонился и сказал, обращаясь к императору:
– Да, мы осмотрели его, температура, трудно дышать, лихорадка. Черные, кхм, выделения. Этот человек умирает. Но у господина Хидэёси есть противоядие. Мы сегодня дали ему выпить…
Кейджи не нашел яд у прорицателя, но Хидэёси старший, как настоящий профессионал своего незаконного дела, смог выделить пару ядов со схожими симптомами. А травили они нашего несчастного лжемонаха, так и запертого на окраине столицы. Бедный человек.
– Яд личинок листоеда очень опасен. Эти жуки откладывают яйца на стеблях священного ладонного дерева. Затем покрывают свои яйца своими собственными экскрементами, которые затвердевают, превращаясь в защитную броню. После вылупления личинки зарываются на метровую глубину, где делают себе кокон из песка и могут пролежать так несколько лет, прежде чем закончить превращение в жука. Ниндзя ищут эти личинки в земле, чтобы выдавить из них опаснейший в мире яд. Он дорог, редок, даже малая доза заставит человека умирать в долгих муках, – вещал в это время Хидэёси старший. Как все пожилые люди, он оказался склонен к ораторству. Мы терпеливо вникали. – Этот яд из моих запасов. Обычному человеку его не достать. Самое интересное, как вы выжили, наложница Кён, без противоядия?
Мне вспомнились тени вокруг и языки пламени. Могли ли души умерших вытянуть из моего тела яд?
– Но ведь мы доказали, что Сакаи Дано пытался убить Амай! – вклинился Кейджи. – Его надо арестовать и допросить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Поздно, – внезапно подал голос император, – этот человек бесследно пропал.
– Он не призрак – мои люди найдут его, – самоуверенно сказал Хидэёси старший. – Мои люди опознали вора, пытавшегося украсть меч и отпечатки из покоев императора. И выяснили, что нанял его человек, очень похожий на Сакаи Дано. Не понятно насчет семьи умершего, они находятся в безопасности в другом городе. Но последним с ним разговаривал именно лысый человек в странной одежде.
Даааа, Тоношено Ичиро явно пора сдать свои полномочия.
– Сакаи Дану – человек Иэясу, – гневно выплюнул Кейджи.
А мне стало интересно, если меня оправдали, я могу остаться во дворце? Или лучше не стоит?
– Если враг рядом, его планы лучше видно, – медленно проговорил Император. – Яда у самого Сакаи мы не нашли. Так что все эти улики – косвенные. Если поймаете его, сначала допросите. А потом уже убивайте. Его вина еще не доказана. Мне нечего предъявить советнику. Ищите реальные доказательства. Пути вам открыты, – Даичи устало вздохнул и окинул меня долгим взглядом, давая вспомнить свой приказ покинуть дворец. – Разрешаю тебе принести клятву в храме. Кровью поклянешься, в своей невиновности.
Я тихо кивнула, соглашаясь. Еще не знаю, как, но с меня хватит этих тайн и интриг.
***
Кейджи привел меня в храм тайком, скрывая под покровом паланкина. Император, его мать и жена уже находились там. В присутствии императорской семьи я принесла еще одну клятву, пролила кровь на белый алтарь у ног Будды. И поклялась, что не являюсь помощницей Маары.
Мои клятвы были встречены презрением и холодностью.
Мать винила меня в гибели сына. Брат – в гибели младшего брата. Жена императора презирала меня за то, что – наложница.
Покидая храм, я думала о том, как странно повернулась моя жизнь. Не сама ли я загнала себя в ловушку?
Иногда, не стоит лезть не в свое дело.
***
– Можно мне поехать с тобой?
– Куда? – удивился Кейджи. Мы возвращались во дворец, неспешно. Он ехал рядом с паланкином, запретив поднимать ткань. Меня оправдали. Смерть мне не грозит. Но благодаря ужасным слухам – весь город ненавидел меня. У дворца собирались десятки человек и кричали:
– Утопить Маару! Спасем дворец от одержимой!
Это было страшно. Угроза быть сожженной, как ведьма, догнала меня из моих детских страхов. Только тут топили, а не сжигали. Дерево берегли.
– На войну.
– Зачем?
– Я не хочу оставаться во дворце. Без тебя, тут мне нечего делать.
– Это очень опасно.
– Плевать. Здесь опаснее.
– Нет, – категорично отрезал Фудзивара Кейджи. – Если Судзумия узнает, что я тебя с собой беру, тоже засобирается. И не отпустит меня. А ее я опасности подвергать не могу.
– Но…
– Так будет лучше. Обещай мне, что дождешься моего возвращения.
Да что ж такое-то?!
– Обещаю.
***
Уехал Кейджи через неделю. Строго настрого запретив мне сбегать из дворца и попросив стеречь Судзумию и ребенка.
Как я могла это сделать, если его жена считает меня врагом?!
Меня накрыла апатия и депрессия. Доктор Со сказал, что это последствия отравления.
Потихоньку я собирала вещи и подсчитывала финансы. Выходило, что, сбежав из дворца, я смогу скромно жить около года. За год я смогу остепениться и найти небольшой заработок.
От поспешного бегства останавливало только обещание, данное Кейджи. Ни оправдание отцовской фамилии, ни развитие демократии в отдельно взятой империи меня больше не интересовало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Конечно, во всю шли испытания пороха. Мы экспериментировали с разными емкостями, додумались утрамбовать полученный порошок в маленькие цилиндры из тонкой коры. Я несла в эту страну не развитие, а военную мощь.
Чтобы получит доступ к испытаниям на военном полигоне, пришлось идти на поклон к императору. Даичи, уже обработанный Ватару, согласился быстро. Но глянул на меня так, что ноги одеревенели.