— Вот ты гад! — воскликнула обиженно. — Не представляешь, как меня трясло, когда осознала, что чуть не растеклась лужицей в объятиях герцога'. А ты еще и морок побрил зачем-то. Вот сейчас, если вспомнить, ощущения реально были, как будто с тобой целуюсь. Кстати, что ж ты после поцелуя-то морок не скинул?
— Я ведь, кстати, чуть не скинул. Но ты так стремительно убежала.
— Ладно. Ну а кто из вас угрожал тебя убить?
— Убить? — лицо Грэя вытянулось.
— Ну, да. Если буду хотя бы смотреть в твою сторону.
— Что за бред?! — его взгляд потемнел, а глаза заголубели. — Почему ты не рассказала мне сразу?
— Да потому что альфой был он, а не ты, — разозлилась я на его непонятливость.
— И я боялась за тебя! Думаешь, я просто так согласилась переспать с этим уродом?! Просто так терпела все его издевательства и унижения?! — впрочем, мои последние слова потонули в его крике:
— Что?! — он вскочил на ноги, перевернув стол. — Переспать?! И ты переспала?
Мужчина навис надо мной взбешенной громадой. Грудь вздымалась, как кузнечные мехи. Ледяные глаза метали молнии. Кулаки стиснуты.
На миг мне стало страшно.
Но это же Грэй, а не чокнутый Юлидар. Он ведь никогда не тронет женщину. Даже если та сделала то, что ему не понравилось.
— Грэй, можешь злиться, но твоя жизнь мне дороже, — ответила я уклончиво, решив выяснить его реакцию.
Мужчина глухо зарычал, и его кулак врезался в стену за моей головой. Если там вмятина, вот, честное слово, заставлю ремонт делать. Будет в следующий раз думать, как кулаками махать!
— Я его убью! — прорычал Грэй, занеся кулак, чтобы теперь двинуть им по столу, только стол уже лежал на полу. Поэтому вместо удара мужчина поднял его на ножки.
— Но Влада, зачем?! — выдавил он, скрипя зубами. — Поклянись, — он взял в ладони мою голову и пристально посмотрел в глаза, — что впредь никогда не будешь принимать такие решения одна. Ты должна была рассказать мне!
— Рассказать?! — воскликнула я. — А ты бы, на моем месте, рассказал? Ты бы не боялся за мою жизнь? Не забывай, что тогда альфой для меня был он, а не ты!
— Ты совсем не веришь в меня? — в голосе мужчины явственно слышалась боль.
— Считаешь, что я не способен защитить тебя и даже самого себя? — в синих глазах вспыхнуло пламя упрека. — Но, к твоему сведению, однажды я уже справился с альфой.
— С каким еще альфой? — опешила я. — Или ты о Юлидаре? — закралось у меня подозрение.
Грэй кивнул.
— В своей безнаказанности скот возомнил, что может издеваться над окружающими вечно. Только когда он стал смаковать подробности, как убивал моих братьев, от ярости мне просто снесло крышу. Я перекинулся и бросился на него. Мы дрались. Я мало что соображал, одно знал точно — в живых останется только один из нас. В итоге победил я.
Лишь тогда до меня дошло, что натворил. Юлидар мертв, а я еще не достиг возраста совершеннолетия. To есть, моей силы может не хватить на поддержание Ледяного замка. За мою вспышку гнева могут поплатиться жизнями сотни тысяч людей в Афакане.
Наши сбежались на шум драки, но слишком поздно. Все, что им осталось — попытаться поддержать меня. И они старались, говорили, что желание убить Юлидара давно возникало у всех чуть ли не каждый день. Что мы справимся, все будет хорошо. Кто-то предложил проводить ритуалы поддержания Зимнего дворца ежедневно. Но, к счастью, моей силы хватило и без этого.
Грэй замолчал и распрямился, уставившись куда-то в стену.
Я видела, что ему до сих пор тяжело вспоминать о том, что сделал. Нет, не о смерти Юлидара — о том, что убил его, Грэй определенно не жалел. О собственной безответственности — о том, что, поддавшись гневу, едва не погубил ни в чем неповинных людей.
Но ведь если он не достиг совершеннолетия, значит, был еще очень молод. Скорее даже, юн. А юности свойственна импульсивность. На него вообще слишком рано свалилось бремя альфа-ответственности.
Я нежно тронула его за запястье:
— Грэй, не кори себя. Все ведь обошлось.
— А с тобой — нет, — он снова наклонился ко мне. В синих безднах боль плескалась через край.
— Со мной тоже обошлось, — я погладила его по руке. — Ничего не было. Не стану отрицать, что я пришла к нему спальню. Однако перед этим хорошо подготовилась. Наелась лука, чеснока, еще и обмазалась луковым соком. Рядом со мной находиться было невозможно, не то, что захотеть. К тому же очень вовремя приехали короли, и «герцога» вообще не оказалось в спальне.
Он улыбнулся и ласково коснулся моих губ:
— Ты у меня умница. Кстати, чесноком от тебя немного пахнет до сих пор.
— Да? — изумилась я. А Аринэль вроде осталась вполне удовлетворена результатом действия их с братом снадобья.
Грэй опять улыбнулся и еще раз поцеловал:
— У Аринэль обоняние не волчье. Но все-таки пообещай мне, что больше не будешь брать на себя мужскую роль.
— To есть, не жрать лук с чесноком? — съязвила я.
Он засмеялся, но покачал головой:
— Не увиливай.
Я шумно выдохнула. Не нравилась мне столь размытая формулировка клятвы. Шовинисты, например, утверждают, что и думать не женское дело.
— Хорошо, я обещаю, что больше не буду ничего держать от тебя в тайне. И решать проблемы мы будем вместе.
— Ладно, — согласился он, пряча раздражение.
Да-да, дорогой, а ты что, думал — тебе досталась бессловесная самочка?!
Но Грэй уже сменил тему:
— Я одного не понимаю, какого демона Ломпэйн вообще затеял все это?!
— Не знаю, — я пожала плечами. — Однако запугивал он меня старательно.
— Разберемся, — протянул Грэй, и его мрачный взгляд явно не сулил графу ничего хорошего.
А мне вмиг вспомнилось, как Ломпэйн наезжал на Илвирэля. Кстати, ведь было очень похоже на то, что я наблюдала в библиотеке в исполнении «герцога». Вот козел!
— И когда ты лежал в кровати после ранений, в образе герцога тоже заходил Ломпэйн? — на всякий случай уточнила я.
Грэй кивнул.
— Как все-таки твое имя? — очень своевременно поинтересовалась я. Но лучше уж поздно, чем никогда.
— Рагрияр. Но ты можешь по-прежнему звать меня Грэем. Сокращенно меня всегда называли именно так.
— Грэем? Не Яром? — удивилась я.
— Нет, Яр — это сокращение от Яртана.
Теперь понятно, почему Агардэн назвал герцога Яром — это же он к Ломпэйну обращался, которого Яртаном и зовут. Итак, отшлепать меня хотел этот же придурок. Ох, чувствую, Ломпэйна ждет звездец. Что ж, поделом!
— А Настя-то кого ж ублажала? Знаю, что не тебя — ты в этот момент со мной был. А с ней — кто?
— Ломпэйн. Кому еще могло прийти в голову затащить в постель эту гадину!
— Интересно, Юлидар тоже затащил бы ее? — полюбопытствовала я.
— Во всяком случае, он тоже был не из брезгливых, — Грэй криво ухмыльнулся.
— Вот, кстати, уж извини, но Ломпэйну Юлидар удавался явно лучше, чем тебе. От герцога в его исполнении меня реально тошнило, — я не удержалась и погладила кончиками пальцев его щеку. Он все еще стоял надо мной, опершись одной рукой на спинку моего стула, а другой — на стол. — Ну а кто требовал показать ему грудь?
— поинтересовалась я, вновь строго сводя брови. В ответе почти не сомневалась, но все же хотелось убедиться.
— На том конкурсе меня замещал Ломпэйн. Идею испытания я позаимствовал у Юлидара. Он, кстати, заставил невест показать не только грудь, а полностью раздеться перед ним. Естественно, на отборе остались лишь те, кто выполнил условие.
— Грэй, ты даже не представляешь, как я рада, что этого ублюдка-герцога не существует на самом деле!
— А как я рад, что его больше нет!
Он прильнул к моим губам. Сильные руки заскользили по телу. Я обвила его руками за шею. Кровь закипела моментом.
Но он вдруг отстранился и сел обратно на свой стул. Вероятно, вопрос «что случилось?» застыл у меня в глазах.
— Влада, проклятье ведь существует, — заговорил он даже как-то отстраненно. — И лежит оно на мне, а не на мифическом «герцоге». Ты должна это понимать.