В коридор выскочил разъяренный белый волк. Оскаленная пасть и совершенно безумный взгляд.
— Грэй, нет! — жалобно проскулила. — Это же я…
Бесполезно. В глазах ни малейшего проблеска разума — читалось лишь желание растерзать. Сейчас он просто бешеный зверь.
Одним прыжком волк преодолел длину коридора. Пасть разверзлась. Сейчас кошмарные челюсти сомкнуться на моей шее…
Глава 33
Я вжалась в дверь и зажмурилась.
Жуткие зубы клацнули возле самого лица. Волк взрычал, дрожа от ярости. Глаза налились кровью. Но почему-то до сих пор он не разорвал меня. Даже не укусил.
— Грэй! Грэюшка! Это же я! — не знаю, как решилась, но протянула руку и погладила его по голове. — Грэй, успокойся, умоляю!
Волка всего трясло. Он вновь глухо зарычал.
Обхватила его за шею. Прижалась всем телом. На мгновение показалось, что рык стал еще злее. Но потом вроде бы начал стихать. И вдруг меня лизнули в ухо. Отстранилась, посмотрела в голубые глаза — уже разумные, как и в первый раз, когда он перекидывался.
Фух! Похоже, приступ закончился. Пережили!
Грэй обернулся человеком и сам сгреб меня в объятия. Прижал к груди крепко- крепко.
— Почему ты не убежала? Я же мог тебя убить! — кажется, его снова трясло. — Ты ведь обещала.
— Я заперла дверь на замок, а сейчас не смогла найти ключи от него, — призналась виновато.
— Вот проклятье! — прорычал он и раздраженно шарахнул кулаком по двери. Надеюсь, хоть на ней вмятин не осталось.
— Итак, ни фига оно не снялось, — печально констатировала я. — Или все-таки как-то трансформировалось? Ты же меня не убил. Даже не укусил, не оцарапал. Только напугал до смерти.
Мужчина пожал плечами:
— Не знаю. Я, честно говоря, никакой разницы не заметил. Все было как обычно. Трансформация, дико ослепляющая ярость и полное беспамятство. В себя я пришел уже когда ты обнимала меня за шею. Что было до этого, понятия не имею.
— Так, может, это только Юлидар убивал всех подряд? А в тебе жажды убийства нет, и ты в такие моменты просто сильно злишься?
— К сожалению, это не так, — вздохнул Грэй. — Свой первый раз я не забуду никогда. Тогда я почему-то полагал, что проклятие действует лишь на того, кто непосредственно носит титул герцога Валгейнского. А нас, его детей, пока не касается. Юлидар развенчивать мое заблуждение и не думал. Братья тоже не спешили меня пугать. Правда, о планах Юлидара они не знали. А тот решил сделать мне подарок на день рождения — вызвал проститутку, мол, пора тебе, мальчик, становиться, мужчиной. Когда приступ бешенства закончился, и я пришел в себя, от девушки мало что осталось. Юлидар долго хохотал над тем, какой уморительно-ошарашенный вид у меня был. А я жалел, что в приступе ярости мне не попался он.
— Кошмар какой! — выдохнула я, крепко обнимая мужчину за шею. Как вообще молодой парень вынес все это!.. — Слушай, откуда в Юлидаре в принципе взялась такая жестокость? Ничего не возникает на пустом месте.
— Я тебе уже говорил, что чудовищ поражает безнаказанность. А если еще любые твои поступки оправдывают проклятием, и, вместо того, чтобы хорошенько вправить мозги, лишь жалеют, тогда из маленького поганца и вырастает Юлидар. Ну, оторвал канарейке лапки — задолбала чирикать! Ну, отрезал голубю крылья — интересно ж посмотреть, как птица будет обходиться без них! Так он же, бедняжка, проклят — его пожалеть надо, а не ругать. Спасибо, к моменту моего рождения бабушка уже изменила свои взгляды на воспитание. Зато эстафетную палочку жалельщицы у нее переняла моя мать. Она вечно искала мужу оправдание. Возможно, даже нашла бы чем оправдать ее собственное убийство, да только из могилы это сложновато делать.
Знаешь, когда Юлидар угробил мать Агардэна, и потом разорвал его отца, моя мать все равно мямлила что-то о проклятии и сочувствии. В тот день она перестала для меня существовать. Я понял, что, по сути, она такой же монстр, как и Юлидар. Только монстр может сочувствовать убийце, а не жертве!
Думаю, теперь ты понимаешь, почему на своем отборе я хотел сразу же отсечь всех ей подобных.
— Понимаю, — кивнула я. — Еще как понимаю!
— Знаешь, великая удача, что матери особо некогда было заниматься воспитанием детей. В основном она либо пребывала в эйфории в те редкие моменты, когда Юлидар вдруг благоволил к ней, либо лила слезы дни напролет после того, как он в очередной раз сорвал на ней зло, унизил, растоптал, избил. А нас воспитывала бабушка, до глубины души осознавшая все свои предыдущие ошибки.
Я грустно вздохнула.
— Пойдем в постель, — неожиданно сказал Грэй и, подхватив меня на руки, понес в комнату. И правда, сколько ж можно стоять в коридоре.
По пути мой взгляд зацепился за валявшуюся возле самой кухни выбитую дверь:
— Удивительно, как соседи полицию не вызвали… на такой грохот-то! Но куда больше меня волнует другое: почему, черт возьми, проклятие не снялось?
Грэй уложил меня на кровать. Сам устроился рядом.
— Неужели же наши чувства не настоящие? — мне хотелось расплакаться от отчаяния.
— Не может быть, — уверенно возразил мужчина. — Скорее всего, в описанном в «Эломендариане» случае речь шла все-таки о каком-то другом проклятии. И нам их способ не поможет.
— A вдруг дело в том, что я не девственница? — кольнула меня мысль, и я поспешила поделиться ею с Грэем.
— Не знаю, — протянул мужчина задумчиво. Во всяком случае, такое предположение мне кажется более реальным, чем то, что наши чувства недостаточно сильны.
— И что же делать? — нахмурилась я. — Конечно, у нас существует гименопластика, но вряд ли в нашем случае она решит проблему.
— Гимено… что? — оборотень изумленно посмотрел на меня.
— Операция по восстановлению девственной плевы, — с улыбкой пояснила я.
— Ты это серьезно? — Грэй расхохотался. — Не вздумай страдать ерундой, — предупредил он, нарочито строго сдвинув брови.
— Да я-то не вздумаю, ибо бесполезно. Очевидно, нужна не плева, а невинность как таковая. Но ведь получается, что если ты полюбишь девственницу, проклятие может быть снято, — слезы сами собой навернулись на глаза.
Грэй заметил их:
— Перестань. Мне нужна только ты. И никакую другую девственницу или не девственницу я уже не полюблю, — он нежно собрал мои слезы губами. — Так что оставим этот способ для нашего сына. Да и вообще это всего лишь твое предположение. Никто ведь не доказал, что версия графа Ламбераса про истинную любовь верна.
Я прижалась к его сильному мускулистому плечу. На душе почему-то сразу стало тепло. Подумать только, у меня дома, в моей постели — герцог Валгейнский, альфа оборотней из другого мира! Кстати, сказал бы мне кто такое всего три недели назад, сдала бы его в психушку. Но главное, даже не то, что он герцог и альфа. Рядом со мной лучший мужчина двух миров, мужчина, которого я люблю больше всего на свете!
Я провела пальцами по упругим выпуклым мускулам на его груди. Забавно, но раньше мне совсем не нравились объемные мышцы. Хотелось лишь, чтобы был четко проработан рельеф. Да более того, я млела в объятиях Лешика, который отродясь не встречался с тренажерами. Теперь же, кажется, часами могу любоваться на тело Грэя. Я ощущаю себя счастливой лишь в стальном кольце его крепких рук. Черт, надо же, как меняются эстетические вкусы, подстраиваясь под того, кого мы любим!..
Жаль только, что снять проклятие со своего любимого мне не под силу. И вместо нежных объятий возлюбленного после бурной страсти мне всю жизнь придется бегать за дверь, а вместо благодарного шепота удовлетворенного мужчины слушать злобный рык и шкрябание когтей по металлу. Но, честное слово, Грэй того стоит!
— А я вот знаешь, чего никак не могу понять, — вновь заговорил мой альфа. — Почему все-таки я тебя не тронул?
— Складывается впечатление, будто ты расстроен, — притворно обиделась я.
— Нет, конечно же, я просто счастлив, что этого не случилось, — заверил меня мужчина. — Но очень хочется понять причину.