Легкое, невесомое касание края мизинца в зажатом кулаке. Она даже не уверена, не показалось ли ей.
— Тебе должно быть достаточно моего слова.
Она сделала шаг назад, чтобы увидеть его лицо, не задирая головы. Полуприкрытые глаза направлены прямо, за нее. Щека дернулась, и он, не задерживаясь, двинулся дальше.
Феликса обернулась, напарываясь на озадаченных Маккинни и Андерроуд.
Она не знала, сколько они с Дейвилом стояли рядом, но уверена, что не дольше минуты.
Синие перестали сверлить ее глазами и продолжили движение.
Фанни нервно накручивала волосы на палец, неотрывно наблюдая за подругой.
"Спокойно, Феликса. Просто выдохни и иди в зал. Там полно людей и ничего не угрожает".
Уговаривала себя, понимая, что этих убеждений недостаточно. Слова "Он не тронет тебя" почему-то звучали куда весомее.
Эпизод 39. Иди к папочке
Из всех гребаных эмоций ощутимо резануло ее сомнение.
Откуда он знает?
Фоукс, неужели за столько лет не поняла, что Шам Дейвил не распаляется на обещания. Он вообще никому ничего не обещает. И это долбанное исключение.
Зачем? Потому что видел ее страх. Чувствовал в ее дыхании. Помнил, как она тряслась у него на плече, давясь слезами. И, похоже, готов сделать все, чтобы этого не повторилось.
— Джеффри, сынок, иди к папочке, — в ровном бесстрастном голосе проскользнули издевательски-заботливые ноты.
Он похлопал себя по ноге и вошел в зал, зная, что Уоррингтон идет следом.
— Блять, Шам, я все осознал, — простонал тот за спиной.
"Сомневаюсь".
Дейвил занял свое место за столом. Похлопал по сиденью рядом. Напротив усаживались Маккинни с Дайаной. Уайт где обычно.
Огромная туша уселась, сопя от негодования.
Он проводил взглядом съежившуюся Фоукс, проследил, как села рядом с обсосами, и отвернулся.
— Рассказывай, как прошли внеплановые каникулы? Восстановился? Бодрый, здоровый?
Майлз фыркнул, давясь смешком. Дайана просто выглядела разочарованной, не сводя с Джеффри уничижительного взгляда.
— Слушай, если ты снова про отброса…
— Я задал конкретный вопрос, — перебил, не желая его выслушивать.
Дайана оглянулась через плечо. Нетрудно догадаться, куда ее вездесущий взгляд направлен.
— Она выглядит подавленной.
— Джеф, ты даже визуально вгоняешь людей в депрессию, — Маккинни вяло улыбнулся. — Скинь хотя бы пару тонн. Тебе легче, нам проще.
Посмотрел на Уоррингтона, напоминая, что он все еще здесь, и какого-то хера до сих пор ждет ответа.
— Нормально, — пробурчал тот, покашливая. — Восстановился.
— Чудно, — кивнул Дейвил.
Майлз будто вкачал в себя несколько концентрированных доз хорошего настроения. Ржет все утро.
— Да бля-ять, что я опять сделал? Я только вернулся. С каких пор отбросы стали неприкосновенными?
Дайана притянула к себе вазочку с цельными фруктами.
— Конченый мудак! — яблоко прилетело в узкий лоб Уоррингтона. — Она девушка! Неважно: отброс или нет, — апельсин врезался в жирную щеку, — ты не имел права прикасаться к ней без ее позволения!
Яблоко, груша, яблоко.
— Да хватит! — замахал Джеф руками. — Я понял! Понял я!
Он с силой вонзил вилку в мясо. Красный от злости и от избиения фруктами.
— Я разочаровалась в тебе, Пумба, — Дайана откинула рыжие волосы назад, на спину.
— Я не Пумба! — зарычал Уоррингтон, и получил грушей в лоб от Майлза.
— Ты будешь кем угодно, хоть Мартышлюшкой.
Уоррингтон бросил вилку на тарелку и отшвырнул ту от себя.
— Ты уже понял, что если еще к кому-то потянешь свои лапы без согласия, они тебе больше не пригодятся? — Дейвил вздернул бровь для ускорения обработки услышанного.
Джеффри яростно жевал губу, не спеша с ответом.
Яблоко от Маккинни прилетело ему между глаз, поторапливая с положительным ответом.
— Понял.
После обеда, выходя из зала, Дейвил задержал Уоррингтона. Тот вздрогнул, дернулся в сторону.
Реакция порадовала.
— Чтобы тебе не было совсем грустно и одиноко, поручаю тебе особую миссию.
Обычно таким голосом хорошие новости не говорят, и Джеффри ждал худшего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Какую?
— Трахать Эванс.
Уоррингтон нервно усмехнулся. Решил, его проверяют. Идиот.
— Когда захочешь, — добавил Шам, видя сомнение на щекастом лице. — Она теперь в твоем полном распоряжении. По крайней мере в том, что касается секса. Не кисни, Пумба.
Хлопнул его по жирной руке, оставляя переваривать информацию.
Сомнений, что именно это он усвоит быстро — никаких.
***
Феликса записывала поручения декана, стараясь вникнуть в каждое слово, но мысли постоянно возвращались на первый этаж.
Она не ожидала, что возвращение Уоррингтона вызовет настолько острую реакцию. Что она снова испытает те эмоции, которые, ей казалось, она стерла из памяти.
— До Хэллоуина остается три недели, пора постепенно начинать подготовку к празднику, — Горденгер перекладывала стопку листов на столе, нашла искомый и протянула Феликсе. — Основные задачи отражены здесь. Распределите их префектам и… Полагаю, вы и сами знаете, что нужно делать.
Профессор сцепила пальцы перед собой, поджимая губы.
— Не берите всю работу на себя. У нас есть второй староста школы, почему бы не передать ему часть задач?
Чуть не спросила: "Кому?"
Представила, как Дейвил ведет собрание префектов, на которое он ни разу не пришел, между прочим. Смотрит своим дейвиловским убью-тебя взглядом и бесцветно произносит: "Уебки. Самим разобраться ума не хватает?"
— Да… Да, я собираюсь попросить его патрулировать вместо меня, пока идет подготовка. Думаю, он не откажет.
"Так и слышу: "Фоукс, ты охуела? Я не буду за тебя бродить по гребаной школе".
— Надеюсь, что так, — кивнула профессор. — Вы знаете, где меня найти, если мистер Дейвил… забыл, что он староста школы.
Он бы может и забыл, если б не жил в башне старост. Горденгер она этого, конечно же, не озвучила.
Вернулась в башню в препаршивом настроении.
Пока шла, вздрагивала всякий раз, замечая кого-то по комплекции похожего на Уоррингтона. Он словно вселил в нее паранойю. Почему-то после его… нападения, она не чувствовала этого удушающего страха.
Может, как раз благодаря тому, что не видела его рожу? Так казалось, будто ничего не было, а если было, то когда-то давно и не с ней.
Он вернулся и принес с собой панику, щедро плеснув ею в Феликсу.
На ужин она не пошла.
Собралась, спустилась в гостиную. Встала напротив двери. К горлу подкатила тошнота. Дыхание участилось, сердце ускорилось.
"Он не может там стоять, Феликса. Это глупо".
Да, она понимала, что все давно прошло и закончилось удачно. Но страх, который сегодня выбрался из темного угла ее подсознания, душил.
Взялась вспотевшей ладонью за ручку, оглушенная частым дыханием. Рука соскользнула, безвольно опускаясь вдоль тела.
Схватилась за лоб, не понимая, что происходит.
Почему ей так страшно? Она уже ходила по этим коридора, обедала в одном зале с ним.
"И вздрагивала при каждом случайном взгляде на него".
Это… это просто надо переварить. Подумать. Возможно, стоит мысленно пережить еще раз и отпустить момент.
Она не может бояться вечно. Уоррингтон никуда не денется. Остается поверить, что он никогда больше к ней не притронется.
Размышляя об этом, дыхание более-менее успокоилось.
Феликса заварила липового чая, укуталась в плед. Набросала на пол подушек, уселась на них, и смотрела на огонь.
Пламя обладает целительной силой, даже если просто наблюдать за ним. Оно напитает энергией и поможет сжечь страхи. Она представила, как воспоминания о том днем, события того дня, сгорают в камине. Как страх корчится в огне и рассыпается искрами… И, вроде, стало немного легче.