Губы, окрашенные в ярко-алый цвет, изогнули уголки в улыбке:
- Череста…
* * *
- До свидания, госпо… Мори. Я жду вас, - пробывший внутри достаточное время, чтобы ни у кого не возникал вопрос, что он там делал, Череста, не оглядываясь, пошел прочь, как человек, получивший некие инструкции и рванувшийся их выполнять.
Никто, естественно, не услышал, ибо звук этот был чистейшей аллегорией, но в темных коридорах кабаре щелкнула взведенная ловушка.
Умный человек должен был отметить, что в дверь к танцовщицам никогда не стучатся, что танцовщиц кабаре никогда не называют «госпожами», и сделать отсюда несомненный вывод, что танцовщица за дверью – вовсе и не танцовщица.
Ну так ловушка и была расставлена на умного человека.
Видит Бог, Череста сейчас с превеликим удовольствием остался бы здесь, но не мог, не мог. Он сейчас не начальник охраны и даже не рядовой телохранитель – он одна из деталей ловушки, в которую угодит неуловимый убийца и грабитель по прозвищу Спектр.
Должен угодить.
Не может не угодить.
Пнув валяющуюся метлу, Череста вылетел наружу, чуть прищурившись на ярком свету, и зашагал к выходу, поймав себя на том, что он совершенно искренне пытается уловить спиной флюиды, которые могли бы подсказать, что происходит внутри кабаре.
* * *
В дверь тихо постучали. Блондинка, от которой только что вышел Череста, чуть улыбнулась своим мыслям и гибко поднялась с кресла, чтобы отодвинуть задвижку.
Дверь тяжело распахнулась, и внутрь шагнул человек.
- Что вы себе позволяете?
Дешевая, странно знакомая одежда, седые волосы, морщины на лице… Впрочем, наметанный глаз тут же подсказал девушке, что седина – парик, а морщины, пусть и искусный, но грим.
- Ну, здравствуй, Кармин, - улыбнулся человек желтыми кривыми зубами. Тут же, впрочем, вынутыми изо рта. Фальшивка, как и вся остальная внешность.
- Я не Кармин.
- О, разумеется. Танцовщица Мори, таинственно появившаяся в кабаре сразу после не менее таинственного исчезновения наследницы Эллинэ. Случайное совпадение, верно?
- Совпадение, - спокойно кивнула блондинка в маске.
Спокойно.
Слишком спокойно. Слишком спокойно для загнанной в ловушку жертвы, которую он преследовал уже несколько месяцев. Слишком спокойно даже для танцовщицы, в гримерку которой ворвался неизвестный человек с неизвестными намерениями.
Что это может означать?
Что в ловушку здесь загнана НЕ ОНА.
Спектр – разумеется, под гримом и маскарадом был именно он – резко сорвал маску с лица той, которую он принял за Эллинэ.
Не она. Совершенно незнакомое, совершенно спокойное, улыбающееся лицо.
Ловушка!
Спектр выхватил кинжал, мысленно проклиная тот момент, когда он решил, что зарезать неуловимую Кармин будет приятнее, чем застрелить. Девица крутанула рукой и все так же спокойно извлекла из рукава халата револьвер.
Вещь, которую танцовщицы кабаре очень редко носят с собой.
Ловушка! Опять ловушка!
Блондинка дернула за висящий возле зеркала шнур и за спиной незваного гостя щелкнули замки двери. Двери, слишком тяжелой для двери в гримерку. Двери, слишком тяжелой для того, чтобы ее можно было выломать изнутри.
Спектр понял, что чувствует мышь, когда попадает в мышеловку. В особенности, когда понимает, что аппетитный сыр в ней – всего лишь раскрашенная красками подделка из папье-маше.
«Подделка» сделала шаг назад. Взгляд девушки на секунду метнулся в сторону и Спектр понял, что из ловушки есть выход для нее. А, значит, и для него…
Пудреница влетела в лицо блондинки, запорошив глаза. Та выстрелила наугад, раз, другой – и отлетела в сторону от обжигающего удара, рухнув на диван и чувствуя, как рана в руке заливает одежду кровью.
Спектр ударился всем телом в плакат – и с восторгом ощутил, что не ошибся: потайная дверь поддалась, выпуская его из почти, почти захлопнувшейся ловушки.
Не так-то легко его поймать, не так…!
Или так?
Он проскочил соседнюю каморку, которая скрывалась за плакатом, захлопнул за собой дверь – лязгнули замки, прыгнул вперед, ко второй двери, которая вела в коридор, к свободе…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А, нет, только в коридор.
В коридор, с двух сторон которого стояли девушки-танцовщицы. По три с каждой стороны. Одетые, вернее, полуодетые, как любая танцовщица, в яркие танцевальные костюмы, одна так и вовсе в узких белых панталончиках – отличная грудь, кстати – вот только…
Револьверы в их руках как бы намекали, что это вовсе не девушки, а стальные зубья ловушки, которая все же захлопнулась.
Глава 42
Перед глазами стояла темнота, и плавали неяркие пятна света. Во рту стоял вкус тряпки… черт, той самой тряпки, которую некие оставшиеся пока неизвестными доброжелатели запихнули ей в рот! Да еще и привязав для верности, чтобы она не выплюнула этот подарочек.
Дернувшись, Кристина осознала, что у нее не только завязан рот, но и она сама привязана за руки и за ноги. К счастью, к стулу, а не к кровати, иначе она точно заподозрила бы неизвестных похитителей в покушении на ее невинное (кхм…) тело. Нет, она пробовала игры со связыванием, но они ей и по доброй воле не понравились, а уж без нее – тем более.
Итак, во рту – кляп, руки привязаны к подлокотникам, ноги – к ножкам… ножки к ножкам, смешно… так, Кристина! Соберись! Перед глазами темнота… ах, да, они же закрыты…
Она открыла глаза. Ничего не изменилось. Темнота.
Либо она сидит в чрезвычайно темном помещении, либо… ослепла?! Девушка в ужасе замотала головой, одновременно пытаясь вспомнить, могут ли слепые видеть световые пятна перед глазами – она даже вспомнила их название, фосфены – и если могут, то все или только ослепшие уже после рождения. Вспомнить получалось плохо, возможно, потому что она никогда этого не знала.
Так! Соберись! Примем для начала успокоительную версию, что ты просто сидишь в темноте, она же – наиболее вероятная… наиболее, я сказала! Теперь перейдем к вопросу – как ты здесь оказалась?
Замерев, Кристина пару раз глубоко вздохнула и вспомнила.
Они с Мюрелло искали трижды неуловимого доктора Воркеи. Для чего пришли в рабочие кварталы, нашли квартиру, адрес которой доктор давал для связи… Так-так-так… Хозяйка угостила их чаем из порошка и хлебом из травы… Тааак… В дверь кто-то вошел. Кто-то за ее спиной. Кто-то с пистолетом. Вернее, револьвером – пистолеты здесь не особо распространены. Вообще не распространены, если честно, ни одного не видела. А, нет, видела – у напавших на загородный особняк. Здоровенные такие, похожие на «маузеры». Так, не отвлекаемся! В дверь кто-то вошел – что было потом?
Потом – ничего. Вот сразу, без переходов – стул и треклятая тряпка во рту, от которой хочется пить. Слава богу, противоположного действия не хочется. Похоже, их с Мюрелло чем-то вырубили. Удар по голове? Тут же вспыхнула паника, основанная на прочитанной в детстве повести про мальчишку, ослепшего именно после удара по голове. Впрочем, паника тут же заткнулась, потому что удар по затылку кроме слепоты вызывает еще, как минимум, шишку на означенном затылке. А там ничего такого не ощущается. Скорее всего, вспоминая здешнюю всеобщую двинутость на химии – использовали что-то вроде хлороформа. И нет, мозг, не надо вспоминать, что вырубить человека хлороформом так, как это происходит в кино, то есть за несколько секунд – невозможно. Не надо. Здесь вполне могли изобрести улучшенную версию, какой-нибудь гиперморфин-314.
Итак, ее похитили. Вопрос – кто? И… где Мюрелло? Вернее, нет. Стоп. Главный вопрос – кто похитил? Из него судьба Мюрелло вытечет логически.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В сердце кольнуло. Она все же привязалась к молчаливому здоровяку, тайком влюбленного в Кармин Эллинэ, и совсем не хотела, чтобы он погиб…
Шаги!
Вот сейчас все и узнаем. Наверное. Если это – проделки Спектра, то она вполне может получить вместо ответов – клинок под ребра или пулю в голову… Хотя нет – если бы Спектр хотел ее просто убить, убил бы сразу, не заморачиваясь связыванием. Похоже, ее ждет классическое злодейское глумление, хорошо еще, если словесное, а не телесное…