Это не мафия, это гораздо хуже.
Революционеры.
Если с мафией все можно было построить на финансовом фундаменте и заплатить за свое освобождение любую сумму – а потом вернуть ее по методу Гая Юлия, не того, что Орловский, а того, что Цезарь – то с революционерами, как и с любыми фанатиками, общаться очень сложно. Никогда не знаешь, какой таракан в и голове перехватит управление. Решат что во имя Революции и Высшего Блага ее нужно ликвидировать – и всё, как говорится, Криськой звали.
- ...вы о нас слышали… - тем временем продолжил Аур. Прозвучало это примерно так же, как «Может, вы слышали обо мне» у Арнольда Шварценеггера – констатация не вызывающего сомнения факта.
- Нет, не слышала, - поломала ход разговора Кристина.
- Не лгите, - товарищ Аур явственно усмехнулся, - это просто глупо.
- А я не вру. Некоторое время назад на меня было совершено покушение, мою машину пытались взорвать. Я выжила, как видите, но лишилась памяти. Я и свое-то имя вспомнила не сразу, а уж о вашем существовании… Впрочем, мозг у меня по-прежнему работает, так что я могу сделать некоторые выводы. Вы – «металлисты».
В мире, который безвозвратно лишился Кристины Серебренниковой, металлистами называли фанатов металлической музыки. Ранее, во времена СССР – рабочих металлопромышленности. Будучи проездом в Пескове, она даже видела там улицу Металлистов. В этом мире, мире, который обрел Кристину Серебренникову в облике Кармин Эллинэ, металлистами называли как раз революционеров.
- Товарищ Аур – товарищ Золото, товарищ Ферр – товарищ Железо… Несложно догадаться. Более того, я могу предположить, что вы – не рядовые революционеры, вы – их вожди.
Кристина замолчала – товарищ Аур встал. Вышел из-за стола и подошел к ней. Среднего роста, болезненно тощий, с красными пятнами на лице – какой-то жутковатый контраст с голосом.
- Вы хотите, чтобы мы вас пожалели? – голос опять изменился, и теперь в нем звучали неприятные нотки, от которых мурашки бегали по спине сверху вниз, а потом снизу вверх, топоча холодными лапками.
- Я объяснила, почему вас не помню, только и всего, - Кристина попыталась говорить твердо, но получился какой-то лепет. Или это так выглядело на контрасте с товарищем Ауром?
Аур молча обошел вокруг девушки и встал за ее спиной:
- Зачем вы пришли к нам?
- Меня привели ваши же люди. Как и моего телохранителя. Кстати, где он?
- Собственная судьба вас не интересует?
- Интересует. Но свое собственное состояние я хотя бы знаю. А его – нет.
- Он ваш любовник?
- Он – мой человек.
- Ранее судьбы тех, кто на вас работает, вас не интересовали.
- Взрыв меняет людей.
Аур прошел мимо и вернулся за стол:
- Судьба вашего человека зависит от вашей. От решения, которое мы примем. Знаете, как революционеры относятся к религии?
- Я уже упоминала про взрыв.
- Мы не признаем богов. Кроме одной-единственной богини. Знаете, какой?
Кристина подождала, но вопрос, похоже, не был риторическим.
- Свобода? – сделала она попытку угадать, - Равенство? Братство?
- Это наши цели. Настоящие свобода, равенство и братство, разумеется, а не те, что мы получили, посадив себе на шею Совет Мудрейших.
- Революция?
- Хорошая попытка, но нет. Единственная богиня, единственное, что должно определять поступки революционера – Целесообразность. И сейчас мы, с моими товарищами, должны решить, что целесообразнее для дела революции – отпустить вас…
Аур сделал паузу.
- Или казнить.
Глава 45
- При всем моем уважении к вам, полковник, но участвовать в поимке Спектра вместе с нами вы не будете.
Прозвучало несколько грубовато, но после суток, проведенных без сна, на одних пилюлях вигорина, Череста было не до выбора слов и интонаций.
Полковник Грам немедленно надулся:
- Вы сомневаетесь в моем профессионализме?! Учтите, что ваше сомнение оскорбляет не только меня, но и весь Легион Забвения! Честь нашего мундира – не пустые слова!
Грам одернул упомянутый белый мундир.
- Да нисколько я в вас не сомневаюсь, более того, я уверен…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Ах, значит, вы уверены в моем НЕпрофессионализме?!
Полковник вскочил с кресла, в котором сидел до этого и начал дергать перчатку, пытаясь сорвать ее с руки.
Череста вздохнул, неожиданно для самого себя пожалев об отсутствии в кабинете Гримодана. Бойкий и ловкий мошенник, где-то мотавшийся, хотя обещал помогать, действовал на него успокаивающе. Подумав об этом, начальник охраны семьи не менее неожиданно для себя успокоился.
- Принести две пилюли? – вежливо поинтересовался он.
Грам, так и не совладав с перчаткой, озадаченно уставился на Череста. И тут же понял, что тот имел в виду. Последнее время вошла в моду «дуэль на ядах»: две абсолютно одинаковые пилюли, в одной яд, в другой – ничего, кроме сахара. Пилюли готовит – не в буквальном смысле, их можно купить в аптеке – тот, кого вызвали, выбирает первым вызвавший, первым глотает опять-таки тот, кого вызвали на «отравную дуэль» (еще одно название). Вот только был один нюанс – у военных эта разновидность дуэли почиталась несерьезной, поэтому предложить ее офицеру означало практически издевку. При этом выбороружия оставался за вызываемой стороной и Грам, продолжи он настаивать на дуэли, оказался бы в крайне неудобном положении.
Полковник яростно сверкнул глазами, дернул полуснятую перчатку, надевая ее обратно, и шагнул к двери. Раскрыв ее, Грам обернулся и взгляд, брошенный на Череста, говорил о том, что тот заимел если не врага, то уж точно недоброжелателя.
- Я уверен в том, что вам нет равных, полковник, - спокойно произнес начальник охраны в беломундирную спину, - просто мои люди, которые охотятся за Спектром, представляют собой цельный механизм, включение в который других деталей, пусть даже и самого наилучшего качества, скажется на его работе не в лучшую сторону…
Грам, застывший в дверях, обернулся повторно, уже с торжествующим выражением лица. Извинившись – а слова Череста нельзя было понять иначе, кроме как извинением – начальник охраны признал себя проигравшим в этой короткой словесной перепалке.
- Я оставляю за собой право открыть свою собственную охоту, - полковник осторожно потрогал нос, пострадавший сегодняшней ночью.
- Это ваше право. Только я бы рекомендовал вам предупреждать меня о своих планах. Чтобы вас случайно не перепутали со Спектром.
- Я подумаю над вашим предложением, - голос Грама опять похолодел,- Всего наилучшего.
В дверях он чуть не налетел на одного из «серых», людей Череста… ах, нет, это был переодетый Гримодан.
- Что у нас забыл полковник Грам?
- Вы его знаете?
- Известная личность, - пожал плечами Гримодан, - любимец света, герой пустынных войн, охотник…
- А это точно был он? – перебил Череста.
Гримодан поднял бровь:
- С чего вдруг такой вопрос?
- Как-то уж очень назойливо он рвался участвовать в охоте на Спектра.
Мошенник задумчиво оглянулся на запертую дверь кабинета:
- Ну, грима на нем не было… Да и все остальное… Это Грам, точно, я как-то видел его на приеме… когда у графини Дефалье пропало кольцо с рубином… шесть и четыреста шестнадцать грамма, сорок семь тысяч…
- Это все очень интересно, - улыбающаяся физиономия Гримодана слегка раздражала, - но вернемся к Спектру. Мы снова его упустили…
- Все верно, вы, - широко улыбнулся проклятый мошенник.
- Можно подумать, ТЫ его не упустил.
- Я его не упустил, потому что я его не ловил. Вы же все решили сделать сами, кто я такой, чтобы разбираться в поимке преступников? Всего лишь самый известный вор в Ларсе…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Второй, - не упустил случая уколоть Череста.
- Ммда? А первый кто?
- Спектр.
- А как вы измеряли известность?
Череста вздохнул.
- Итак, мы… МЫ упустили Спектра, который в очередной раз бесследно исчез из ловушки, с тройным, трижды проклятым, кольцом!