Работы не откладывали на завтра. 28 апреля началось сооружение линий ложементов. В роли землекопов выступили солдаты двух пехотных батальонов, а еще пять батальонов встали в их прикрытие. Рыли ложементы ночью, но вскоре французы это заметили и до утра вели ружейную пальбу. Однако помешать хоть в малом русским они не смогли, и к утру перед редутом Шварца появилось четыре готовых ложемента на 30—40 стрелков каждый.
С рассветом рабочие батальоны ушли в тыл, а в вырытых ими траншеях остались стрелки-«штуцерники». Они сразу же взялись за порученное им дело — стали обстреливать французских землекопов. Неприятель понял всю опасность для них русских ложементов и повел по ним ожесточенный артиллерийский огонь. Но за день разрывами снарядов оказался разрушенным только один ложемент. Стрелки, бывшие в нем, перебрались в соседние.
После этого на сухопутном фронте обороны Севастополя развернулась невиданная до того борьба. Французы стремились захватить ложементы, русские — удержать их за собой.
Перед редутом Шварца один за другим разыгрывались нешуточные бои. Сперва два батальона французских стрелков предприняли атаку, и «штуцерники» оказались вытесненными из ложементов. В ответ два батальона Екатеринбургского полка, назначенные на эту ночь в прикрытие ложементов, с барабанным боем и криками «ура» бросились в штыки и после яростной рукопашной схватки выбили французов.
После этого началась сильная ружейная перестрелка. Под ее шум два батальона Суздальского полка, назначенных на эту ночь в землекопы, не только восстановили разрушенный ложемент, но и соорудили два больших во второй линии.
Поздно вечером 1 мая французы, после сильной бомбардировки ложементов и редута, тремя колоннами атаковали ложементы и оттеснили их прикрытие (два батальона Углицкого полка) и землекопов к укреплению. Ночная атака была отбита ружейным огнем и картечью с 5-го бастиона. Но ложементы перед редутом Шварца остались во вражеских руках.
Русские 2 мая штыковой атакой вернули себе ложементы перед редутом Шварца, но французы ввели в бой сильные резервы и русским пришлось отойти. Теперь неприятель имел возможность превратить ложементы в собственные траншеи и продолжать подбираться к редуту.
О накале борьбы за ложементы перед этим крепостным сооружением свидетельствуют следующие цифры. В боях русские потеряли 1370 человек, французы — 1400.
По предложению Тотлебена ложементами (длиной в 400 метров) заняли высоту у кладбища перед 5-м бастионом и расширили их у Карантинной бухты. На эти работы были выделены Подольский и Орловские полки и два батальона Житомирского полка. За одну ночь пехотинцы вырыли траншеи шириной в метр и глубиной от полуметра до метра, общей длиной до 900 метров. В них можно было разместить до двух батальонов стрелков. В том и другом случае русские ложементы призваны были выполнять роль контрапрошей.
Французское командование встревожилось появлением русских ложементов на Кладбищенской высоте и у Карантинной бухты. Главнокомандующий армией Франции в Крыму Ж.Ж. Пелисье создал специальный отряд в составе 15 батальонов (в том числе и гвардия) во главе с генералом Пате для захвата новых полевых укреплений русских.
Бой за этот небольшой участок обороны в ночь на 23 мая вылился в большое столкновение с участием пехоты и артиллерии. В ночном бою приняло участие до 12 тысяч человек. Ложементы пять раз переходили из рук в руки. Штыковые атаки чередовались с сильнейшим ружейным огнем.
Это был единственный большой бой за все время осады Севастополя, где превосходство вооружения (речь идет о дальнобойных и скорострельных штуцерах) союзников не играло роли. Решал дело штык. Стреляли или на очень близком расстоянии, или в упор. Храбрость русских и их настойчивость преодолели сопротивление неприятеля в пятичасовом отчаянном бою у кладбища.
В итоге ночного боя, потеряв за ночь 2500 человек, русские удержали за собой траншеи на Кладбищенской высоте. У французов из строя выбыло 2300. Ночной бой у Карантинной бухты завершился под утро победой французов, которые не пожалели резервов для того, чтобы удержать за собой захваченные траншеи.
Однако в последующую ночь ложементы на Кладбищенской высоте после сильной атаки 6 батальонов были отданы французам.
Утвердившись на Кладбищенской высоте, французы, использовав русские траншеи, устроили здесь в течение нескольких ночей параллель, названную ими «параллелью 23 мая». Окончив эту работу, они связали параллель ходами сообщений с ложементами у Карантинной бухты и с тылом. Затем здесь было поставлены семь новых осадных батарей.
Таким образом, реализация контрапрошных идей военного инженера Тотлебена принесла пользу не защитникам Севастополя, а их врагу. Ложементы против редута Шварца, 5-го и 6-го бастионов, целью которых было сильно затруднить осадные работы французов, помогли последним подойти параллелью к 6-му бастиону на расстояние в 400 метров. Правда, в конечном счете продвижение здесь французов не отразилось на общем положении крепости. Не здесь был центр главных событий борьбы за Севастополь.
...Весной 1855 года союзники заметно увеличили численность своих войск в Крыму. Прибыл целый французский корпус. Сардинское королевство, вступившее в войну против России, прислало 15 тысяч своих войск: две дивизии, резервную бригаду, кавалерийский полк и 36 батарей полевой артиллерии. Англичане тоже получили подкрепления.
Теперь общее число союзных войск достигало 200 тысяч человек, из них французов —120 тысяч, англичан — 35,3 тысяч, турок — 30 тысяч и сардинцы.
Русская армия в Крыму к весне тоже усилилась за счет прибытия двух пехотных дивизий и достигла численности в 110 тысяч человек. Из этого числа в Севастополе и его окрестностях находилось 70 тысяч человек. Остальные войска несли службу охранения и наблюдения в разных частях Крымского полуострова.
В самом Севастополе держало оборону против союзных войск только 68 батальонов и две казачьи сотни общей численностью не более 40 тысяч человек.
Потери одиннадцати полков Севастопольского гарнизона были значительны. В таких из них, как Селенгинский, Якутский, Камчатский, Охотский, людей оставалось едва ли 50 процентов от штатного состава. Поэтому было принято решение переформировать их в полки двухбатальонного состава, так как пополнить их до штатной нормы было нечем.
...Третья бомбардировка Севастополя началась в 15 часов дня 6 июня. Сразу же началось артиллерийское состязание, в котором приняло участие более 1100 орудий русских и союзников. Историк Н.Ф. Дубровин писал:
«На небе не было ни одной тучки, и сильный ветер гнал клубы порохового дыма с Корабельной на Городскую сторону; целый ад снарядов окружал город; над головой лопались бомбы, кругом свистели ядра, летели ракеты и, падая в бухту, поднимали воду высокими столбами. Над городом стоял сплошной гул выстрелов».
Главным объектом бомбардировки стала Корабельная сторона. Особенно сильный огонь велся по Камчатскому люнету, Селенгинскому и Волынскому редутам и по Малахову кургану.
Батареям союзников было приказано до 6 часов утра 7 июня сделать не менее чем по 150 выстрелов каждым орудием. Заготовлено же было по 500—600 зарядов на каждый ствол. У русских запас снарядов на одно орудие не превышал 60—90 зарядов. Это привело к тому, что начиная с 18 часов вечера ответный огонь севастопольских батарей стал заметно слабеть.
К утру Камчатский люнет представлял собой груду бесформенных развалин. Остатки его гарнизона оставались на месте. Удалось кое-как поставить на место подбитые орудия и время от времени делать по несколько выстрелов по вражеским батареям, не прекращавшим обстрел укреплений у Малахова кургана. Здесь только 3-й бастион продолжал успешно вести артиллерийскую дуэль. Своим огнем бастион разрушил несколько английских батарей и взорвал пороховой погреб.
К 12 часам дня 8 июня войска союзников стали накапливаться в передовых траншеях для штурма севастопольских укреплений на Корабельной стороне. На приступ редутов и Камчатского люнета выделялось 6 французских дивизий, резерв которых составляла турецкая дивизия. Всего на штурм отправлялось 35 тысяч войск. Англичанам (1800 штыков) отводилась атака ложементов 3-го бастиона.
Первый удар атакующих должны были принять на себя защитники Селенгинского и Волынского редутов (один батальон Муромского полка) и Камчатского люнета (один батальон Полтавского полка). Опасность их положения состояла в том, что их резервы находились далеко, в городских кварталах Корабельной стороны.
То, что на каждый русский пехотный батальон, державшийся в полуразрушенных земляных укреплениях после сильной бомбардировки, нацеливалось по две дивизии (!) французской пехоты, — пример в мировой военной истории исключительный.
Передовые траншеи французов находились в 350— 400 метрах от редутов, англичан — в ста метрах от русских ложементов.