не осуждаю вас за это. Но мне больно думать, что в святой обители сейчас хозяйничают слуги сатаны, подчинившие себе тела монахинь. По крайней мере, не нужно этому радоваться. Хотя бы не при мне.
— Простите, — покраснев от стыда, пробормотал Костя. — Я ничего такого не имел в виду. Я вообще люблю монашек очень….
— Заткнись уже! — потребовал Павел, поскольку у друга выходило что ни слово, то кощунство.
— Вы, конечно, не обязаны соглашаться на это задание, — сказал отец Серафим. — Это рискованное дело, и я пойму, если вы пожелаете переложить его на чужие плечи.
— При нынешнем раскладе не вижу смысла сачковать, — пожал плечами Павел. — Раз уж темные силы изготовились для последнего удара, нужно их опередить. Я в деле.
Он вопросительно взглянул на Костю. Тот быстро сказал:
— Да, да, я тоже. Все будет в лучшем виде.
— Мы сделаем это, — повторил Павел. — Мы должны.
В любой другой ситуации он воздержался бы от героико-суицидальных выходок. Но сейчас на кону стояло слишком многое, чтобы колебаться и мешкать. Речь ведь шла не о княжеском коньяке или иной ерунде, а о спасении всего мира. И себя заодно, поскольку если отец Серафим прав, а он, похоже, был прав, силы ада в любой момент могли нанести последний решительный удар и стереть в порошок жалкие остатки рода людского.
— Рад это слышать, — улыбнулся отец Серафим. — Я знал, что вы нас не подведете. А теперь ступайте и отдыхайте. Завтра нам всем понадобятся свежие силы.
— Постойте, а что конкретно нам предстоит найти? — спросил Павел. — И куда именно ехать?
— Все завтра. Перед нашим расставанием я объясню вам все детали. Хотя….
Отец Серафим поднялся со стула и подошел к одному из сундуков. Отперев его, он порылся внутри и вытащил оттуда лист бумаги. Увидев его глянцевую поверхность, Павел испытал мощный приступ дежавю. Сразу же вспомнилась ночная беседа с князем Центом и рекламная листовка с заветным коньяком.
— Вот, — сказал отец Серафим, протягивая ему лист.
Павел принял его и развернул. Костя подался вперед, заглядывая другу через плечо.
Это был отпечатанный фотоснимок некоего отделанного серебром и украшенного цветными стекляшками ларца квадратной формы. По одному изображению трудно было оценить его размер, но Павлу показалось, что тот не слишком велик.
— Эта рака находится в церкви на территории монастыря, — пояснил отец Серафим. — Я уверен, что она именно там. Внутри нее необходимая нам голова святого.
— То есть, — уточнил Павел, — наша задача войти в монастырь, забрать ящик, выйти с ним и вернуться к вам?
— Именно. Завтра мы обговорим место нашей последующей встречи. А теперь ступайте спать. Нас всех ждут трудные испытания, в которых нам понадобятся не только духовные, но и физические силы.
Когда Павел с Костей покинули автобус, последний прошептал на ухо другу:
— Надо в лепешку разбиться, а выпросить у них хотя бы один пулемет и ящик гранат.
— Я думал потребовать БТР, — признался Павел. — Жаль, танка нет. Он бы сильно упростил наше паломничество по святым местам.
Когда они вернулась к костру, сгорающая от любопытства Вика встретила их вопросительным взглядом. Павел в двух словах изложил ей суть дела.
— Вот так, — сказал он, закончив пересказывать содержание состоявшегося разговора. — Завтра в путь.
— Я поеду с вами, — вдруг заявила девушка. — Отец Серафим же сказал, что вы возьмете с собой Леху и еще кого-нибудь. Возьмите меня.
Павел просиял, тут же вообразив, что девушка не желает с ним расставаться, поскольку влюбилась по уши.
— Возьмем, обязательно возьмем, — с ехидной улыбкой сообщил Костя. — А иначе кое-кто себе места не найдет от тоски.
И не дожидаясь, пока его затылка достигнет дружеская оплеуха, он схватил свою тарелку и поспешил к общему котлу, намереваясь выпросить еще половник-другой каши.
Глава 18
Алексей, больше предпочитавший неформально-панибратское обращение Леха, оказался суровым мужчиной лет сорока, чей вид однозначно указывал на непростое и насыщенное прошлое. Он был среднего роста и крепкого сложения. На его непроницаемом лице невозможно было прочесть ни одной эмоции, а до срока поседевшие волосы и обильно избороздившие лицо морщины говорили о том, что в жизни своей он повидал всякого. Зато взгляд его серых глаз был внимательным и цепким, не упускавшим ни одной мелочи.
К известию о предстоящем задании он отнесся равнодушно, будто его каждый день посылали на самоубийственные миссии. Когда поутру отец Серафим собрал в своем автобусе всю команду и принялся инструктировать, Леха даже бровью не повел. Сидел и слушал с невозмутимым видом, разве что не зевал от скуки.
Зато внезапный сюрприз преподнес отец Серафим. Узнав, что Вика собирается ехать с ними, он не пришел в восторг от этой новости.
— Может, возьмете кого-нибудь другого? — тихонько предложил он Павлу, отведя того в сторонку от остальных.
— А что не так с Викой? — удивился тот. — Думаете, она не справится?
— Не в этом дело. Но Вика через многое прошла, и эти испытания не сказались на ее психике положительно. Ей непросто держать себя в руках, и иногда она срывается. А в вашем деле самообладание является определяющим залогом успеха.
— Я думаю, она вполне подходит для этого задания, — вступился за девушку Павел. — Не замечал за ней неадекватности.
Он не то чтобы считал ее незаменимым бойцом. Скорее, руководствовался личными мотивами. Ему хотелось сблизиться с Викой, и грядущее дело представлялось ему вполне подходящим для этого средством.
— Но вдруг….
— Она справится, — решительно повторил Павел. — Я за нее ручаюсь.
Отец Серафим мягко улыбнулся и произнес:
— А кто поручится за тебя?
И прежде, чем Павел успел что-то сказать, добавил:
— Ты ведь понимаешь, что стоит на кону? В случае провала не только вы четверо лишитесь жизней. Та же участь может постигнуть и всех оставшихся на планете людей. К тому же наш отряд слишком мал, чтобы бездумно расходовать личный состав. Не говоря уже о том, что и наше дело тоже едва ли обойдется без потерь.
Павел мысленно сосчитал до десяти и обратно, возвращая себя в состояние хладнокровия, после чего заверил отца Серафима:
— Я в полной мере осознаю всю серьезность и важность нашего дела. Но чем Вика хуже любого другого бойца? Тут все прошли через такое, что целый консилиум психиатров замучился бы разгребать наших тараканов. Меня вот невеста загрызть пыталась. И после нее многие. Это я с виду спокойный и вменяемый парень, а на самом деле крыша держится на последнем гвозде. И так со всеми. Ну, может быть, кроме вас.
Отец Серафим невесело усмехнулся и покачал головой.
— Я тоже прошел