в розовую брошку на какой-нибудь королевской зеленой мантии, брошенной на землю.
Величественный вид заставляет забыть обо все, что не давало покоя. Есть только эти минуты. Что называется – Здесь и Сейчас.
– Так, пока тут у нас слабонервные не придут в себя, более смелые берут шефство. Грин – молодожен, с ним все ясно. Иван успокаивает Машу. А я на детях, – быстренько распределила роли Булочка. И я ей была невыразимо благодарна. Ощущения были настолько острыми, что, казалось, они разливаются по телу пенящимися пузырьками шампанского, опьяняя и даря невероятную легкость. И я понимала, что это состояние появилось из-за сильных эмоций и от близости любимого мужчины. И я хотела разделить его с Грином.
Ведь у Улиточки был совсем другой восторг. Детский, безудержный. Они с Мышкой тихонько взвизгивали и хватались за руки.
Было немного неловко перед Булочкой. Мы бессовестно обнимались, Маша с Иваном тоже, а она, как Мэри Попинс, присматривала за детьми. Правда, получала свою порцию восхищения от наших «шароводителей». Но это не в счет. Я желала ей такого же счастья, как у нас с Машей – любить и быть любимыми.
Шар набрал высоту и теперь парил над землей, даря нам невероятное чувство полета. Будто у нас самих отросли крылья, и мы преодолели законы притяжения.
– Ну что, девчонки, проголодались? – спросил Грин и открыл корзинку, доверху набитую провизией.
Я только сейчас почувствовала, что и, правда, кишочки готовы в жалобно урчащий узел завязаться. Пока события наваливались одно на другое, и я не успевала осознать, что и как, было не до голода.
– Проголодались, – хором ответили Мышка с Улиточкой. Мне хотелось себя ущипнуть – не верилось, что может вот так, как по мановению волшебной палочки все раз – и превратиться в сказку. У меня есть Грин. Даже больше. Грин – мой муж. У Улиточки появился папа, с которым она уже завела секретики, оказывается. И не могло не радовать, что она подружилась с Мышкой – невероятной умной и забавной девчушкой. Но вот они все у меня перед глазами.
– Тогда раздавайте всем бутерброды, а я буду разливать чай и кофе.
Он вынул из корзинки чашечки из плотного пластика и два термоса с напитками.
– Да, ребят, я в вас не ошиблась, – улыбнулась Булочка. – О таком пикнике я даже не мечтала. Не могла подумать, что так можно! Спасибо!
– Оль, мы еще не такую мечту тебе воплотим! Потому что будет еще одна просьба. Ну это потом. – Грин многозначительно посмотрел на нее, показывая, что рассчитывает на нее.
А потом склонился к моему уху и, опаляя дыханием, прошептал.
– Ты не представляешь, как я хочу тебя.
– Может, дашь мне прийти в себя? – смущаясь, как школьница, я уткнулась носом в чашку, вдыхая аромат чая с какими-то травками. Меня словно растягивали в разные стороны страхи и желания. Тело однозначно загоралось от малейшего касания Грина и желало только одного – быть с ним. Душа все еще боялась, что это какая-то ошибка, что снова появится Бельчонок или их папаша и все станет еще хуже, чем было. И должно пройти какое-то время, чтоб этот страх ушел. Пока же он сидел в коже, как татуировка.
После полуторачасового воздушного путешествия нас ждала еще одна сказка – отель на берегу реки.
Улиточка, как настоящее городское дитя из бедной семьи, растерялась от зеленого раздолья. Голубая река манила простором. Тут же была настоящая лодочная станция с лодками и катамаранами.
– Ой, – восторженно пискнула она. – А мы покатаемся?
Маленький пальчик ткнулся в ту сторону.
А Грин присел на корточки и сделал то, что мы еще и не обсудили с ним.
– Солнышко, – осторожно начал он, взяв Улиточку за руку. – Мы же с тобой друзья?
Дочка кивнула.
– Ты же хочешь, чтоб твоему другу было хорошо?
Улиточка, не понимая, к чему такое вступление, снова согласилась.
– И хочешь, чтоб мама была счастлива?
– Еще как!
– Ну вот я предложил маме выйти замуж, и она согласилась. Теперь у мамы есть муж, а у тебя папа. А это значит, что у вас будет все, что захотите. И лодки, и катамараны, и поездки, и свой большой дом. Как тебе такой поворот? Вот прямо сейчас и пойдем все вместе кататься, пока до ужина есть время и солнышко еще пригревает!
Я поразилась. Ну Грин! Я вообще не представляла, как объяснить ребенку, что мы поженились и будем теперь жить вместе с человеком, который ей пока никто. Не говоря уж о том, как сказать, что это ее папа. А он представил это все как какие-то мелочи, само собой разумеющиеся и, чтоб она не задавала лишних вопросов, сразу показал выигрышные стороны нашего союза.
Глава 35
Все было замечательно, но иногда я ловил в глазах Альки отсветы какого-то страха. Да, я виноват перед ними, и она опасается, что опять могу куда-то деться. Понимаю, что сразу поверить в счастье сложно, особенно, когда девочка перенесла столько лишений.
Понимаю. И тем не менее не могу вблизи нее думать ни о чем другом. Я чувствовал себя настоящим хищником в брачный период. Хищником, которого манит запах его единственной самки и заставляет забыть обо всем. Сердце начинает сбиваться с ритма, как только я ненароком касаюсь ее. Глаз залипает, сканирует каждую клеточку ее тела, словно притянутый мощным магнитом. Я буквально раздеваю ее в мыслях.
Я сглотнул комок. Алька! Мое сокровище! И тут же возбуждение сменяется щемящим умилением, когда взгляд падает на Улиточку. Еще одно мое сокровище. И надо вывернуться наизнанку, чтоб они привыкли ко мне и не ждали подвоха.
Радует, что Улиточка воспринимает все как само собой разумеющееся. Очевидно, Алька, моя умница много сил вложила, чтоб в крайне стесненных условиях малышка не выросла зашуганной. И от того, что она легко согласилась принять меня на роль папы, на душе разливается блаженство. Осталось заслужить право спать с Алькой в одной кровати. А пока меня коротит от желания схватить ее и утащить куда-нибудь в темный