у меня на запястьях, щёлкнула застёжка. Браслеты словно уменьшились в размерах и теперь сжимали мои запястья так, что я взвизгнула от боли и тут же попыталась снять их. Винни с безразличным видом наблюдала за моими мучениями. Я взглянула на них ещё раз: они не впивались мне в руки и даже не сидели слишком плотно. Боль проникла глубоко внутрь, под кожу.
– Сними это… – чувствуя, как слезы подступают к глазам, прошептала я. – Пожалуйста, Винни… Мне больно!
– Ты чувствуешь боль господина, который пережил твоё предательство. Ты чувствуешь, что наш мир больше не подчиняется тебе. Это твоё наказание. Или подарок? Всё зависит от того, как на это смотреть.
Она задержалась ещё на пару секунд, но лишь для того, чтобы насладиться моими муками. Когда Винни ушла, я рухнула на колени посреди комнаты. Что она имела в виду, когда сказала про мир?
Стиснув до скрипа зубы, я попыталась сдержать слёзы. Я будто больше не могла управлять своим телом: ватные ноги не хотели держать меня, пальцы дрожали. С трудом подняв руку, я предприняла попытку притянуть к себе стакан с водой. Но ничего не вышло. Вторая, третья, пятая попытка… Всё было тщетно. Стакан оставался на своём месте. Силы покинули меня. Этот мир действительно больше не хотел подчиняться мне. Они отняли их у меня. Я с трудом добралась до кровати и, опустившись на простыни, провалилась в сон.
У меня было странное чувство, будто я не достаю ногами до пола. Я строила глазки симпатичному официанту, ожидая, что он заметит это и тут же свалится вместе с подносом. Да, было бы смешно.
Отец, лицо которого я не могла разглядеть из-за приглушенного света в ресторане, нетерпеливо барабанил пальцами по столу, делая слишком большие глотки вина из бокала. Куда бы он ни спешил, теперь эти планы оказались под угрозой.
– Он хоть раз может прийти вовремя?
– Успокойся, Себастьян. Это семейный ужин, а не приём у королевы! – знакомый голос ласкал мой слух. Её лицо я тоже не разглядела.
– Вечно ты его оправдываешь.
В кармане маминой сумки зазвонил телефон.
– Алло! Ты… Что? Как это произошло?!
Мамин собеседник тараторил в трубку. Хоть я и слышала обрывки фраз, понять, о чём они говорят, было невозможно. Разговор закончился быстро.
– Нам нужно ехать, Себастьян! Альфред на карантине.
– Что случилось?
– По Рейкерсу распространился неизвестный вирус. И, пока не найдут лекарство, Альфред будет оставаться там.
Отец стукнул ладонью по столу, и посетители начали оборачиваться, бросая на нас любопытные взгляды.
– Я предупреждал его, что эта затея с тюрьмой к хорошему не приведёт!
– Что?.. – воскликнула я, не понимая, какая именно – реальная или та, что упала в обморок на Рейкерсе.
Я открыла глаза. Часы показывали четверть восьмого утра. Я спала так крепко, что не услышала будильник, установленный на семь. Но сожалела я не о том, что проспала. Мой настоящий отец, лица которого я по-прежнему не помнила, раскрыл мне глаза на происходящее. Всё это время ответ был очевиден: номера на надгробиях, здание, похожее на общежитие…
На Рейкерсе была тюрьма. И кто-то, с кем мои родители были хорошо знакомы, оказался запертым в ней. Если это правда, то кто-то из живущих со мной под этой крышей должен знать больше.
1. Если вы хотите узнать историю Михаилу, перейдите на следующую страницу.
2. Если вы хотите встретиться с Чарльзом, перейдите сюда.
Обратиться к Михаилу
Михаил с первого дня был ко мне добр, а вчера и вовсе прислал подарки, поэтому мой выбор пал на него. Что-то подсказывало: мне он точно не откажет.
Я успела заметить, что он любил прогуляться перед завтраком, поэтому решила дождаться его у входной двери. Он не заставил себя долго ждать и появился из леса за пятнадцать минут до завтрака.
– Э-эй, кого я вижу! Ты как, в порядке?
– Ага…Наверное. Спасибо за подарки.
Он собирался войти в дом, но я преградила ему дорогу.
– Ты чего?
– У меня есть вопросы насчёт Рейкерса.
– Франклин проиграл пари, – Михаил отвёл взгляд. – Он поспорил со мной, говорил, что ты никогда не догадаешься.
– Скажи мне правду. Все эти здания в реальности были частью тюрьмы?
– Да. Огромный тюремный комплекс.
– И ты был заключённым?
– Был.
– Почему Франклин считал, что я не догадаюсь?
– Он любит говорить, что ты родилась с золотой ложкой во рту и ничего не знаешь о реальной жизни.
– Почему?
– Не знаю. Франклин хорошо знает, как определить в толпе богатого человека. Из-за этого он и оказался за решёткой.
– Грабил богатых?
– Да. Так что если ты и правда богата, то берегись, – он шутливо ткнул меня пальцем в плечо.
– Значит, все здесь…?
– Нет. На Рейкерсе работали сотни людей: повара, уборщики, надзиратели и даже учителя. Компания у нас весёлая.
– А кем был наш господин?
– Этого никто не знает. Но вряд ли конвоиром.
– Могу я узнать? Кхм-м… – замялась я.
– Я… – он опустил глаза в пол, прежде чем сказать. – Я совершил убийство, Обри. И даже не раскаялся.
Я слегка отшатнулась, и Михаила это позабавило.
– Все так реагируют. Но правда в том, что я расправился с насильником сестры. Этот гад избежал наказания, потому что его папаша оказался чёртовым сенатором, – он со злостью плюнул под ноги и на секунду отвернулся. В уголках глаз заблестели слезы, и он возвел глаза к небу. – Хотел бы я, чтобы она знала, что я отомстил за неё.
– Она умерла?
– Да… Не смогла пережить эти суды, анализы, допросы… Чёртовы бюрократы!
Бросившись к нему, я порывисто обняла Михаила, уткнувшись носом в его широкую грудь. Поглаживая его по спине, я приговаривала:
– Мне так жаль…
Только когда послышались шаги, мы выпустили друг друга из объятий. Михаил тепло улыбался, когда раскрывал передо мной дверь в дом Асуры.
Продолжение истории здесь.
Обратиться к Чарльзу
– Чарльз! – я буквально влетела в библиотеку, громко хлопнув дверью.
– Тише ты, – он повернулся в кресле и прижал палец к губам.
Я села в кресло напротив Чарльза. Командир спокойно читал книгу про предметы искусства эпохи Возрождения.
– Что такое? Ты будто от огня бежала.
– Ты почти близок к истине. Я кое-что узнала о Рейкерсе. Хочу задать тебе вопрос. И получить честный ответ!
Загнув страничку книги, Чарльз положил её на стол, потом откинулся в кресле и махнул мне рукой.
– Ты меня заинтриговала.
Я набрала побольше воздуха в лёгкие, как перед прыжком в воду, и на выдохе выпалила:
– В реальной жизни