Точно, платить же надо! Алиса так засмотрелась и заслушалась — чуть не забыла, что едет в общественном транспорте. Интересно, а сколько нужно платить и куда?
Алиса решили подглядеть за Дэни и Лукой, сколько монеток они достанут и куда понесут. Они поглядели на нее. Затем Дэни нашелся:
— Барбара, а сколько тут у вас стоит проезд?
— Пятачок, как везде, — удивилась она. — Неужели в Эмбере по-другому?
Дени развел руками и дал понять, что, разумеется, у них там вообще все иначе, глупо переспрашивать. Барбара смешалась.
— Сюда кидайте, — поспешила она помочь бедненьким приезжим и указала на небольшой деревянный ящик у дверей. Кондуктора к нему не прилагалось.
Наконец, все вышли из транспорта и кучкой собрались вокруг своего гида. Широкая площадь пестрела красками, а в самом центре возвышался белоснежный памятник. Такие же шесть фигур, как и у школы. Только, разумеется, чистые, без трещин. У ног героев ветер трепал свежие букеты цветов.
— Первокурсники, обратите внимание!..
— Простите пожалуйста, — обратилась к Барбаре пожилая женщина. — Вы так интересно рассказываете, я еще в экипаже отметила. Позвольте составить вам компанию!
Счастливая Барбара зарделась от удовольствия и даже на секунду потеряла нить рассказа.
— Конечно! Теперь давайте продолжим! На центральной площади вы можете видеть статую Великим героям Революции. В руках они держат молодые саженцы, это символизирует специальность княжества Цирит. Как и во всех других княжествах, статуя располагается на месте старого храма и сделана из его материалов.
— А вот и музей, заходим по очереди… Алиса, ты чего?
Абсолютно черное матовое здание! Простой черный кирпич, который в пестрой мешанине других домов смотрелся инородным телом. Это здание отнимало надежду на то, что возможен какой-то другой мир. Алиса не могла оторваться от него. Она уже много слышала про местную Революцию и про какие-то черные города, и вот теперь в ее голове с громкими щелчками начали складываться кусочки гигантского паззла.
Она в душе так прикалывалась над местной модой, а теперь все становилось понятным. Цветовой и архитектурный беспредел — реакция людей, которым очень долго все запрещали. Слишком долго, возможно! Что там говорила госпожа Горгаш? Ее любимый Бог правил сотни лет или тысячи? Надо будет обязательно выучить все даты, чтобы понимать.
— … На первой экспозиции нашего музея вы можете увидеть, как жили люди в черных городах, — рассказывала им женщина в ярко-красной форме музейного работника. — К счастью, сейчас все это — просто музейные экспонаты. Мальчик, не трогай, пожалуйста…
Комната была маленькая и тесная. Простая мебель, стены, пол и потолок, предметы утвари — все того же ужасного, матового черного цвета. В стеклянной витрине стоял манекен в полностью черной одежде.
— … Пройдемте в следующий зал. Тут у нас реконструирована комната семи-серого господина…
Интересно, что такое семи-серый? Вот этот отвратительный оттенок? Ближе к черному, чем к белому. И это господа так жили? Комната выглядела чуть побогаче, хотя обстановка тоже была крайне простой.
— … Следующий зал — мой любимый, зал таинственного художника, — гид улыбнулась натренированной улыбкой и еще раз шикнула на мальчика. — Пройдемте! Здесь находятся живые картины, что создал неизвестный художник. Данные работы датируются примерно десятым годом до Революции. О подробностях жизни гениального мастера, к сожалению, ничего не известно, мы можем только насладиться его творчеством. Все эти картины были найдены во время взятия Дворца Кардеров. Господин Рикмор лично передал их музею…
Алиса прошлась по рядам. Картины, и правда, были очень красивыми, но она вдруг неожиданно остро ощутила свой отрыв от этого мира и его истории. Экскурсовод упоминала многие события так, будто о них нельзя не знать. И ее действительно понимали с полуслова.
Вот если бы их всех запихать в музей нашего мира и начать рассказывать про Вторую мировую войну, они бы тоже ничего не поняли! Ее неожиданно настигло чувство ностальгии. Ведь где-то там, далеко, был мир, в котором она разбиралась, в котором не обдумывала каждое слово…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Внимание Алисы привлекла небольшая картина на стене… натюрморт какой-то. На полотне был изображен стол, заваленный листами бумаги и черновиками, а в центре композиции находились три красных, слегка увядших яблока. Из одного из них вылезал червячок.
Что-то в этой картине ее привлекало…
«Яблоки сморщились, потому что за окном стояла зима… они висели на старой яблоне… странно, что их не съели звери. Ой, смотри-ка, червячок…»
Алиса моргнула. И что это было?.. Эта живопись — она обладала эмоциями и хранила в себе какую-то историю? Теперь она более внимательно прошлась по залу и поняла, каждая картина здесь что-то повествовала… была живой.
Остальные ходили кругами, вежливо глазели на экспонаты, не более. Настолько привыкли к чудесному творчеству или не замечают? Дени стоял поодаль, засмотревшись на пейзаж. Алиса поспешила к нему.
Он улыбнулся.
— Ты, похоже, тоже чувствительная?
— Что?
— Не переживай. Я тоже долго не могу на них смотреть. Потом весь день отхожу от впечатлений. Некоторые художники передают их просто нереально!
Понятно! Значит это мысли и чувства создателя картины.
— Слушай, я сейчас сгоняю в один магазин, тут недалеко. Подождете меня с Лукой на выходе, если я задержусь?
Алиса кивнула. Теперь она хотела еще посмотреть на живое искусство, вот на эту большую картину в самом центре зала.
Белокаменный дворец с куполами высился на площади, обрамленный черными домами…
Через несколько минут Алиса поняла, что это и есть Храм, и это на его месте сейчас расположена статуя…
«Нет, это другое княжество…» — поправили ее внутренние мысли. — «Страх и смерть! Вот что ждет того, кто осмелится войти в этот Храм!»
Алиса отступила на шаг… картина пыталась ее напугать.
Она посмотрела на часы и охнула. Оказывается, у нее до встречи с контрабандистами осталось всего пятнадцать минут. Неужели она так долго смотрела на картины?
* * *
31.12.1959 год.
Первый мир
Княжество Адамант
11 лет до начала революции
21:00 (среда)
Аластер
Поздно вечером Аластер вернулся в свои… теперь уже только свои, комнаты. Его встретила тихая и пустая гостиная. В камине весело горел огонь, только теперь здесь стояло всего лишь одно кресло.
— Винсент! — взревел Аластер.
Через несколько секунд слуга появился рядом.
— Да, господин, — произнес он с глубоким уважением, склоняясь в поклоне.
— Где кресло моей матери?
Винсент изумленно заморгал.
— Там же, где и кресло вашего отца, в кладовке. Это новая мебель, теперь место у камина только ваше… что-то не так?
Аластер сжал кулак.
— Верни второе кресло, пусть стоит по-прежнему.
— Как скажете господин, только третье-серый цвет… — под тяжелым взглядом Аластера он умолк. — Быть может, вы пройдете со мной по остальным комнатам и скажете, что еще вернуть?
— Интересно узнать, что же вы еще поменяли?
Винсент смущенно опустил взгляд, совсем как провинившийся ребенок, хотя он был во много раз старше своего господина.
— Мы имели смелость изменить назначение комнат. Теперь вы будете спать в спальне ваших родителей, мы все переоборудовали во второ-серый цвет.
Аластер только сейчас заметил, что и сам слуга уже успел переодеться в костюм более светлого оттенка, а довольный Винсент продолжал:
— Кабинет вашего отца теперь ваш, опять же, переоборудован во второ-серый (видимо, ему очень нравилось повторять «второ-серый»), столовая так же переоформлена, теперь ваше место во главе стола, а ваша предыдущая спальня пока пустует. Прикажете что-либо поменять?
Аластер подумал, но покачал головой.
— Нет, все хорошо, только верните второе кресло и на сегодня вы свободны. Разбудите меня утром в семь.