Я улыбнулась её откровенности, чувствуя себя немного лучше.
Молли тоже засмеялась и сказала:
— Когда я впервые встретила Диллон, она сказала мне, что вечеринки были её любимым занятием. Важно знать свои сильные стороны.
Я улыбнулась чуть шире, но давление в груди всё ещё было удушающим. Пот выступил у меня на затылке, и я почувствовала, как нежелательные мурашки поползли вверх по моим ногам.
— Мне надо идти, — почти крикнула я, отчаянно нуждаясь в тишине и покое. — Спасибо за завтрак, Моллс. Я, эм, позвоню тебе позже, — я сделала три шага назад. — Тебе тоже, Кайа. Пока, Уайетт. Эзра, — я неохотно посмотрела на большую проблему в комнате и на мгновение встретилась с ним глазами, прежде чем схватить свою сумочку со стула и притвориться, что ищу ключи. — Ванн. Пока всем.
Я избежала их прощальных криков и практически выбежала из здания. Обычно я не была такой нервной, когда кто-то вспоминал моё прошлое, но совместное присутствие Эзры и Ванна делало дерьмо слишком реальным для десяти утра.
— Диллон!
Видимо, мой быстрый выход, в стиле дикого койота, для Ванна оказался недостаточным. Я оглянулась через плечо и увидела, что он гонится за мной. И, чёрт возьми, его брови были сдвинуты вместе. Ему тоже было что сказать.
Я помахала ему, крепко сжимая в руках ключи.
— Ох. Извини, мне нужно на работу. Мы ещё не перешли на поздний завтрак, так что мне ещё многое предстоит подготовить.
Он побежал быстрее.
— Эй, остановись на минутку.
Моя дверь открылась, и если бы я не колебалась, как дура, я могла бы бросить своё тело на водительское сидение и запереть двери, прежде чем он догонит меня.
Но он бежал. В этой футболке и спортивных штанах. И, чёрт возьми, я отвлеклась.
Его пальцы обхватили верхнюю часть моей дверной рамы, удерживая её открытой.
— Эй, ты не могла бы притормозить?
Я покачала головой. Нет, нет, я бы не стала.
— Мне действительно нужно идти.
— Значит, ты любишь бегать?
Я моргнула, глядя на него, пытаясь понять смысл его слов.
— Обычно я занимаюсь йогой. Но я хотела бы немного привести себя в форму. Отсюда и вело класс.
Он улыбнулся. Это было ослепительно в утреннем свете. Захватывающе. Действовало на нервы. Меняло жизнь.
— Я не это имел в виду. Ты бежишь. Ты заводишь связи на одну ночь, потому что ты не хочешь обязательств.
Я нахмурилась. Сегодняшнее утро не даст ему разгадки. Особенно когда он апеллирует только частичной информацией. Не после того дерьма, через которое он только что заставил меня пройти наверху.
— Нет, у меня нет времени на обязательства. Я работаю каждую ночь. И весь день. И в основном, все минуты моей жизни. У меня есть время для свиданий на одну ночь, — эти жестокие руки снова начали медленно подниматься по моим голым ногам. Я выставила одну ногу, встряхивая, просто чтобы избавиться от навязчивого ощущения. — И я просто не… У меня нет связей на одну ночь. Никогда не было, — вспомнив рассказанную Эзрой историю наверху, я была вынуждена внести поправку. — Во всяком случае, больше. Когда-то, может быть, и было, но это прекратилось.
— Шесть лет назад?
— Прошу прощения?
Его взгляд смягчился, но его улыбка потеплела, и я ненавидела то, что это заставляло меня хотеть открыться ему. Никто не должен обладать такой силой в улыбке.
— Послушай, я чувствую, что недооценил тебя.
— Ты на самом деле недооцениваешь меня с тех пор, как встретил.
Он проигнорировал мой сарказм.
— И я хотел бы начать всё сначала. Или попробовать ещё раз. Или… Я не знаю, что я хочу сделать. Но мне стыдно за то, что только что произошло.
Он жалел меня, вот что он имел в виду.
— Я выросла, Ванн. Вот и всё, что произошло. Я жила такой дикой жизнью тусовщицы, а потом однажды проснулась и поняла, что не могу продолжать так жить. Я не могла продолжать... идти с нулевой ответственностью, нулевыми обязательствами и нулем всего, ради чего стоит жить. Мне нужны были цели и задачи, и… — я провела рукой по волосам, пытаясь пригладить их, когда ветер взъерошил их. — Мой отец только умер. Я не знала, как с этим справиться. А моя мама была в полном беспорядке. И у меня никогда не было никаких границ, когда я росла. Поэтому я просто… Я делала вещи, которыми не горжусь. Но эта фаза моей жизни теперь закончилась. И даже если Эзра мне не верит, я потратила последние шесть лет, пытаясь доказать ему это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его улыбка исчезла. Вместе с этим тёплым и нежным взглядом в его глазах. Теперь он просто выглядел обеспокоенным. Чёрт, я действительно всё испортила.
— Похоже, там много чего происходило, — отметил он.
— Так и есть, — согласилась я, не в силах встретиться с ним взглядом. — Многое происходило.
Его рука метнулась вперёд и схватила мою, нежно удерживая её в своей. Он согнул колени так, чтобы мы оказались на одном уровне глаз. Его нежное пожатие и большой палец, потирающий мои костяшки, заставили меня посмотреть на него.
— Мне жаль, что тебе пришлось пережить трудные времена, Диллон. Мне ещё больше жаль, что ты думала, что тебе придётся таким образом с ними справляться.
Я обнаружила, что не могу глотать. Или убрать руку. Или сделать что угодно, только не приближаться к нему.
— Я... это... это не твоя вина. Я даже не знала тебя тогда.
Он выдержал мой пристальный взгляд.
— Несмотря ни на что. Мне жаль, что жизнь была такой ужасной для тебя. Мне жаль, что твой отец умер. Мне жаль, что ты считала, что единственный способ всё исправить — это выпить, или повеселиться, или что-то в этом роде. Я сожалею обо всём этом.
Чего мне действительно хотелось, так это обнять его и зарыдать ему в шею. Я хотела, чтобы он обнимал меня в течение следующих семи лет, пока моё сердце не заживёт, а разум не распадётся и все воспоминания об этом образе жизни не умрут.
Вместо того чтобы признать его доброту или то, как сильно его слова повлияли на меня, я сделала шаг назад и бросила свою сумочку на пассажирское сиденье.
— Мне нужно идти.
— Бегун, — прошептал он, и я поняла, что он улыбается, ещё до того, как посмотрела на него.
— Ну и что с того, что я такая? — спросила я, наконец, поняв, что он имел в виду.
Он пожал плечами, засунув руки в карманы и выглядя слишком очаровательно для своего же блага.
— Я просто рад узнать, что это не мои навыки в постели.
Я наклонилась к нему, наслаждаясь тем кокетливым пространством, которое мы снова нашли.
— Хотя, может быть, и так. Ты ведь на самом деле не знаешь, не так ли?
Его улыбка погасла, и её место заняла его фирменная хмурость.
— Нет, я думаю, что нет.
Я отступила назад, стараясь подойти как можно ближе к машине.
— Я говорю… Может быть, тебе не стоит отказываться от бесплатных советов.
Его обеспокоенный взгляд превратился в очень серьёзный хмурый взгляд.
— Ты хочешь сказать, что помнишь?
Я покачала головой, не желая признаваться, что это не имело значения, даже если бы я это помнила. Он нарушил мой период безбрачия, но это не означало, что я была готова сделать это обычным делом.
— Прости, — я пожала плечами и медленно приблизилась к своей машине. — Хорошо, что ты не ищешь хорошую девушку.
Он последовал за мной, прислонившись к дверце машины, единственное, что нас разделяло.
— Ты нехорошая девушка, Диллон.
Эта дрожь вернулась, прокатилась по моему позвоночнику и принесла с собой тепло.
— Раньше ты говорил обратное.
— Я был неправ.
Я глубоко вздохнула и опустилась на своё водительское сиденье, боясь того, что произойдёт, если мы продолжим разговаривать.
— Пока, Ванн.
— Пока, Диллон.
Я отъехала от квартиры Эзры, чувствуя себя совершенно неуютно. Эмоции боролись в моей груди. И в моей голове.
Это было нечестно. Он вёл нечестную игру.
Он сказал мне, что я хорошая девушка, а хорошие девушки его не интересуют. Он так и сказал. Не я.
Поэтому, когда я потеряла бдительность, я исходила из того предположения, что я ему не интересна. И что он теперь говорил? Что я ему действительно нравлюсь?