Что было с этой крышкой люка? И как я нашла единственную дыру, в которую можно было засунуть каблук, на весь городской квартал?
— Диллон?
Закрыв глаза, я отвернулась от голоса, принадлежавшего мужчине, бежавшему в мою сторону. Это был не тот способ, которым я хотела привлечь его внимание. Или вообще чьё-либо внимание.
Был только один способ сыграть в это, как будто я не была полностью поймана в ловушку в канализационном люке. Где была моя прекрасная личность, которую все знали и любили?
— Хм, привет, Ванн.
Секунду спустя он был передо мной.
— Ты в порядке? Я видел, как ты упала.
Мои щёки покраснели. Конечно, он всё видел.
— Я в порядке.
Он посмотрел на меня, показывая, что не верит мне. Ни капельки. И он был прав. Мои ладони и колени горели, и по ощущению струящейся жидкости, стекающей по ноге, у меня возникло ужасное подозрение, что я истекаю кровью. К тому же, мой каблук всё ещё застрял.
Он сделал шаг назад, его глаза блуждали по моему телу, наконец, остановившись на моей дурацкой, дорогой туфле.
— Ты что, застряла?
Я небрежно попыталась вывернуть каблук. Может быть, если бы я расслабилась, дыра ослабила бы свою хватку.
Нет.
Во всяком случае, мне удалось засунуть его лишь глубже.
— Немного, — призналась я.
Губы Ванна дёрнулись от желания рассмеяться.
— Я могу помочь?
Разочарованный вздох сорвался с моих губ, прежде чем я смогла сдержать его.
— Конечно. Я полагаю.
Он посмотрел на меня взглядом, говорящим, что я лгу. Но он ничего не сказал. Вместо этого он опустился на колени, его тёплые руки обхватили мою икру и лодыжку.
Моё сердце сжалось, когда тепло распространилось там, где его руки двигались по мне. Я прочистила горло, надеясь, что он не заметил, как я отреагировала на его прикосновение.
Он потянул меня за ногу, и моё эго было несколько успокоено, хотя не сразу отпустило. Его рука поднялась к задней части моего бедра, другая скользнула вниз к лодыжке. Я затаила дыхание, стараясь не обращать внимания на контраст его нежных прикосновений и грубых, мозолистых ладоней.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Он действительно застрял.
Я моргнула, глядя на него, любуясь тем, как солнце ласкает его тёмные волосы, и острые углы его лица. Мне хотелось протянуть руку и провести пальцами по его скуле.
— Я в курсе, — сказала я вместо этого.
— Держись за меня.
— Что?
— Я собираюсь вытащить его, но я не хочу, чтобы ты снова потеряла равновесие. Так что держись за меня.
— Х-хорошо.
Я сделала, как он приказал, положив руки на его широкие плечи. Он сотворил какое-то волшебство с моей туфлей и поднял мою ногу, и на этот раз, когда он потянул, мой каблук освободился.
Инерция этого движения толкнула меня вперёд, несмотря на то, что я ослабила хватку на Ванне, и я снова дёрнулась. Ему удалось поймать меня, крепче ухватив за заднюю часть моих бёдер и удержать меня.
И так мы стояли несколько долгих мгновений. Я высилась над ним, мои руки теперь сжимали его мускулистые плечи. Он стоял на коленях, его руки были спрятаны под юбкой моего платья, его руки сжимали заднюю часть моих бёдер, чуть ниже моей задницы.
У меня пересохло во рту, и всё моё тело покраснело. Но это было не от смущения.
Этот мужчина, его прикосновения и то, как интимно он смотрел на меня, повлияли на мою решимость. Это не происходило уже долгое время.
— У тебя идёт кровь, — пробормотал он.
— Что?
— У тебя колени в крови.
Я покачала головой, приходя в себя.
— Ох.
— Я могу помочь тебе с этим.
Наши взгляды встретились, жар от его прикосновений пробежал по моему телу, стирая моё смущение и разжигая огонь внутри меня.
— Что?
— Я могу помочь с кровотечением, — повторил он. Его руки сжали мои бёдра на краткий миг, прежде чем он встал и сделал шаг назад. — У меня в кабинете есть набор.
— Набор от кровотечений?
Его губы снова дрогнули. И это было абсолютно разрушительно.
— Аптечка первой помощи.
В этом было больше смысла.
— Я уверена, что со мной всё в порядке. Я просто, эм, уйду отсюда, — я попыталась сделать шаг и пошатнулась. — Ауу, — захныкала я, как полная дура.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как насчёт того, чтобы ты позволила мне помочь тебе. Это то, в чём я хорош, — он обнял меня за талию и взял за руку другой рукой, помогая мне ковылять через парковку к его магазину.
— Ты хорошо помогаешь людям? — спросила я, позволяя сарказму и недоверию просочиться в мой тон.
Я не пыталась мучить его, но, честно говоря, я была так далека от своей зоны комфорта, что не знала, как разговаривать с ним, не прибегая к защитному сарказму. Мне просто нужно было, чтобы этот неловкий момент закончился.
Это было, безусловно, худшее состояние, в котором он видел меня на сегодняшний день.
— Помогаю конкретно тебе, — уточнил он. — Это становится моей суперсилой.
Я бросила на него косой взгляд.
— Это так?
— С этого момента ты должна начать нанимать меня, чтобы я присматривал за тобой. Я просто буду ходить за тобой весь день, ожидая, когда ты попадёшь в беду.
Я чуть не подавилась слюной, снова совершенно смутившись.
— Что бы это решило?
— Тогда я бы уже был рядом, и тебе не пришлось бы мне звонить.
Он придержал открытую дверь в свой магазин, и я, прихрамывая, вошла внутрь, кондиционер мгновенно охладил мою кожу и вызвал появление мурашек.
— Но почему ты не можешь спасти меня, прежде чем я попаду в беду? Это похоже на то, за что я действительно заплатила бы.
— Хорошая мысль, — рассмеялся он. — Я найду тебя и спасу прежде, чем тебе понадобится спасение. Я буду очень занят.
Он провёл меня по открытому пространству своего магазина, уворачиваясь от дорогих велосипедных витрин, стоек с электроприводом и круглой стойки из спандекса. Я старалась запомнить каждую деталь. Ему удалось создать такую классную атмосферу, которую я не ожидала увидеть в магазине спортивного инвентаря. Но каким-то образом всё это было необработанным и городским, но в то же время умным и интуитивно понятным. Магазин Ванна был совершенно крутым. Это сразу же вызвало у меня желание купить велосипед для себя.
Что было полным безумием, потому что я едва справлялась с тренировками.
Очевидно, он знал, что делал в магазине.
— Знаешь, я прекрасно справлялась до того, как ты появился. Каким-то образом я продержалась все двадцать семь лет своей жизни, не нуждаясь в чьём-то спасении, — ладно, это было не совсем правдой, но я выжила, не так ли?
Он бросил на меня взгляд, но всё испортила его широкая улыбка.
— Хотя это не весело — спасать себя. Честно говоря, это звучит утомительно.
Он пошутил. Но он был прав.
Это было бы изнурительно — спасать саму себя. И ещё хуже, когда я терпела неудачу. В моём прошлом было много моментов, о которых я не жалела. Это были не самые яркие моменты в моём путешествии, но они помогли мне стать тем человеком, которым я была сегодня.
Но самое главное. То, что делало все остальные моменты ничтожными по сравнению с этим, действительно серьёзно на меня повлияло. Это измотало меня до костей. Это толкнуло меня в постель и заставило захотеть остаться там навсегда. А потом это преследовало меня во сне и будило при первых проблесках рассвета.
Мои руки дрожали, а колени стучали всякий раз, когда я думала об этом, и всё, что я хотела сделать, это уйти в себя и забыть, что это произошло. Забыть, что в ту ночь мне нужен был кто-то, кто спас бы меня, а у меня никого не было. Забыть, что это был тот человек, которым я была сейчас, недоверчивый, испуганный, уязвимый.
Перед этим событием была Диллон до.
А потом, Диллон после.
Что я ненавидела больше всего, так это то, что люди, которых я знала, предпочитали Диллон после. Она была более ответственной. У неё была постоянная работа. У неё были цели и стремления, а также начальные этапы маркетингового плана.