Он уставился на меня.
— Я ненавижу, когда ты называешь меня Эз.
Я улыбнулась, ничего не могла с собой поделать.
— Или это всё может провалиться, — честно ответила я. — Дружеское напоминание о том, что я не знаю, какого чёрта я делаю. Я просто пытаюсь спасти твой ресторан.
— Эй, теперь это и твой ресторан тоже.
Игнорируя его, я добавила:
— Я думаю, Молли могла бы продать это в социальных сетях. Она сможет соткать свою рекламную паутину, как паук-убийца, как она умеет, и мы придадим "Бьянке" новый облик. Более молодой, свежий, более хипстерский образ. И мы поймаем всех. Весь долбаный город.
— Я впечатлён, — сказал он.
Мои внутренности сияли от его похвалы. Я бы никогда не дала ему знать, но его похвала значила для меня целый мир. Так будет всегда.
— Я имею в виду, что у тебя нет реальных цифр или значений. Но ты, кажется, много думала об этом.
Ощущение того, что я произвела на него впечатление, сжалось внутри меня.
— Ты не можешь оставить ресторан таким, какой он есть. Ты должен что-то сделать.
Его рука вернулась к лицу, потирая подбородок.
— Я склонен тебе верить.
— Да, сделай это, — настаивала я. — Если мы не изменим ситуацию или не заработаем денег, мы вернёмся к этому пути. Этому… устаревшему, гериатрическому, печальному пути.
У него вырвался удивлённый смешок, и он покачал головой, глядя на меня.
— Хорошо. Око за око. Позвони Молли. Разберись в этом, — он ткнул в меня пальцем. — Просто не тыкай меня в это носом, когда ты станешь невероятно успешна и заработаешь мне миллионы.
У него уже были миллионы, но я решила, что сейчас не время упоминать об этом. Вместо этого я положила нежную руку на своё сердце и пообещала:
— Никогда.
— Да, да, — сделав шаг назад, он добавил: — Сегодня я работаю в "Лилу". Увидимся в воскресенье. Молли сказала, не приходи раньше десяти.
— Я принесу мимозу.
— Разве тебе не нужно работать позже в тот же день?
Я пожала плечами.
— Я в лучшем состоянии, когда немного навеселе.
Голос отца вернулся.
— Диллон...
— Я шучу, я шучу.
Он бросил на меня свой самый хмурый родительский взгляд, но оставил меня в покое. Он знал меня лучше. Хотя, если Ванн тоже там будет, то, может быть, я всё-таки не шутила.
Блейз вошёл в кухню несколько минут спустя, держа в руках посылку, которую, должно быть, встретил на улице.
— Доброе утро, шеф.
— У нас всё в порядке! — сказала я ему, взволнованная, как никогда.
Он поставил свою посылку на прилавок и вопросительно посмотрел на меня.
— Всё в порядке с чем?
— Меню меняется. Прощай, устаревшая французская еда. Привет, повседневность и шик! Эзра даже согласился на добавление позднего завтрака. Нам с тобой придётся сегодня сесть за компьютер и составить расписание. И поначалу никто не будет счастлив. Это потребует корректировки. Но со временем, я думаю, так будет лучше для всех.
— Серьёзно? — он моргнул, глядя на меня. — Он всё это одобрил?
Я не могла сказать, был ли он взволнован или зол. Правда, он с самого начала не был в восторге от идеи позднего завтрака, но я подумала, что это потому, что он не верил, что Эзра позволит мне сделать это из-за каких-либо негативных чувств, которые он испытывал к этой концепции. Может быть, я неправильно прочитала…
Моя улыбка померкла.
— Всё это. Я собираюсь назначить встречу с его гуру в социальных сетях на следующей неделе, чтобы разработать онлайн-план. Я хочу запустить эту штуку, как открытие совершенно нового ресторана, — я подумала об этом секунду, а затем добавила: — В принципе, я хочу полностью стереть "Бьянку" и начать всё сначала.
На секунду его лицо приняло страдальческое выражение. Замешательство, раскаяние и страх мелькали в чередующихся оттенках. Я начала беспокоиться, что он собирается сказать мне, какая я идиотка и насколько глупа была эта идея. Когда он, наконец, заговорил, слова вырвались у него изо рта в чистом признании.
— У меня есть предложение о работе.
Мое бурлящее возбуждение с визгом остановилось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что?
— Предложение о работе, — объяснил он. — После того, как Эшлин уволилась, я думаю, пошли слухи, что здесь не всё было, эм, хорошо. Не то чтобы кто-то когда-либо верил, что у нас тут был порядок. Но... в любом случае, один из моих приятелей упомянул своему боссу, что я, возможно, что-то ищу, и они позвонили с предложением работы в воскресенье.
Он молчал об этом несколько дней. Что означало, что он серьёзно обдумывал это. Чёрт.
— Куда?
Ему не нужно было мне говорить, но если я теряла единственного повара на этой кухне, на которого могла рассчитывать, я чувствовала, что имею право знать.
— "Воскресный дом".
Ладно, это был действительно замечательный ресторан. Откровенно говоря, настоящий шаг вперёд от того, чтобы управлять "Бьянкой".
— Ох.
— Послушай, я ещё не знаю, что я собираюсь делать. Я просто… Я хотел, чтобы ты знала.
Восторг, который я испытала несколько мгновений назад, скис у меня в животе.
— Я не могу предложить тебе больше, что касается зарплаты. Я бы хотела, но...
Он поднял руку, быстро останавливая меня.
— Я не использую рычаги, шеф. Я клянусь. Я просто… Я хотел, чтобы ты знала, что происходит.
Он имел в виду, что хотел, чтобы я знала, что происходит, потому что он уходил. Если бы он знал, что я не могу предложить лучшего предложения, и думал об этом с воскресенья, логичным выводом было бы то, что это его отставка.
И всё же я собиралась заставить его сказать это, потому что почему-то это было хуже, чем уволить Эшлин. Каким-то образом вырвать контроль из моих рук и заставить кого-то добровольно уйти, было бесконечно хуже.
— Так это похоже на твои две недели или...
— Пока нет, — пообещал он.
— Когда ты должен дать им ответ?
Он выдержал мой пристальный взгляд.
— Они не назвали дату. Это было своего рода предложение с открытой датой.
А это означало, что они действительно, действительно хотели его.
— А если я решу отпустить тебя первой?
Это был ехидный и нереалистичный ответ.
Он сразу же увидел меня насквозь.
— Ты не можешь позволить себе отпустить меня.
— Но ты всё равно можешь уйти.
Его губы нахмурились ещё сильнее.
— Это не личное.
Испустив дрожащий вздох, я кивнула головой. Он был прав. Я знала, что он был прав. Он знал, что был прав. В этом не было ничего личного. Он делал всё возможное для своей карьеры. Неужели Уайетт устроил настоящий истерический припадок, когда я покинула "Лилу", чтобы заняться чем-то лучшим для себя? Нет. Он пожелал мне добра и предложил помочь, когда бы я в нём ни нуждалась.
Проблема заключалась в том, что у Блейза было больше опыта, чем у меня. Я не могла точно отослать его, сказав, чтобы он звонил мне днём или ночью, если ему что-нибудь понадобится. Он, вероятно, заблокировал бы мой номер, боясь, что я буду звонить ему в любое время ночи, пьяно умоляя его вернуться.
— Я знаю, — сказала я ему. И это было искренне. — Я знаю, что это не личное. Ты должен делать то, что лучше для тебя и твоей карьеры. И, честно говоря, "Воскресный Дом" — это то самое, — я подняла руки, указывая на недавно сверкающую кухню. — Я бы хотела, чтобы это была "Бьянка". Я хотела бы предложить тебе больше, что касается карьеры, шеф-повара или чего-то ещё, всё это. Но я рада, что "Воскресный дом" признал твой невероятный талант. И я желаю тебе всего наилучшего.
— Я ещё не уволился, — напомнил он мне, его хмурый взгляд почему-то стал ещё более выраженным.
Я отмахнулась от него. Да, он ещё не уволился, но собирался это сделать. Попрощавшись сейчас, я избавила бы себя от боли и душевных страданий позже.
И экзистенциального кризиса, когда "Бьянка" начнёт кружить по канализации.
— Ладно. Ты прав, — я улыбнулась, но улыбка была неуверенной и тонкой. — Подумай об этом. Дай мне знать, что ты решишь. Я была бы рада, если бы ты остался, по крайней мере, до перехода из меню на поздний завтрак. Но подумай и об этом тоже и дай мне знать, что ты решишь.