Читать интересную книгу Начать заново (СИ) - Котова Екатерина

— Айрис, милая, скажи, все-таки лучше взять с орнаментом или без? — заходила она на очередной круг.

— С орнаментом. — улыбнулась я, но похоже гримаса получилась вымученной.

Дама подняла тонкие, накрашенные, несмотря на возраст, сурьмой брови и вновь взяла в руки чайник без рисунка.

— Но тогда я буду доставать его только по праздникам. Он ведь такой нарядный, а этот более лаконичный. — в правую руку взяла несчастную посудину и по взвешивала их в ладонях, точно и вес смог сыграть в пользу одной из них. Но посудины были одинаковыми.

Я выдохнула и терпеливо согласилась:

— Вы абсолютно правы гольда Гронберг.

Она не довольно поджала губы, точно покладистость ей претила, а на самом деле она ждала споров, контраргументов и ответных сплетен, чего от меня она получить не могла. Мне было не интересно, вышла ли замуж дочка наместника и как поздно возвращается наша соседка по лавке домой. И уж точно не волновало от любовника или нет.

Когда госпожа Сайна только зашла в лавку, то мастер Ворн спешно покинул мастерскую, сделав вид, что опаздывает на встречу. Хотя подозреваю, что леди просто имела ужасную способность привлекать к своему вопросу всех окружающих и не имеет значения — это продавец или такие же покупатели, которые тоже спешили покинуть лавку, когда оказывались втянутыми в ненужную им беседу о чашках и чайниках.

Она покрутила в руках обычный чайник без изысков и, кинув взгляд на настенные часы, быстро протараторила:

— Святые угодники, мне то уже пора к пастору. Заболталась я с тобой, милочка. —

стрельнула в меня цепкими узкими глазками гольда, и точно немощная старушка потерла поясницу. — Ходить мне столько вредно, еще к травнику зайти надобно. А то делать крюк и по темноте возвращаться с проповеди совсем не хочется. И тебе не советую. Помяни мое слово, девочка, сейчас лихое время. Единый нам, конечно, в помощь. Но что делается-то!

— Что? — вынужденно спросила я, ощущая, как начало сдавливать виски от ее лопотания.

— Что-что? Средь бела дня покалечить и обокрасть могут! Совсем нынешняя власть за порядком не следит! Ты тоже не броди по улицам по чем зря. Особенно в районе Батрэ. В храм то ходишь? — зачем-то спросила меня женщина, видимо, пытаясь прощупать, где мы с ней еще можем пересечься.

Я расставляла чайники и чуть замерла на ее словах впервые заинтересовавшись, так как про дочь булочника, что крутит шашни с мясником история так себе, да и мне в целом все равно, кто и как строит свои отношения или не строит.

— Кто-то опасный в городе?

— Да воров, головорезов полно! Недавно гольда Шиная рассказывала, как средь бела дня ограбили градоначальника Вольтара — соседнего городка, да не абы где, а прямо на центральной площади. Вора успела охрана задеть. Говорят, смертельно. По бочине полоснули.

В голове почему-то сразу вспыла Джиа. И я помотала головой. Просто совпадение.

— Поймали? Как выглядел-то? — с умеренным любопытством спросила наконец что-то важное сказавшую женщину.

— Убег подлюга. А кто там был, да не разглядели. Щуплый, говорят, паренек. Плащ на нем еще был длинный. Шиная своими глазами видела. Всех «своих» предупреждает теперь. Так что ты света держись и парня крепкого. Вон у Грама таких аж двое. Красавцы. — заулыбалась десневой улыбкой гольда Гронберг и, бросив взгляд на часы, ахнула: — Батюшки! Опаздываю! Все, дочка! До встречи!

За женщиной звякнул колокольчик, а я, расставив чайники, стала вспоминать эпизод с Джиа. Действительно просто совпадение? Или нет?

Входная дверь вновь хлопнула, отвлекая от мыслей. Ворн вернулся с двумя стаканчиками кофе и чем-то явно вкусненьким в коричневом промасленном пакете.

— Ушла?

— А вы караулили? — улыбнулась я.

— Ты просто не представляешь, кто эта женщина. Знаешь, почему монахи и святые удаляются в скит и отшельничество?

Я покрутила головой, давая понять, что заинтригована.

— Во-первых, чтобы меньше было искушения судить других. Во-вторых, удаляются не от самих людей, которые одного естества с ними, а от слышания и видения того, что противно заповедям Единого, чтобы избежать пороков, ими творимых.

— Грешна, каюсь. Она меня вывела из равновесия. Ко всему прочему, я познакомилась с ее биографией от прабабки до внучки. Она выложила все и даже больше.

— Эта она еще не начала. — подмигнул мне Ворн.

— Не серчайте за мой вопрос сейчас. — подобралась я, но было интересно узнать, что он скажет, — Но разве это не трусость сбегать от творимого.

— Простая необходимость, Айрис. Если ты считаешь, что нужно выстоять — стой, тренируя внутреннее спокойствие. Но нет такой заповеди, что принуждает тебя к этому. Наш мир и судьба формируются в зависимости от формы и содержания наших мыслей. Ты ведь когда изучала магию, училась формировать намерение, представлять поток, силу, текущую по венам и артериям, по всему твоему существу. Со всем остальным также. Твое сознание, Айрис, творит твой мир вокруг тебя.

— Вероятно. — улыбнулась ему. — Вы тоже ходите в людской храм? — полюбопытствовала я. Обычно маги все же выбирали храм Стихий для своего духовного пути. Разделение возникло не гласно, хотя ни тем, ни другим не запрещено ходить на службы в те или иные духовные места. В храме Солнца и Луны обычно соединялись пары, в чьих жилах течет магическая искра. В Храме пяти первоэлементов происходили обряды по пробуждению стихии и инициации. А в Доме Отца Бога Света — храме Единого, все люди находили что-то свое.

— Да. Собираюсь даже сегодня. Хочешь пойти?

— Конечно! — согласилась я. Было любопытно посмотреть на то, как обусловились люди в духовной жизни здесь. В Россарии простой народ, который хотел договориться с эфироподобными существами, нечистью или духами, шел к знахарю, ведуну или магу, который либо решал проблему, либо указывал место, где хожено миром не нашим, так сказать, объясняя, какое подношение надо сделать. Последние, к слову, жили больше в городах, да и брали значительно дороже, так как диплом стоял дорого. Впрочем, корочка дает свои преимущества. В деревнях все было попроще. Там никого не интересовали бумаги и какой у тебя средний балл. Все на практике. Можешь изгнать нечисть из амбара или нет, почистить колодец от проделок пикси или же силенок не хватит. А заговоры вообще отдельная тема.

К вечеру Ворна задержал нежданный клиент, поэтому к площади Истины я отправилась самостоятельно. Дорога ложилась легко, и я думала о том, почему не пришла сюда раньше. Наверное, мое отношение к фигуре Бога было несколько неоднозначным, так как родители больше вели светскую жизнь и ходили на проповеди только по большим праздникам и только потому, что так положено.

Когда становишься магом, то все твое внимание уделяется на обуздание силы и взаимодействие с ней.

Площадь открылась уже в глубоких сумерках. Она представляла собой огромный круг, в центре которого находился небольшой фонтан в форме извивающегося длиннотелого дракона. Вода разбавляла приятным журчанием осеннюю тишину. Обычно в такие места ходят по утрам на рассвете, поэтому безлюдье ощущалось особенно остро.

Ноэль учила меня не ходить после заката в священные места и капища, так как ночь — время не человеческое. Спроси любого взрослого человека, не то, что ребенка, и он ответит, что, оставаясь дома в одиночестве, когда звезды и луна занимают свое законное место, то как-то сразу неуютно и даже может быть становится страшно. Отчасти это чувство обусловлено простыми страхами беспокойного ума. А отчасти… есть то, что не всегда видно человеческому глазу, да что уж там, не каждый маг может увидеть все то, чем полнится мироздание. Зато каждое существо ощущает приближение того незримого, что может пугать.

С правой стороны возвышался Храм Единого, а слева Храм Стихий — пяти первоэлементов. Наверное, человек всегда стремится к тому, к чему он привык, и я свернула к последнему, чтобы зажечь лампадку той силе, которую я понимала. Относительно, конечно все. В прочем, вытянутое вверх сооружение с полукруглой крышей, с отверстием по центру и башнями-нишами для каждой стихии было практически схожим с тем, что я привыкла видеть в Россарии. От забытого чувства трепета внутри святилища что-то всколыхнулось. Ноздрей бережно коснулся запах ладана, а главный зал встретил густой тишиной. По центру стояли постаменты с чашами, указывающие пять направлений. Чаша с огнем, водой, землей, пустая чаша и отсутствие чаши на постаменте подразумевающее эфир — энергию, пронизывающую все вокруг.