Я окинул взглядом берег, благо он был широк и провести обряд можно было в любом месте. Густой лес и плохая погода служили нам хорошей защитой от нежелательных глаз. Оставалась лишь самая малость — узнать ответ духа воды.
Несколько минут я внимательно смотрел на водника. Мои друзья тоже появились рядом и присоединились к бдению. Я почти слился с дождём воедино, а дух даже не шелохнулся в нашу сторону. Тяжёлый вздох безысходности вырвался из груди. Упираться и ждать, когда водник сделает первый шаг, не было времени. Так и состариться можно.
Медленно и нехотя я направился к нему. В голове было пусто. Мысли, что так активно кружили по дороге к озеру и предлагали массу интересных вариантов для диалога, куда-то разбежались. Я сравнил свои эмоции перед обрядом с Сильреном и нынешнее настроение. Сейчас было лишь недовольство вперемешку с грустью. Окрыляющее предвкушение поугасло, порождая в душе сомнения.
Ободряюще легла на плечо ладонь Хлои. Её лучезарная улыбка теплом отозвалась в груди. А искрящиеся верой в меня глаза, словно пинок под зад, выгнали все меланхоличные настрои. К запаху сырой земли и листвы добавился аромат мёда. Искорки магии Хлои закружили вокруг. Ближайшие к воднику деревья зашевелились. Одно наклонилось почти к самой земле, другие вытянули ветки и сделали подобие купола.
Засвистел ветер, небольшой ураган окутал ствол полулежащего дерева, а после взметнулся к созданной кроне и вторым куполом навис над импровизированным ложе. Я удивлённо посмотрел на друзей. В ответ мне лишь качнули витьерогой головой и одарили ещё одной душевной улыбкой. Сказать, что это придало мне решимости — значит, ничего не сказать. Былой азарт поджёг уверенность в груди, и я бодро прошагал оставшийся путь.
Происходящие перестановки не ускользнули от внимания водника. Сложно что-то не замечать, когда дерево под тобой начинает разворачиваться в сторону гостей. «Драконы» тут же прекратили резвиться и ринулись на нас. Однако взмах тонкой кисти остановил их. Создания недовольно нырнули в воду и стали злобно скалиться издалека.
— «Ух ты, Хлоя! Это было очень впечатляюще и дерзко».
— «Да», — довольно протянула подруга, внешне сохраняя невозмутимость. — «Не все здесь играют по его правилам».
— Доброй ночи, заклинатель.
— Доброй, и можешь звать меня Хисгальд.
— Я помню твоё имя из уст богини.
— Мне же лучше, что у тебя память крепкая, — вырвалось раньше, чем я понял, что говорю. Внутри тихо простонало, всё же общение с Меф не прошло даром. Водник между тем не повёл и бровью на сомнительный комплимент.
— Ты хотел задать мне вопросы и озвучить окончательный ответ.
— Да, было дело, — протянул собеседник. Серая бездна перехватила мой взгляд, затем стала медленно рассматривать лицо. Левый глаз оказался в эпицентре внимания.
— Где ты получил эту рану?
— Это я ранил его в нашу первую встречу, — ответил Сильрен из-за моего плеча.
— Какие интересные союзники у тебя, заклинатель. А дева леса тоже где-то оставила свой след?
— Нет! — взволнованно выпалила Хлоя, теряя маску серьёзности.
— Чем ты так интересен богине?
— Не знаю, мы путешествовали недолго, чтобы я успел подметить свою особую значимость.
— А этот удивительный глаз, что даже сейчас блестит в ночи, ни на какие мысли не натолкнул?
— Я обрёл его только день назад, и насущные проблемы отвлекали от размышлений.
— Тайна…
Мы молчали с минуту, я ждал вопросы, водник думал о чём-то своём. «Драконы» тихонько подползли к ногам духа и с благоговением уставились на него. Взгляд тщетно старался не соскальзывать на их клыкастые пасти и трепещущие плавники.
— Тайна, — повторил собеседник, разрушая словесную тишину. — Я хочу знать твою тайну.
— Какую тайну? — удивился я.
— У тебя ведь есть цель? Зачем ты собираешь духов? Что положило начало тебе такому, какой ты сейчас?
Теперь пришло моё время молчать. Это действительно было тайной. Даже Хлое я не рассказывал, ей просто хватало желания помогать мне. Воспоминания давних лет теплились во мне всегда. Теперь уже изредка приходя в кошмарных снах, но всё ещё сжимая сердце. Я облизнул пересохшие губы. Момент, когда придётся достать сокрытое наружу, должен был прийти, это ясно. Но как-то всё очень рано.
— После твоего ответа я оглашу моё решение, — подкрутил напряжения водник. Взгляды друзей не жгли спину любопытством, но где-то в душе я чувствовал, что им тоже важен мой ответ. Ведь я их заклинатель, наши жизни связаны.
«Ночь будет долгой», — поднял я взгляд в тёмное небо. — «Хорошо, что с Марком договорились выезжать послезавтра».
И я поведал свою историю:
Я жил в небольшой, но шумной и дружной деревушке. Удачное расположение позволяло держать поля и пасти скот на юге, охотиться в лесу на севере и рассказывать страшные байки про горы на западе. Единственное, что реки не хватало, но было озеро в лесу — туда и ходили.
Наш дом ещё прадед строил. Огромные брёвна потемнели от времени, но не утратили свою прочность. Длинные сени, глубокий погреб, просторная кухня со старой, доброй печью. И любимый чердак под крышей, что служил мне комнатой в тёплые времена года.
Чуть позже дед и мой отец пристроили кузню, так в доме появилось два входа — через двор и кузню. Подковы, лопаты, плуги, наконечники стрел — мой отец многое делал для деревенских, за что был в почёте, а семья в достатке. Скорей всего я бы пошёл по его и деда стопам… Но не сложилось.
Мне шёл одиннадцатый год. В это время детей захватывало любопытство. Мы что-то строили, изучали и лезли, куда не нужно. Самым «ненужным», по мнению взрослых, была пещера в горах рядом с деревней. И, как следствие, самым желанным местом для юных исследователей.
Я помню тот день, когда, расхрабрившись, мы с ребятами пошли в поход. Смастерили факелы, собрали еды, воды и отправились к пещере. Всё бы хорошо, да только гротов и путей в этом лабиринте камня было не счесть. Очень быстро мы заблудились, факелы погасли, и кромешная тьма посеяла панику в мальчишечьих сердцах.
Двигаться во мраке было опасно. Мы жались друг к другу, дрожали от каждого шороха. Кто-то плакал, кто-то молил, чтоб нас спасли. А я слушал и не мог говорить. Горло просто сжимало от ужаса. Ведь рядом с нами был кто-то ещё. Я слышал его невнятное злое бормотание, порой похожее на гневное шипение, но ни слова разобрать не мог.
Не знаю, сколько прошло времени. Когда панику и отчаянье сменила апатия, во тьме забрезжил свет. За нами пришли взрослые.
Уже позже, после того, как схлынули слёзы и мягкое место перестало гореть от ремня, отец поведал, что байки о той пещере не так уж пусты. Во времена его молодости приезжали ученые из столицы. Всё по чин по чину, подготовленные. С воинами и явно каким-то планом. Многих в деревне расспрашивали, да через пару дней выдвинулись в путь. Деревенские тогда отговаривали, мол, чтобы не заходили туда. Однако, привязав толстую нить к дереву, «светлые умы» ушли в темноту каменного лабиринта.
Через две недели, когда никто не ждал их возвращения, в деревню прибежал изнеможённый мужчина. Его глаза метались в стороны, он трясся и не мог говорить. Грязь и пыль на коже перемешались с кровью. Успокаивали бедолагу всей деревней, уложили спать в один из домов, но наутро не нашли. Тогда деревенские ещё больше утвердились, что тревожить лихо в пещере нельзя. Впрочем, после рассказа отца и случившегося со мной я тоже уверовал в эту простую истину.
Прошло полгода, наша мальчишечья вылазка забылась, и жизнь вернулась в нормальное русло. Время сбора урожая подошло к концу, в деревне готовились к зиме. Всё шло своим чередом, когда к нам пожаловал странный гость.
Это был мужчина лет сорока. Невысокий, широкий в плечах. Узкие скулы, нос прямой и длинный. Тёмные волосы подёрнула седина на висках. Странник назвался учёным и ожидаемо расспрашивал у жителей про пещеру. Он улыбался так добро и располагающе. Но глаза были холодны и внимательно цеплялись за всё вокруг.