они сдерживают неосознанную магию, чтобы вы не могли причинить вред другим. Это распространяется и на ваш дар огня. Кстати, кто в вашем роду был огневиком?
– Я не знаю, – Мариэль растерянно опустила руки. Не то чтобы браслеты мешали или уродливо выглядели на руках, но кожа под ними вдруг начала зудеть.
– Вам придётся к ним привыкнуть, увы, – заметив почесывание, Тирр кивнул. – Что ж… Нам пора.
Он направился к своему саквояжу, оставленному у кресла, Ленуар последовал примеру. Мариэль спохватилась:
– Господин Тирр и господин Ленуар, прошу вас, не торопитесь! Наша кухарка готовила сиру Анри корзину с продуктами, она очень расстроится, если сир Анри уедет без её небольшого подарка.
Тирр усмехнулся, взглянул на ученика, тот покачал головой, показывая, что не собирается ждать:
– Пожалуй, мы всё-таки откажемся от вашего любезного внимания…
– Подождите! Оуф, успела… Простите! – в зал влетела Жанетта с небольшой корзиной в руках, добежав до Мариэль, резко остановилась, передала корзину и сделала шаг назад, потупила взгляд, как положено прислуге.
Ленуар порозовел и сделал вид, что ему срочно нужно достать из кармана любимую коробочку с жевательными палочками. Мариэль протянула корзину Тирру:
– Пожалуйста, возьмите, господин Тирр. Тетушка Гато на самом деле расстроится. Сир Анри дал мне и моему брату несколько неоценимых советов. Антуан будет сожалеть о том, что не успел попрощаться с вами, сир Анри…
Ленуар молчал, сжав зубы, и думал только об одном: только бы сейчас не стала повторно просить прощения за случившееся, объясняй потом учителю смысл этих извинений. Ничего, он обязательно найдёт повод сюда вернуться…
– … И от лица моих родителей я уверяю, что ваше появление здесь всегда будет желанным, сир Тирр и сир Ленуар. Простите, что это делаю я, а не бабушка и не Антуан, они сказали бы то же самое.
Ленуар покрывался пятнами. Именно сейчас захотелось вспомнить всё, что он забыл. Почему-то это казалось существенно важным, очень важным! А Тирр одобрительно улыбнулся. Корзину взял:
– Мы будем счастливы, если ваша кухарка будет счастлива, – поклонился с добродушной насмешкой. – И, безусловно, я рад отличному воспитанию дочери господ де Венеттов. Буду ждать ваших успехов в академии. Благостного вам дня, сирра Мариэль. Анри?
Магистр очертил портал посередине зала, не так, как это делала Люсиль, на дверном проёме. Оглянулся на ученика перед тем как шагнуть с корзиной и саквояжем в образовавшееся марево. Ленуар тоже направился к порталу, перед ним остановился, протянул свёрнутые в трубку свидетельства:
– Передайте это сиру Рафэлю. Имейте в виду, в вашем свидетельстве нет имени, ибо, к сожалению, вы не смогли мне вчера уделить пару минут. И, будьте добры, как определитесь с факультетом, сожгите второй вариант свидетельства. До встречи на балу, сирра Мариэль, – он холодно кивнул.
– Благодарю вас, мы ваши должники. Буду рада снова вас увидеть. Но как же ваше обещание, сир Анри? Вы кое-что обещали мне подарить,– Мариэль кусала губы.
– Простите, запамятовал, что именно? – он запнулся об улыбку девушки.
– Вы мне обещали палочки… Вон те, – она взглядом указала на его грудь.
Ленуар рассеянно полез в нагрудный карман:
– Правда? Простите,– протянул коробочку, – возьмите все…
– Эх, а вы мне полную обещали!.. – Мариэль приняла подарок и сделала книксен, – благодарю, сир Анри. Благостного вам дня!
– Ленуар! Долго я буду держать портал? – из марева донёсся приглушённый голос Тирра.
Молодой инквизитор рассеянно поклонился, бросил последний взгляд на Жанетту, не смеющую поднять головы, на спокойную Мариэль, и исчез в мареве. Портал схлопнулся.
Девушки с облегчением вздохнули одновременно:
– О ручки Владычицы, я чуть со страху не умерла… – пожаловалась Жанетта.
А Мариэль прислушалась к смешанным чувствам, ворочавшимся в ней: то ли жалости к побитому инквизитору, то ли облегчению за появившуюся свободу (наконец-то за ней никто не будет следить!). И ещё немножко стыда, который бывает не за свои поступки, а позорные действия другого человека. Лучше бы память о поцелуе на кухне потёрлась, как у господина инквизитора, чем помнить о чужой слабости.
Она взяла одну палочку себе в рот, на любопытный взгляд Жанетты достала ещё одну и протянула:
– Будем думать, как господин будущий великий инквизитор! – поиграла палочкой во рту, насмешив служанку. – Пойдём, хочу успеть выгулять Мечту… Скажи, от меня точно пахнет конюшней?
Глава 20. Второе желание
У дьявола нет ни одного оплачиваемого помощника, тогда как у Противной Стороны их миллион.
Марк Твен, записные книжки
Выбраться из замка до завтрака не получилось. Выспавшаяся на неделю вперёд бабушка решила до завтрака навести в замке порядок и в процессе поиска слуг застала внучку, одетую в костюм для верховой езды. Происходивший далее разговор напоминал переговоры двух дипломатов, в результате победил возраст и главный аргумент – за стенами замка до полноценного восхода было далеко, а выгуливание лошади в темноте и на морозе выглядело безумно.
Странно, но ещё полчаса назад прогулка под звёздами казалась безопасным и естественным развлечением. Но, главное, Мари не просто тянуло за пределы замка, – желание доехать до Ирминсуля и обратно превратилось в идею фикс. Размышляя над этой внезапной жгучей потребностью, Мариэль слонялась по замку. Ни книги, ни разговоры со слугами не могли заглушить внутреннего «надо». Поделилась этим с Жанеттой.
– Почему ты меня не уговорила подождать хотя бы до рассвета?
Служанка долго не могла осознать, что такого особенного в выгуливании строптивой лошади под звёздами, а когда до неё дошло, в ужасе округлила глаза:
– Я… я не понимаю, госпожа… Не иначе – морок! Спаси нас, Владычица!
– Угу, проклятие глупостью, – хмуро кивнула Мариэль. – Но, знаешь, сидит во мне чувство, что надо ехать и всё тут…
Жанетта пообещала сопровождать Мариэль, на этом и Тринилия настаивала, но едва прошёл завтрак, упрямая девица улизнула ото всех. Матушкина лошадь на конюшне была оседлана, так что, не дожидаясь Жанетты, Мариэль сбежала через хоздвор. На душе отлегло, как будто сделала всё правильно.
Тем временем светило едва поднялось над линией горизонта. На земле повсюду ещё лежали обрывки ночи – синие тени. Из-за того, что снег не падал, вокруг установилась морозная звонкая ясность.
Мариэль вдруг разглядела: напротив замка де Венеттов, на самом деле, не поле, а замёрзший пруд, а за ним вовсе не ягодные кусты, посаженные ровными рядами, – виноградник, укрытый снежным покрывалом. Впереди же розоватую кромку оттеняли мрачные донжоны замка Делоне, прежде скрытые падающей вуалью из снежинок. Преображение того Лабасса, который Мариэль успела запомнить, было слишком разительным, чтобы не удивляться. И она жадно всматривалась во всё новое, омытое ясной погодой.
Кобылка бежала резво, перейдя на галоп, едва над головой мелькнула арка ворот. Мариэль не сдерживала лошадь: пусть порадуется, после недели в заточении кто угодно с ума сойдёт. Только мысленно попросила Мечту быть осторожней и помнить о всаднице. Кобылка фыркнула, не сбавляя галопа.
После того, как Анри нацепил Мариэль браслеты, они периодически нагревались,