и случайно разлила в коридоре масло, вытереть его собиралась на обратном пути, так как руки были заняты, а гость растянулся на скользком полу и потерял сознание. Грохот услышала Мариэль и позвала брата.
Слава Владычице, девицы обставили дело прилично, над Ленуаром теперь хотя бы слуги не будут гоготать. Позже он всё-таки добился признания у рыдающей кухарки, не знающей как умилостивить добрейшего господина инквизитора: к конюху Джерому часто бегает по ночам одна служанка, сегодня эта неразумная опять возвращалась под утро крадучись. Ну а что нашло на господина инквизитора, кухарка не знает и знать не хочет.
Ничего, он ещё вернётся сюда и разберётся основательно!
После пуаре в животе заурчало. Аперитив пробудил аппетит, но ситуацию спас учитель. Посередине приёмного зала возникло марево, небольшой ударной волной воздух разошёлся по залу, и Тирр, привычно бодрый, появился перед учеником, торопливо поднимающимся с кресла, за который была убрана бутылка.
– Благостного утра, учитель, – Ленуар легко поклонился.
– Благостного. Помятый ты какой-то. Вижу, отдых удался, – ухмыльнулся Тирр. – Справился с заданием?
– Отчасти. Потом расскажу. А свидетельства подпишете сейчас? – он кивнул на столик, где рядом с чернильницей лежали свёрнутые в трубочку листы бумаги.
– Безоговорочно да. Хочу успеть домой к завтраку. Признаться, домашняя стряпня ближе моему желудку.
Тирр уселся в кресло возле столика, расписался на первом листе, втором, а заметив третий, поднял глаза:
– Это что такое? Почему три свидетельства? – присмотрелся к подписанным, сравнил с третьим. – Это на мальчишку… А это… Почему два свидетельства с похожими формулировками и пропущенным именем? Оба на девицу?
Ленуар замялся:
– Полного имени не знаю, учитель, забыл спросить, а составлял поздно вечером. Сир де Венетт, думаю, сам впишет без ошибок.
– … Так, здесь: «Основной дар – ментальный, дополнительный – огненный», на втором наоборот. Сложный случай?.. Да и к шархалу – в академии разберутся! – Тирр поставил роспись на третьем свидетельстве. – Вызови управляющего, отдай ему – и двинемся домой.
Анри пересёк весь зал, подошёл к стойке недалеко от двери, на которой лежал колокольчик, и позвонил, вместо того чтобы найти управляющего самостоятельно: не хотелось столкнуться в коридоре с одной нежелательной особой. Тирр тем временем энергично выпрыгнул из кресла и, засунув большие пальцы в неглубокие карманы камзола, продефилировал вдоль стен, украшенных портретами домочадцев и их самых знаменитых предков. Остановился напротив изображения Иларии:
– А каковы особенности дара девицы? Её мать, примечательная студентка была, надо сказать. Знатный переполох устроила, дело едва до дворцового переворота не дошло. Вовремя на неё ректор браслеты надел. На втором курсе перешла к воздушникам, познакомилась с будущим мужем и, слава Владычице, утихомирилась. Про неё быстро забыли, Роланд укрепил своё право, и… – Тирр нащупал что-то в кармане, проверяя, на месте ли. – И всё стало хорошо… Так что с её дочерью?
– Ментальный дар с уклоном на тактильное влияние и, это пока бездоказательно, возможно, с гипнотической атрибуцией. Даром не управляет, действует неосознанно, – несколько раздражённо сказал Анри, которого осенило: а не могла ли Мариэль оказаться причастной к его провалам памяти? Что она пыталась затереть? Погоди, доберётся Анри до столицы, там быстро восстановит забытое, и тогда снова вернётся сюда, чтобы… Додумать не успел, вздрогнул от резкого голоса учителя:
– Это меняет дело. Когда ты собирался мне об этом рассказать? Зови её сюда, не хватало второй сирры Иларии… Не так, ногами! – Ленуар потянулся за колокольчиком, но Тирр показал пальцами, шагай, мол.
Однако молодой инквизитор был избавлен от необходимости искать Мариэль, она сама, запыхавшаяся, вошла в зал. В дверном проёме промелькнула Жанетта и исчезла.
– Благостного дня, сир Тирр и господин Ленуар. Прошу прощения, управляющий с помощниками уехал засветло в Лабасс по поручению матушки. Я услышала звонок, чем могу быть полезна?
Тирр, только что намеревавшийся вернуться к столику, двинулся навстречу девушке. Поприветствовал её кивком, осмотрел её простой наряд, косу, перекинутую через плечо, и невольно принюхался:
– Вы были на конюшне, юная сирра, в такой ранний час?
– Да, я кормила матушкину лошадь и собиралась до завтрака вывести её. Надеюсь, вы присоединитесь к нам, сир Тирр, на завтрак, – она смущённо потёрла о платье руки, которые не успела ополоснуть.
Тирр вежливо отказался, сославшись на занятость, и продолжил изучать будущую студентку, нацепил зачем-то очки, бесцеремонно обошёл кругом девушку, разглядывая её голову, плечи и спину:
– Я подписал свидетельства, которые составил мой ученик по просьбе вашего отца, сирра…
– Мариэль, – подсказал Ленуар с бесстрастностью на лице.
– Сирра Мариэль. Уведомил ли Анри вас о результате? – Тирр за спиной девушки проводил, не касаясь её, манипуляции правой ладонью вдоль тела.
– В общих чертах, – запнувшись, проговорила Мариэль, хотела было повернуться лицом к Тирру, но тот запрещающе шикнул, придержал плечо пальцем.
Наконец Тирр убрал очки в футляр, сел в кресло у столика, провёл рукой над одинокой свечой, стоявшей здесь, и отодвинул разложенные листы, которые Ленуар на всякий случай предупредительно забрал, сворачивая в трубочку.
– Будьте добры, составьте мне компанию, – Тирр сделал девушке приглашающий жест расположиться рядом, а пока она подходила, мановением пальцев заставил второе кресло передвинуться к себе ближе.
Мариэль осторожно присела, не обращая внимания на язычок пламени, взметнувшийся при её приближении, тот было потянулся к ней и сразу вернулся к прежним размерам. Тирр, наблюдавший за свечой, хмыкнул:
– Дайте свою руку, юная сирра,– она повиновалась. Тирр расправил её сжатые пальцы. – Вот так. Держите ровно.
И неожиданно занёс руку Мариэль над свечой, не давая убрать и цепко держа дёрнувшуюся девицу. Она с ужасом смотрела, как огонь охватил перчаткой все пальцы, но боли почему-то не было, Мариэль больше испугалась, чем пострадала.
Тирр резко отпустил её руку, морщась, как будто сам получил ожог, перевёл взгляд на побледневшего ученика, схватившегося за затылок:
– Горазды вы кричать, сирра Мариэль! Я про ваши мысли, которыми вы щедро делитесь с другими, а в целом ваша выдержка похвальна, – тряхнул головой и уже расслабленно потянул ноги, прежде чем встать. – Анри, надень ей браслеты!
Мариэль рассматривала руку без признаков хотя бы слабого ожога и не смела ничего произнести: Тирр казался страшней молчаливого неулыбчивого сегодня Ленуара. Она поднялась вслед за Тирром, растерявшись окончательно. Какие браслеты? Её сейчас арестуют?
– Протяните одну руку, сирра Мариэль, будьте добры, – равнодушно попросил, подходя, Ленуар. На дрожащую руку надел тонкий браслет, который, едва коснулся кожи, плотно обхватил запястье. – Вторую руку…
Она взглянула в его глаза, удивляясь разительной перемене в манере речи гостя, заметила там холодность и смутилась окончательно, но как она могла обсудить это при Тирре? Ленуар отошёл, а его место занял магистр, взял Мариэль за обе руки, поднял их на уровень своей груди, чтобы убедиться, плотно ли сели браслеты, и удовлетворённо опустил:
– Не стоит бояться, сирра Мариэль, ваша матушка по своём возвращении вам подробно объяснит их назначение. Если в общих чертах,