Читать интересную книгу "Секрет дьявола - Лилиан Харрис"

друга, две женщины рядом с ними не обращают внимания, разговаривая друг с другом.

Энцо сжимает мою руку.

— Привет, ребята! — приветствует он их, шагая прямо за ними, его руки опускаются на их плечи, словно они давно потерянные друзья.

Я стою в стороне, мои глаза устремлены на человека, который держал эту дубинку, его лицо повернуто ко мне, его беспокойство овладевает моим взглядом. Я наслаждаюсь этим. Его страхом. Я чувствую его запах. Чувствую его вкус. Я хочу владеть им. Полное опустошение, которое я чувствовала несколько мгновений назад, сменяется потребностью в жестоком насилии. Я никогда раньше не чувствовала такой ярости. Как будто кто-то другой заперт внутри меня, кричит и рвется наружу.

Энцо поворачивает голову мужчины вперед, как только замечает, что этот засранец смотрит на меня.

— Эй, приятель, — говорит другой, разворачиваясь на стуле. — Думаю, ты нас с кем-то перепутал.

— Неа. — Предплечья Энцо сжимаются на их шеях, бицепсы вздымаются. — Я почти уверен, что нашел именно того, кого искал, и есть кое-что важное, о чем нам действительно стоит поговорить. Так как насчет того, чтобы отправить этих дам домой, чтобы мы могли сделать именно это?

Я, наконец, смотрю на двух женщин, вероятно, ненамного старше меня, их лица ошеломлены, выражения застывшие.

— Ага, мы не будем делать этого, — говорит тот, кто использовал дубинку.

Энцо лишь сухо усмехается.

— Да, вы будете. Потому что мы оба знаем, что если вы этого не сделаете… — Остальное он говорит тихо на ухо мужчине, и когда он это делает, цвет полностью исчезает с лица моего мучителя.

Энцо гладит его по голове.

— Так я и думал.

Потянувшись к бумажнику, он бросает на стол несколько купюр.

— Вы их девушки, жены?

— Нет…, — отвечает одна, длинным ногтем отодвигая свои короткие каштановые волосы от лица. — Мы… — Она смотрит на другую женщину.

— Они платят вам, чтобы вы были здесь?

Она кивает.

— Ну, как насчет того, чтобы я убрал отсюда мусор, потому что это то, чем они, блять, являются, не так ли? — Он формирует кулак и пихает его в шею одного из мужчин. — Они уже сделали тебе больно?

Обе женщины мельком смотрят на стол.

— Так я и думал. Как насчет этого, дамы? Мы никогда не видели друг друга. Когда они пропадут, а они пропадут, вы никогда не заговорите ни обо мне, ни о ней. — Он жестикулирует большим пальцем в мою сторону.

На его красивом лице можно проследить опасность, как на тропинке, ведущей к разрушению.

— Хорошо, да, — говорит она, тяжело сглатывая. — Как хочешь.

— Нам пора идти, — говорит он им, доставая из кармана свой сотовый и быстро набирая что-то, прежде чем положить его обратно. — На этом столе более чем достаточно денег для вас обоих.

Он вытаскивает стулья, мужчины все еще сидят на них, оба медленно встают, их тела неловко двигаются на ногах.

Энцо выводит их, шагая позади них, одна рука прижата к моей, а другая в кармане пиджака.

— Одно неверное движение, и я пристрелю вас обоих. Мне плевать, что будет со мной, потому что я с радостью убью тебя за то, что ты сделал с ней.

Энцо кокетливо улыбается, когда две женщины за столиком, мимо которого мы проходили, подозрительно смотрят на нас.

— Послушайте, это было недоразумение, — говорит одна из них. — Мы не знали…

— Не знали, что вы меня насилуете? Держали меня, пока он засовывал в меня дубинку, пока я умоляла вас всех остановиться? — шепчу я, пока мы выходим из дверей и возвращаемся на улицу. Машина Энцо припаркована прямо напротив ресторана.

Они оба стоят лицом ко мне, зажатые между нами и машиной, их лица лишены каких-либо искупительных эмоций. Не то чтобы это что-то изменило. Они монстры самого худшего вида.

Дыхание Энцо горячее и тяжелое на моей шее, его рука обхватывает меня спереди, а его губы опускаются к моему виску.

— Я заставлю их страдать, детка. Они будут истекать кровью, — шепчет он мне в ухо. — Ради тебя.

Вдох врывается в мои легкие, мое сердце колотится так быстро, что я не могу его усмирить, желая, чтобы они почувствовали хоть унцию того, что они сделали со мной.

Энцо отпускает меня, открывает дверь на заднее сиденье и толкает одного из мужчин.

— Залезай, блять, внутрь.

Они оба неохотно садятся внутрь, и Энцо со щелчком запирает двери, после чего берет из бардачка застежки-молнии и связывает их руки над коленями.

— Я покажу вам, что я делаю с теми, кто обижает мою девочку. — Он сильно захлопывает дверь, затем помогает мне сесть на мое место и садится на свое.

Повернув ключ зажигания, мы уезжаем.

— Какого черта тебе от нас нужно? — спрашивает один из них. — Деньги? Информация? Что? Как мы можем это исправить?

— Ты не понимаешь, да? — Энцо находит его через зеркало заднего вида. — Ты ничего не можешь сделать. Ничего не можешь сказать. Вы оба умрете сегодня ночью, и никто не найдет ваши тела.

Мы возвращаемся к дому Энцо: бледно-голубой McLaren Speedtail уже припаркован на подъездной дорожке, к нему прислонился мужчина, которого я узнала в стрип-клубе.

— Это один из моих братьев, — объясняет Энцо, когда мы выходим из машины и направляемся к нему. Они сжимают руки, прежде чем его брат поднимает подбородок в знак приветствия.

— Приятно официально познакомиться с тобой. Я Данте.

— Мне тоже. — Я протягиваю ему руку с улыбкой, совпадающей с его кривой улыбкой.

— Итак, что у нас здесь? — Он смотрит на внедорожник Энцо, некоторые охранники уже встали вокруг машины. Энцо, должно быть, написал Данте из ресторана.

— Обычное дерьмо. — Он пожимает плечами. — На этот раз никаких членов не отрезали. Пока нет.

Данте усмехается.

— У твоего парня не все в порядке с головой, — говорит он мне.

— Ага, — насмехается Энцо. — Это говорит парень, который вырезал глаза чуваку.

— Правда. — На губах Данте появляется ухмылка. — В каждом из нас есть немного безумия.

Я сужаю взгляд.

— Я не уверена, должна ли я бояться или…

— Нет, ты просто должна принять это безумие. — Энцо обнимает меня за плечи, притягивает к себе и целует в макушку. — Так мы более привлекательны.

— Я поверю тебе на слово, — с весельем бросаю я, прежде чем мое выражение лица становится серьезным.

— Он знает? — спрашиваю я Энцо, глядя между ними. Я знаю, что он понимает, о чем я говорю.

— Да, он знает. — Он отворачивается, чтобы посмотреть в мою сторону. — Мне жаль.

— Нет, все в порядке. — Мой рот сжимается. — Наверное, я должна привыкнуть к тому,