Читать интересную книгу "Секрет дьявола - Лилиан Харрис"

Она задыхается, ее рот округляется, глаза смотрят на меня, и с очередным сильным толчком моих пальцев она падает.

Я успеваю подхватить ее, извлекая каждый последний всхлип, когда она затихает, толчки смягчаются до шепота, прежде чем я забираюсь на нее сверху, пульсирующий член падает между ее бедер, и я неистово целую ее.

Ее руки впиваются в мою спину, ее стоны на моем языке. Потребность трахнуть ее непреодолима, но я должен поступить с ней правильно. Я должен быть уверен, что она готова. Учитывая все, через что она прошла, это единственный выход.

— А ты? — спрашивает она, на ее лице отголоски ее освобождения.

— Я в порядке, и я прямо здесь. — Я целую кончик ее носа, мой пульс учащается, когда я переворачиваюсь на бок, притягивая ее к своему бьющемуся сердцу.

ГЛАВА 21

ДЖОЭЛЛЬ

Я понимаю, почему он сдерживается, почему не хочет спать со мной. После всего, что я открыла, это имеет смысл. Но я не какой-то нежный цветок, который он должен держать в небьющемся стекле. Может быть, я и могу сломаться, но я сильная. Я хочу испытать все вместе.

Когда я впервые рассказала ему о том, через что мне пришлось пройти, я больше всего боялась, что он меня отвергнет, но он доказал, что я не права. Он по-прежнему хочет меня.

Наконец-то меня хотят.

Наконец-то я имею значение.

ЭНЦО

Как только я пришел сегодня на работу, я рассказал своим братьям то, что Джоэлль рассказала мне о Бьянки. Мы не стали терять времени. Данте и я отправились за Джои Руссо, но его не было в офисе, а по словам его секретаря, он взял длительный отпуск. Мы знали, что это значит. Джоэлль была права. У него есть информация.

Когда мы не смогли найти Джои, мы взяли двух людей из Палермо. Джареда, их бухгалтера, и Виктора, помощника, в надежде, что они расскажут нам что-нибудь ценное, но ни один из них не сказал нам ни черта.

Джаред был слишком напуган Бьянки, чтобы назвать местонахождение женщин и детей, а Виктор был настоящим сукиным сыном и отказывался говорить из принципа.

Но он сказал нам одну вещь — Фаро убил нашу мать. Он был более чем счастлив втирать нам это в лицо, рассказывая, как Фаро организовал ее убийство.

Все дело было в деньгах. Мой отец не хотел платить за защиту, и он решил расплатиться с моим отцом, забрав любовь всей его жизни. Вот кем была для него моя мать.

Кроме нас, она была всей его жизнью, и Бьянки сумели отнять ее у него за три года до того, как забрали одного из его сыновей. Их жестокость далеко идущая и бесконечная, и пришло время остановить их. Пришло время положить конец их правлению, раз и навсегда.

У меня не было времени привести себя в порядок после того, как мы с Данте позаботились о Викторе и Джареде. Мои костяшки пальцев все еще были покрыты засохшей кровью, черная толстовка скрывала багровые пятна, пропитавшие материал.

Я чертовски надеюсь, что это не отпугнет Джоэлль, хотя я и рассказал ей, что мы задумали. Я хотел, чтобы она знала, как далеко я готов зайти, чтобы найти ее мальчика.

Я подхожу к дому, ночной ветер обдувает мое лицо, когда я вхожу, и я вижу, что Джоэлль спит, свернувшись калачиком на диване, обнимая одну из мягких, пушистых подушек, которые я купил на одном из тех телеканалов, торгующих поздно вечером. Она выглядела удобной и была совершенно импульсивной покупкой, но я даже рад, что сделал это, видя, как хорошо она выглядит, прижавшись к ней.

Словно прислушиваясь ко мне, ее глаза открываются, и она мгновенно садится, заметив кровь на моих руках.

Она поднимается, шагает ко мне, обхватывая руками костяшки моих пальцев.

— Что-нибудь узнал?

Я качаю головой, уже презирая разочарование на ее лице.

— Это безнадежно, не так ли?

— Нет. — Я глажу ее по щеке, поднимая ее глаза к своим, наклоняя большой палец. — Это еще не конец. Никто не сдается, и ты тоже не сдавайся. — Я опускаю губы к ее лбу, ласково целую ее, никогда не понимая, что могу быть таким с женщиной. — Если бы они убили его, — продолжаю я, оглядывая ее, — Фаро не постеснялся бы сообщить нам об этом. Моя интуиция подсказывает, что твой мальчик все еще жив.

— Надеюсь, ты прав. — Она глубоко вздыхает. — Он нужен мне, Энцо. Без него я не справлюсь.

— Я знаю, детка. — Обняв ее, я крепко прижимаю ее к себе, потому что сейчас это все, что я могу сделать.

ПЯТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ

Избавившись от Виктора и его приятеля Джареда, мы не теряя времени следили за другими сообщниками Бьянки, захватывая тех, кого могли. Но никто не заговорил. Похоже, они боялись Фаро и его братьев больше, чем смерти, а их смерть была чертовски мучительной. Мы убедились в этом.

В последние дни Джоэлль стала более тревожной, страх никогда не увидеть сына — это все, о чем она думает и говорит. Я чувствую себя чертовски бесполезным. Но сегодня я решил отвлечь ее от поисков, пусть даже на несколько часов.

Если бы Дом знал, он бы меня за это отчитал, но он этого не сделает. Никто ему не скажет. Данте даже не знает. Если бы он думал, что я подвергаю нас опасности, он бы тоже набил мне морду.

Я стучу в дверь спальни, зная, что она за ней, готовится к ужину, который я организовал в пятизвездочном ресторане с видом на воду в Нью-Йорке. Это эксклюзивное место, и это не тот район, где тусуются Бьянки или их клоуны. Никто нас там не заметит.

— Входи, — говорит она издалека. Я вхожу, сначала не замечая ее, пока не ступаю в гардеробную и не вижу, что она смотрит на себя в зеркало во весь рост.

Обтягивающее черное платье сидит прямо над коленями, ее задница плотно обтянута, длинные волосы завиты на концах и доходят до поясницы. Красные каблуки делают ее выше, всего на несколько дюймов ниже меня.

— Черт, детка. — Я присвистнул. — Повернись. Дай мне посмотреть на тебя.

Она поворачивается, и на ее губы наползает овечья улыбка.

Мое сердце замирает, когда я смотрю на женщину, которую люблю, мое внимание переключается с ее полных красных губ на крепкие, загорелые ноги, которые я хотел бы прижать к