Читать интересную книгу Чистая любовь - Кэнди Стайнер

части сделки, отец не станет отнимать у меня студию, на которую я угрохала столько сил.

Но он сделает это, если узнает обо мне и Логане.

Смутно, но я понимала, что чувствую волнение и неуверенность из-за того, что вчерашний вечер стал для меня важнее сегодняшнего. Из-за того, что я сбежала от первого мужчины, который признался, что видит меня настоящую, признался, что ему нравится увиденное, признался в своих чувствах. А мы об этом не договаривались.

Я так быстро выбежала из его дома, что можно было подумать, будто мне сообщили, что горит моя студия.

Но разве я могла остаться? Разве я не чувствовала, как каждый нерв в теле предупреждает об опасности, когда Логан Беккер стоял так близко и столь многословно признавался, что хочет большего? Нет, я не могла остаться. От него отречется семья, а это окончательно его уничтожит. Все в городе знали, как крепки узы этой семьи, и я не смогу простить себе, если разрушу это.

Моя семья от меня не отречется – они просто превратят мою жизнь в ад, пока у меня не останется иного выбора, кроме как уехать из города. А моя студия… Она исчезнет прежде, чем в ней закипит жизнь. Все мои труды и жертвы – мои достоинство, гордость, будни и здравомыслие – будут напрасны.

Отец в мгновение ока все уничтожит.

Я думала, встретившись сегодня с Логаном на работе, что мы вернемся к прежним отношениям. Думала, что вернемся к шуткам, смеху и тайным поцелуям у него в кабинете.

Но все скорее походило на тюрьму.

Мы почти не виделись, и даже тогда разговоры между нами казались неловкими, вынужденными. Мы оба избегали того, в чем он признался, держа меня в объятиях.

Голова заныла, я закрыла глаза, сжав переносицу, а Крис быстро подошел ко мне и снова взял за руки.

– Эй, ты как?

Я со вздохом опустила руку на бедро.

– Нервничаю.

Крис прищурился. Он не поверил мне, и, скорее, наоборот – теперь понял, что я переживаю не только из-за того, что одета в платье и туфли на каблуках.

Но, спасибо ему, не стал настаивать.

– Нервничать нормально, – сказал Крис, посмотрев мне в глаза и ободряюще потирая мои руки. – Но даже если ты не готова, через пятнадцать минут эти двери распахнутся, – он замолчал, а потом буркнул, взмахнув волосами: – Конечно, не с такой силой, как если бы эту тусовку устраивал я, но все же.

Я попыталась улыбнуться.

– Внизу тебя ждет семья, – сочувственно улыбаясь, продолжил он. – Думаю, пора к ним спуститься.

Я оцепенело кивнула и позволила лучшему другу отвести меня на первый этаж, где ждали отец, мать, брат, дядя, тетя и кузены.

А дальше все проходило как в тумане.

Студия, в которую мы с Логаном вдохнули жизнь, в свете гирлянд, развешенных мамой, сияла, как новенький пенс. Гирлянды свисали с балок, придавая мастерской модный индустриальный вид. В углу зала, рядом с баром, негромко играл джаз-бэнд. Официанты были наготове, держа серебряные блюда с закусками. Все в студии было безупречно прибрано, вычищено, украшено и готово к показухе. На столах у входа были разложены расписания занятий и мероприятий на ближайшие несколько месяцев, а также брошюры обо мне, моем образовании, мастерской и о том, как появилась эта идея.

Если бы открытие организовывала я, то просто-напросто распахнула бы двери. Я бы просто провела первое занятие, а вечером, после завершения, возможно, выпила бы шесть банок пива.

Но я пыталась найти в себе силы быть благодарной, признать, что так родители показывают свою любовь. Они мало что понимали в воспитании детей, но точно умели закатывать вечеринки.

Мама уже держала бокал шампанского, когда подлетела ко мне и с блестящими от слез глазами оценила мой внешний вид. Она без устали говорила, как прекрасно я выгляжу (хотя могла бы выглядеть еще лучше, если бы вытащила из носа кольцо), какая потрясающая у меня мастерская, как она мной гордится. Папа тоже произнес гордую речь, якобы с самого начала знал, что у меня все получится. Они поцеловали меня в щеки, брат крепко меня обнял, а тети, дяди и кузены, носящие фамилию Скутер, пожали руку и поздравили меня.

И все это время я стояла, тупо улыбалась и отвечала на их вопросы так, словно говорила совсем не я. Кто-то – наверное Крис – протянул мне бокал шампанского, а отец произнес речь. Кто-то даже рассмеялся во время этой речи. Кто-то зааплодировал. Мама вытерла слезы, катившиеся из глаз.

Затем звякнули бокалы, все пригубили игристое, и двери открылись.

Первое, что я почувствовала, – удушливое потрясение. Сначала в студию вошли друзья родителей: каждый из них заключил меня в объятия или пожал руку, или рассыпался в похвалах, какая я красивая, какая милая у меня мастерская, а потом они пошли за шампанским и стали вести деловые разговоры с отцом. Казалось, что сюда пришел весь город: мэр и его жена, заносчивые подруги мамы из высшего общества, начальство и члены правления винокурни, шеф полиции с женой, хотя у него хватило ума держаться от меня подальше. Внутри все сжалось от того, что он вообще сюда заявился, но я знала отца. Он всегда воспользуется случаем пригласить азартных друзей и напомнить им о своей власти.

Крис стоял рядом, пока я приветствовала каждого гостя, улыбался и поддерживал беседу, если у меня кончались силы. Конечно, мало кто мог подолгу выдержать разговор с ним.

Я думала, что оказалась в своем личном аду, в ночном кошмаре, из которого не смогу выбраться еще несколько часов. Я поверить не могла, что открытие студии, о которой я так долго мечтала, превратилось в светское мероприятие для моих родителей, черт бы их побрал.

А потом постепенно стали приходить люди, не имеющие никакого отношения к моей семье, кроме того, что они тоже жили в Стратфорде. В студию пришли семьи, и дети с горящими глазами радостно играли с красками и керамическими безделушками, которые я разложила, чтобы каждый мог оживить их красками. Я поняла, что с удовольствием порхаю по залу, болтаю с юными старшеклассниками, интересующимися искусством, но не знающими, с чего начать. Я болтала с их родителями о возможностях, которые давали внеклассные занятия и летние программы. Беседовала с секретарем дома престарелых о проведении мероприятий для пожилых людей. Показывала детям, как рисовать, показывала взрослым, как слепить глиняную вазу, показывала компании молодых людей, притворяющихся слишком крутыми, брошюру про полночную экскурсию, во время которой можно научиться снимать звезды на небе