Читать интересную книгу Мятежные джунгли - Александр Александрович Тамоников

утро, пройдет много времени, а его-то у спецназовцев было в обрез. Нужно было торопиться, пока сомосовцы и американцы не пришли в себя после событий на пристани Принсапольки.

Во-вторых, не следовало искушать судьбу: заросли на берегу бухты – это, конечно, надежное укрытие, но это вовсе не значит, что тебя в этом укрытии никто не заметит или не учует. И что тогда? Тогда действия Богданова и его бойцов перестанут быть загадочными и таинственными. Тогда станет ясно, что они никакие не никарагуанцы и не кубинцы, а советские спецназовцы. Оно бы, в принципе, и ничего, здесь не было ничего смертельного, но все равно – лучше советским спецназовцам как можно дольше оставаться невидимыми и неразгаданными.

Ну, и в-третьих, отправляться к Черному Острову ночью было куда как сподручнее и правильнее, чем днем. Кто тебя увидит ночью – тем более в таких глухих местах? Кто сможет догадаться, куда ты собрался идти?

Единственное, что было спецназовцам известно, – Пантано Негро располагается к северо-востоку от того места, где они сейчас находятся. Расстояние до него от Принсапольки – десять километров. Ну, может, чуть больше или чуть меньше – вряд ли кто-то измерял в точности расстояние до погибельного острова. Тропа, по которой можно туда добраться, пролегает через болота. Это тоже было фактом.

Местные жители говорят, что эта тропа проклятая. То есть на остров по ней попасть можно, а вот вернуться обратно – нет. Конечно, это предрассудки. Ведь если на том острове есть что-то, похожее на тюрьму, значит, там есть и охрана. А охрана не может безвылазно сидеть на острове, кому-то обязательно нужно периодически бывать на материке, на который можно вернуться лишь одним способом – по той самой тропе через болота. Да и, опять же, съемочная группа намеревалась благополучно попасть на остров и так же благополучно вернуться обратно – опять же, по той единственной тропе. Значит, пропускает тропка людей и на остров, и в обратном направлении. В общем, предрассудки, как и было сказано. Хотя предрассудки обычно возникают не на пустом месте, в них всегда что-нибудь кроется. И если здешний народ говорит, что та тропа проклятая, то в каком-то смысле так оно и есть. Должно быть, она таит в себе какие-то природные опасности. Или рукотворные опасности, может быть и такое. Какие-нибудь ловушки, в которые запросто можно угодить, допустив оплошность. Что ж, учтем.

Кстати, о рукотворных ловушках. Не исключено, что так оно и есть, что на всем пути кем-то и для чего-то устроены всякие хитрые засады, волчьи ямы, понаставлены капканы и прочие напасти. Кем? Теми, кто охраняет тюрьму на острове. Для чего? Чтобы дорога на остров, и без того опасная, стала еще опаснее. Чтобы она, по сути, стала непроходимой. Разумеется, для тех, кто ничего не ведает о засадах, капканах и тому подобном. Ну, а те, кто обо всем этом ведает, запросто могут попасть по этой тропе на остров и по ней же вернуться обратно. Вот такой, стало быть, получается расклад.

Все эти догадки и предположения подтвердил и один из бойцов – Алдар Балданов.

– У нас в Бурятии, – сказал он, – также есть такие болота и такие же острова на них. И у нас также, бывает, говорят, что эти острова прокляты. А все почему? Потому что в древности на таких островах творились всяческие нехорошие дела. Говорят, там колдовали, приносили людей в жертву, устраивались шабаши и оргии. Сейчас, конечно, ничего такого нет, но дурная слава о них осталась. Молва… А молва – это дело такое. Ее просто так в одночасье и запретами не истребишь. Вот и шушукаются люди… И если подобное есть у нас в Бурятии, то, наверно, здесь тоже имеется. У нас болото, и тут тоже болото…

– Что ж, заодно нам придется развеять всякие местные суеверия, – усмехнулся Степан Терко. – Доберемся до острова, вернемся оттуда с победой, народ и задумается…

– Ну да, – иронично заметил Федор Соловей. – Будем считать наш поход на остров этакой просветительской миссией. Словом, ударим походом на Пантано Негро по вековым предрассудкам. Самая что ни есть спецназовская задача!

В темноте послышался негромкий дружный смех. Смеялись все, даже Кучильо, которому Казаченок перевел слова, сказанные Соловьем.

* * *

Выступили через полчаса. Небольшая проблема возникла с Кучильо – брать или не брать его с собой. Дороги на остров он не знал, на этой дороге спецназовцев наверняка подстерегали всевозможные опасности, стало быть, Кучильо лучше было остаться в Принсапольке и ждать возвращения спецназовского отряда. Богданов, во всяком случае, придерживался именно такого мнения. Но Кучильо и слушать ничего не хотел, он желал идти с отрядом.

– Я солдат! – горячо уверял он. – Я умею стрелять! И с ножом управляться тоже умею! И потом я здешний. Я знаю то, чего вы не знаете! Если, скажем, нужно будет поговорить с людьми, то у меня это получится лучше, чем у вас. Вам они ничего не скажут. Подумают, что вы – американцы… А мне скажут.

– А ведь и вправду, – в раздумье произнес Дубко. – Нам могут и не сказать, а ему скажут. Это великое дело. А то ведь, если никто ничего не скажет, мы будем как глухие. И как слепые. Вроде все слышим и видим, а что с того толку? Так что надо брать парня. Он парнишка боевой и смышленый. Такой под ногами путаться не будет.

Остальные бойцы придерживались такого же мнения. Богданов подумал и дал согласие. Кроме того, он велел, чтобы Балданов и Будаев оставались в той же самой гражданской одежде, в которой они были на пристани в Принсапольке.

– Может, таким способом мы введем в заблуждение того, кто нам встретится по пути, – сказал он.

– Это кого же? – спросил Будаев.

– Ну, я не знаю, – сказал Богданов, – кого встретим, того и введем. Например, кавалеристов из «эскадрона смерти». Или, может, нечистую силу.

Опять послышались смешки. И это было хорошо. Хорошо, когда к трудной задаче приступаешь со смехом. Тогда и сама задача представляется тебе легче, чем она есть на самом деле, и в тебе самом образуются какие-то дополнительные, неведомые, легкие силы.

…Впереди шли дозорные – Терко и Муромцев. Пока спецназовский отряд находился у бухты, Терко попросил у Кучильо, чтобы тот научил его каким-нибудь – птичьим или звериным – ночным крикам. «Пригодится, – объяснил свою просьбу Степан. – А то мало ли что…» И Кучильо принялся учить Степана издавать звуки, которые ночью издает птица кюрасоу. Степан оказался способным учеником и освоил хитрую